В дверь снова постучали. Ниа встала и открыла.
— Готовы? — как обычно, без приветствия спросил Солус Альгеди. На нём была теперь простая голубая рубашка.
Она кивнула и показала на свою сумку.
— Вещи лучше оставить здесь, они будут только мешать в дороге. Возьмите на всякий случай пропуск.
— Как скажете.
— А теперь послушайте меня внимательно, Ниа, — сказал Солус, входя в комнату и закрывая за собой дверь.
Он первый раз назвал её так. Ниа вслушивалась в эхо собственного имени, произнесённого его обычным презрительно-равнодушным тоном. О чём бы он ни говорил по-албалийски, в его голосе слышалось это презрение. Иногда Ниа казалось, что он презирает сам албалийский язык.
— Да, — она послушно смотрела на него.
— Сегодня вы будете делать только то, что я скажу.
А разве когда-то было по-другому?
— Хорошо.
— И ещё одно. Запомните, что бы ни произошло, я гарантирую вашу безопасность.
Как отвечать на это, девушка совсем не знала, поэтому пробормотала что-то нечленораздельное.
— Это всё, что я хотел сказать. Жду вас внизу.
Ниа несколько секунд просто стояла перед дверью, потом переложила пропуск в карман пальто, закрыла комнату и спустилась вниз.
Солус Альгеди стоял у окна. Он казался спокойным, только лицо было бледнее обычного.
Девушка отдала ключ пожилому господину, заменившему, очевидно, свою жену, и подошла к Солусу.
Он не сказал «идёмте», просто вышел на улицу. Ниа пошла за ним.
И снова поля сменялись лесами, а леса полями. Теория про конференцию постепенно превращалась в гипотезу, а потом стала и вовсе глупостью. В лесах конференций не устраивают. Тогда зачем они здесь? Что искал Солус Альгеди в своём ноутбуке? Что он нашёл? И главное, причём тут она?
Давно прошёл полдень. Тело, не отдохнувшее от вчерашней дороги, слушалось с трудом. Иногда Ниа не успевала заметить какую-нибудь ветку, и та больно била по лицу. А временами накатывало такое ощущение беспомощности, что хотелось плакать. Но она сжимала зубы и шла дальше. Если профессор Сатабиша хочет, чтобы его ученица обогнула землю, она это сделает. «Неудачное сравнение, — сказала Ниа про себя, — пафосное и глупое: после Четвёртой войны никто уже не станет огибать землю».
Они прошли ещё несколько километров. Впереди показался очередной лес. Однако прежде чем войти в него, Солус Альгеди предупредил:
— Идите осторожно, постарайтесь не шуметь.
— Хорошо, — сказала Ниа
Но сказать было легче, чем сделать. Снег здесь уже сошёл. Прошлогодняя листва шелестела под ногами, сухие ветки с треском ломались. При каждом звуке Ниа сжималась, боясь, что Солус станет её ругать. Но он по-прежнему бесшумно шёл вперёд, туда, где за деревьями начал проглядывать свет.
Подойдя к самой кромке леса, он остановился и прошептал:
— Помните, что я сказал вам в гостинице?
— Да, — ей почему-то снова захотелось плакать.
— Хорошо. Оставайтесь здесь. И что бы вы ни увидели, не выходите, пока я не позову вас.
Ниа кивнула.
— Будем надеяться, что этого не потребуется, — пробормотал он.
Солус Альгеди отодвинул ветки и вышел из леса. Не успел он сделать несколько шагов, как его окружили шесть человек. Руки мужчин были скрещены на груди, но из-за спины красноречиво выглядывали стволы автоматов. Один приблизился к Солусу и заговорил на незнакомом языке со странным акцентом. Похоже, профессор Альгеди тоже не знал этого языка. Некоторое время он напряжённо вслушивался в речь мужчины с автоматом, потом сказал что-то. Тут Ниа поняла, где слышала раньше странный акцент. Так говорил по-албалийски профессор Ридэнс. Значит, этот мужчина из Менкента.
Солус снова сказал что-то по-менкентски, Ниа разобрала только два слова «найл адайн». Казалось, она раньше слышала их, но никак не могла вспомнить, где.
Тем временем люди с автоматами в замешательстве переглядывались.
Солус сказал ещё что-то. Мужчина сделал шаг назад.
— Перед твоими словами, как обычно, все бессильны, — раздался рядом звенящий голос.
Ниа так внимательно наблюдала за Солусом Альгеди, что не заметила, как на поляне появился ещё один человек. Лёгкие золотистые волосы обрамляли прекрасное, словно из мрамора вылепленное лицо. В больших глазах отражалось весеннее небо. И тут Ниа вспомнила, кто такой Найл Адайн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здравствуй, Сол, — сказал по-алгольски преступник и обнял друга.
— Здравствуй, Эридан, — тихо произнёс Солус Альгеди.
Ниа никогда раньше не слышала, чтобы Солус говорил на своём родном языке. Она была поражена. Его голос изменился: из него исчезли холодность и презрение, остались только печаль и усталость.
— Что привело тебя в мои края? — с очаровательной улыбкой произнёс тот, кого он назвал Эриданом.
— Хидори хочет поговорить с тобой.
Улыбка погасла.
— Как он? — быстро спросил Эридан.
— Нормально.
— Если так, почему не нашёл меня сам? — весна в его глазах сменилась осенью.
— Сейчас речь не о нём, а о тебе.
— Вот как… — протянул Эридан. — В таком случае, догадываюсь, что он хочет мне сказать — и вынужден ответить «нет». Незачем из-за этого подвергать его жизнь опасности.
— Именно потому, что он готов подвергнуть свою жизнь опасности, ты должен понять, как это важно для него!
— Наш добрый профессор склонен всё преувеличивать.
— Эридан!
— Мне жаль, Сол, наш дальнейший разговор не имеет смысла. Рад был увидеть тебя. Прощай! — он уже собирался уйти.
— Я ещё не закончил, — глухо проговорил Солус Альгеди. — Я пришёл не один.
— Ты что, хочешь привести меня к Хидори силой? — рассмеялся Эридан.
Но Солус не обратил внимания на его смех.
— Последний раз прошу, согласись встретиться с ним!
Ниа никогда не слышала, чтобы Солус Альгеди умолял, и звучащая в его голосе мольба больно задела её сердце.
— Нет, — ответил Эридан. Осень в глазах сменилась зимой.
— Тогда ты не оставляешь мне выбора… Ниа!
Девушка вздрогнула, услышав своё имя. Она поднялась с колен и, спотыкаясь о корни, выбралась из леса.
Чем ближе она подходила, тем бледнее становился Эридан. Его глаза залила страшная боль и почти священный ужас.
— Что… что это? Кто она? Где ты её нашёл? — он вцепился взглядом в Солуса.
— Её зовут Ниа Вирго. Она работает в университете.
Эридан снова посмотрел на девушку. Побелевшие губы хватали воздух.
А Ниа испуганно переводила взгляд с Солуса на Эридана, пытаясь понять, что происходит.
— Хорошо, пойдёмте ко мне, — наконец, выговорил Эридан. Потом повернулся к своим людям и произнёс что-то на незнакомом языке. Пять человек остались караулить выход из леса, один отправился вместе с ними.
Эридан шёл вперёди, но постоянно оглядывался, словно хотел удостовериться, что Ниа всё ещё идёт за ним.
Через несколько минут за полем показалось озеро, на берегу которого стоял небольшой двухэтажный каменный дом с черепичной крышей, увитый растением, напоминавшим плющ.
Дом начинался коридором, в нём не было окон, и светильники бросали на пол длинные синие тени. Около одной из дверей Эридан остановился.
— Скажи ей, чтобы она подождала здесь, — попросил он Солуса.
— Она знает алгольский. Вы поняли, Ниа?
Девушка кивнула и послушно вошла в комнату.
Когда дверь за ней закрылась, Эридан схватил Солуса за руку и потащил в свой кабинет.
— Расскажи мне о ней! — возбуждённо проговорил он.
— Я почти ничего о ней не знаю, — равнодушно ответил Солус.
— Откуда она?
— Из Лабрии.
— В университете кто-то захотел изучать лабрийский язык? — удивился Эридан.
— Как видишь, — пожал плечами Солус.
— Сколько она уже в университете?
— Около шести месяцев.
— Полгода… — прошептал Эридан. — Ты сказал, она понимает алгольский. Насколько хорошо?
— Не имею представления. Я не разговаривал с ней на алгольском.
— Сол!
— Это только оболочка, только внешность! — резко сказал Солус.