***
Сердце колотится, как бешеное, уши словно заложены, почти ничего не слышу от переживаний и адреналина. Я сижу в отделении полиции, надо мной склоняется Андрей. Вижу, что его губы шевелятся, вот только ничего не понимаю и не слышу. Прикусываю нижнюю губу и стараюсь дышать размеренно, но получается из рук вон плохо.
- … хорошо… - доносится до меня его голос, а затем он резко поднимает голову и смотрит в сторону выхода.
- Что случилось? – звучит в кабинете голос Иванова, а затем какие-то нечленораздельные причитания его матери.
Я резко подскакиваю и стискиваю кулаки, глядя на парочку «мать и сын» с яростью во взгляде. Будь моя воля, разорвала бы их голыми руками. Почти уверена, что это их диверсия…
- Где она? – не сдерживаюсь и кричу на бывшего.
Меня за талию удерживают руки Андрея, так что не могу сдвинуться с места, но ощущаю, что они у него напряжены, а ладони сжаты в кулаки.
- Я хотел спросить у тебя, - поджав губы и нахмурив брови, произносит Алексей.
Его же мать первым делом обращает внимание на мою талию, где до сих пор лежат руки Филатова. Ее лицо вытягивается, а затем она хмуро оглядывает кабинет.
- Хочешь подставить моего сына, милочка? – ее язвительный голос меня не удивляет, в этом ведь вся она.
- Держите себя в руках, бабушка, - холодным тоном осаждает ее мой майор, защищая тем самым меня.
Понимаю, что последнее слово он добавил специально, чтобы уязвить ее. Видно ведь по ней, как она пытается молодиться и выглядеть не старше своих реальных лет. И тут сзади со стороны стола раздается возглас. Мы все оборачиваемся в ту сторону.
- Что там, Давыдов? – весь подбирается Андрей и подходит ближе, глядя на компьютерный монитор.
Я стискиваю руку в кулак и прикладываю его к груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
- Вот оно, - говорит напарник мужа, я же быстро практически пролетаю расстояние до них и вглядываюсь в экран.
А там видно, как Майю уводит какая-то женщина в черных очках и платке. Лицо бледное, вот только не могу понять, знаю ли я ее.
- Видео не самого лучшего качества, так что все, что есть. Хорошо, что туда простираются камеры Хованского участка, они оперативно выслали нам запись, - с важным видом кивает Давыдов, а затем что-то щелкает и обращается к Филатову. – Вот, смотри. Они садятся в машину и уезжают. Номера грязные, не понять, но хотя бы модель знаем.
- Сможешь проследить направление? – вглядывается муж в видео, рука его покоится на плече напарника.
- Не уверен, - печально тот качает головой, - там за поворотом слепая зона, но я просмотрю дальше по камерам, может, что и выстрелит. Но если они выехали на трассу, это займет больше времени.
- Времени у нас нет, - скорее читаю по губам, чем в действительности слышу слова Андрея.
Меня охватывает ужас, как вдруг вижу, что Ивановы переглядываются немного тревожно.
- Что? – тут же спрашиваю, заметив эту странность.
Женщина горделиво вздергивает подбородок, словно готова стоять на амбразуре, чтобы отстаивать нечто неведомое мне, Алексей же смотрит на нее недовольным взглядом и игнорирует то, с какой силой она сжимает его локоть, впиваясь ногтями в кожу.
- Можно взглянуть на момент похищения? – подает он голос, обращаясь к Андрею.
- Леша, - предостерегающим тоном говорит ему мать, он же грубо выдергивает свою руку из ее хватки, что вызывает во мне удивление. Никогда не видела, чтобы он так с ней обращался.
Дождавшись кивка сотрудников отдела полиции, он подходит ближе, ему снова перематывают запись. Он наблюдает за этим напряженно, видно, как морщинки появляются у его губ от того, с какой силой они сжаты.
- Я не уверен… - наконец говорит он, - Но это вполне может быть Таня. Лица не видно, но комплекция… Да и машина у нее такой же марки…
Произносит он все это неуверенным голосом, вот только… Я хватаюсь за это, как за спасительную соломинку, с надеждой глядя на него.
- Если это она… - подает голос Андрей, глядя на моего бывшего, но не договаривает, тот его перебивает.
- Да, это точно она, - оторвав, наконец, взгляд от экрана, уверенным тоном произносит он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Куда она могла увезти Майю в таком случае? – тут же берет быка за рога Филатов и накидывает на себя куртку, собираясь тут же ехать.
- Не знаю, - качает Леша головой и прикрывает глаза. – Я, честно говоря, даже не понимаю, зачем она делает это… - он замолкает, а затем смотрит на свою мать, которая мнется до сих пор у порога. – Мама!
Та поднимает голову на сына и поджимает губы, вот только глаза отводит в сторону. И у меня закрадывается подозрение… Нехорошее такое.
- Это полная чушь, Танечка – девочка хорошая, - продолжает уверять всех в этом, но казалось, и даже себя.
Леша в два шага преодолевает расстояние между ними и вдруг встряхивает ее за плечи, впервые на моей памяти повышая на нее голос. Та, в конце концов, начинает плакать, причитать, что она не виновата, что Танечка просто несчастная бездетная женщина.
- Куда она могла поехать?! – теряет терпение Иванов.
Мать его всхлипывает, а затем все же отвечает:
- Она часто говорила, что хотела бы дочку… Мечтала, что научит ее плавать и сажать цветы в деревне, - всхлипывает, прикрывая ладонью рот. – Но это же мечты, Леш, детей-то она от тебя хотела…
- В какую деревню она могла податься? – выступает вперед Филатов и серьезным тоном спрашивает у женщины.
Та растерянно смотрит на него, а затем в задумчивости вздыхает:
- Может, Ясенево? Ее в детстве туда часто к бабке отправляли. Дом на нее оформлен, - затем говорит точный адрес, и мы быстро выбегаем из здания, садясь в машину Андрея.
У меня дрожит тело, кожа покрывается испариной, но я стараюсь держать себя в руках. И тут раздается звонок Василисы. Черт! Совсем забыла ей сказать о произошедшем.
Глава 32
Василиса злится, что я не сказала ей ранее, но потом встревоженно спрашивает:
- Ты уверена, что наша Майя там? Они не врут? – слышу по голосу, что ее одолевает тот же страх, который поселился во мне с момента пропажи дочки и с тех пор ни на минуту не оставлял меня.
- Я надеюсь, - говорю в трубку чуть тише, маскируя шепотом дрожь в голосе и желавший вырваться всхлип, который я подавляю силой воли.
Даю наказ Ваське оставаться дома и приготовить что-нибудь для Майи, все же это травма для нее, ей нужны после этого положительные эмоции. Мы едем недолго. Благо деревушка не так далеко от города, так что расстояние до нее мы преодолеваем просто в рекордные сроки.
- Этот дом? – спрашивает Андрей у сидящего сзади Алексея.
Тот задумчиво смотрит на строение и покосившийся номер у хлипких деревянных ворот. А затем кивает. Мы быстро выгружаемся из автомобиля и заходим во двор частного дома. Дверца закрыта, но это ведь деревня. Стоит только протянуть руку, как засов легко открывается изнутри. Филатов достает оружие, и это еще больше заставляет меня сжиматься от страха.
- Ты думаешь… - смотрю на него и сглатываю, не скрывая страха в глазах.
- Нет, не паникуй, - хмурится он, замечая меня, - но меры предосторожности не помешают.
Мы входим, стараясь ступать бесшумно. Слышу, как сзади тяжело дышит Иванов, чья жена, возможно, совершила тяжкое преступление. Под ногами хрустят ветки, звучит шелест листвы.
- Да, - раздается вдруг за углом дома, в самой гуще кустов. – Бабушка учила меня сажать деревья, я всегда мечтала…
Под кронами деревьев сидит Таня, на руках у нее перчатки, а сама она копается в земле, что-то при этом сажая и рассказывая. Дочка же качается на самодельных качелях, не замечая нашего появления. На ее лице умиротворенное выражение, на вид она выглядит хорошо, и от сердца у меня отлегает. Выдыхаю с облегчением, а затем бегу в ту сторону. В этот момент жена Иванова поднимает голову и видит нас. Ее плечи устало опускаются, сама она смотрит на нас с печалью.
- Майя, - подбегаю, останавливая качели, и прижимаю дочь крепко к себе.