Читать интересную книгу Промышленникъ - Алексей Кулаков

Молодой аристократ с усталыми глазами, на какое-то мгновение сжал мягкие подлокотники своего кресла так, что кожа обивки жалобно заскрипела.

— Мне крайне надоело ждать. Выясни, куда именно перечисляют ренту с ее имения, и не забудь напомнить труженику банковского дела про то, что молчание — золото.

— А?..

— Да-да, та самая Софья Михайловна.

— Да нет, командир, я не об этом. Зачем мне имение смотреть?

— А, вот ты о чем? Затем, что ты хочешь стать потомственным дворянином. И к этому званию ведут много путей, по которым можно идти одновременно. Купить имение в Польше, стать почетным гражданином, потом благотворительностью выслужить пять орденов — это один путь. Другой — построить за свой счет что-то нужное для власти, например, несколько больниц, причем там, где тебе укажут. Хотя пару орденов при этом все одно желательно иметь. Третий состоит в том, что ты можешь поступить в одно из военных училищ империи. Два года вольноопределяющимся — и у тебя первое офицерское звание. А там по случаю совершишь подвиг, Георгий на грудь, да дворянскую грамоту в карман.

Долгин позволил себе проявить скептицизм, хотя с общим направлением был вполне согласен.

— Такую награду так просто не дают, да и на действительной военной службе надо состоять. Но даже если и так — где это я в мирное время найду батарею орудий, которую надо захватить?

— Сейчас нигде. А вот лет через восемь, в году этак тысяча девятисотом, я тебе эту батарею организую очень даже легко. Причем без всякой военной службы.

Гриша напрягся.

— Война? С кем?

— Да ни с кем. Просто большая заварушка в Китае, с небольшим нашим участием. Я разве не упоминал про нее? Неважно. Так что, пойдешь вольнослушателем?

Бывший унтер задумался. Причем очень даже глубоко: хотя теперь он богат и вполне образован, для многих и многих он остался на уровне отставного унтера пограничной стражи. Не сказать, чтобы этого было так уж мало… Но для разговора на равных с этими самыми многими, и уж тем более для выгодного во всех смыслах брака — все же явно недостаточно.

— Не тороплю. Вопросы по поездке?

— Управляющий. Как далеко можно зайти?

Александр помолчал, обдумывая пределы своей откровенности. Затем поднял на собеседника взгляд, в котором на неуловимое мгновение плеснула нешуточная злоба, и медленно, с расстановкой произнес:

— Он стоит между мной, и моим ребенком. Порежь его на лоскуты, если понадобится, но я должен знать. Где и как живет баронесса!

И уже обычным голосом, на глазах успокаиваясь, добавил:

— Мне нужен положительный результат, а детали на твое усмотрение.

Григорий с большим трудом подавил желание подскочить, и вытянуться по стойке смирно. И совсем не смог задавить удивление на лице. У командира есть наследник?!! Да и перепады настроения какие-то странные и резкие, уж не случилось ли чего? К его сожалению, дальнейшему разговору грубо помешали, негромким стуком в дверь.

— Ну!?

Начальник охранной смены, от сдвоенного недовольного рыка своего начальства (и непосредственного, и самого главного), как-то даже сгорбился, страстно желая всего наихудшего. Не отцам-командирам, нет! Этим сволочным посетителям, из-за которых "прилетело" почему-то именно ему.

— Александр Яковлевич, там к вам господин Пильчиков. Говорит, что ему назначено, но визитки вашей у него нету. Письмо какое-то передал, сказал — его рекомендации. И опять эти пришли, за пожертвованиями. Гнать?

Князь, при известиях о "этих" непроизвольно поморщился. Что-то в последнее время к нему зачастили всякие собиратели благотворительных пожертвований: на новую церковь, на приют для бездомных, в помощь голодающим, на музей изящных искусств и тому подобные неотложнейшие нужды. Кстати, в случае с голодающими обычно добавляли — Тамбова или Рязани. В других местах, по всей видимости, дела обстояли получше. И с приютами, и с музеями, и с голодом. Ну или, как вариант — просто из других мест до Сестрорецка еще никто не добрался.

"Не припомню, чтобы тетушка упоминала про какой-то особый голод в Рязани? Или упоминала, но я прослушал? Так-с, полюбопытствуем, что это за господинчик ко мне пожаловал, и кто его рекомендует. Ага, мировое светило химической науки, Димитрий Ваныч Менделеев, опять направил ко мне очередного претендента на грант. Хм, профессор физики. Любопытно!".

— Давай вначале "этих", потом господина Пильчикова.

— Слушаюсь!

"Ну вот, прямо родным повеяло".

Просители у фабриканта надолго не задержались: предъявили отзывы о своей деятельности, (в том числе обязательный от министерства внутренних дел), уточнили, что на общественных началах радеют о благополучии аграриев Воронежской губернии, и зачитали кратенькую речь о бедственном положении последних.

"Накаркал. Уже и из Воронежа добрались!"

Минус четверть часа и пять тысяч рублей — примерно так можно было выразить результат этой встречи. А еще немножко давила жаба. Так, едва заметно наступала своей лапкой на горло, исключительно ради напоминания о себе.

"И не дать нельзя — заклюют как скупердяя, начнут трепать имя в обществе. Обзовут торговцем смертью, или еще кем, похуже. И давать постоянно тоже нельзя — карман, он ведь не резиновый, да и ассигнации я пока не печатаю. Сбежать, что ли, на месяцок, в ближнее забугорье? Отдохнуть, развеяться, а то уже и забыл, когда в последний раз делал что-то в свое удовольствие, а не в чужое. Например, можно съездить в Коврово. Давно ведь хотел? Или Кыштым? Нет, не вариант. Из-за весенней распутицы это будет не поездка, а заплыв. Эх, куда б мне бедному податься… Чтобы не стать еще беднее!".

— Ваше сиятельство, имею честь представиться: профессор Пильчиков, Николай Дмитриевич.

— Рад нашему знакомству.

Высокий мужчина с умными глазами и манерами рафинированного интеллигента аккуратно уселся на предложенный стул, покосился на рекомендательное письмо, что как раз вертел в руках хозяин кабинета, и осторожно кашлянул. Что-то он не почувствовал особой радости, ни в голосе, ни в жестах князя Агренева.

— Дмитрий Иванович отзывается о вас в самых лестных выражениях, господин профессор. Более того, он настоятельно рекомендует обратить на вас самое пристальное внимание, так как ваши работы необычайно перспективны. Могу я поинтересоваться, о чем идет речь?

— Видите ли… Исследуя природу электромагнетизма, я обнаружил теоретическую возможность передачи сигналов на дальние расстояния. Конечно, пока все мои выкладки не подкреплены никакими серьезными расчетами, или убедительными опытами, но тем не менее! Я полностью уверен в возможности создания беспроводного телеграфа. Полностью! Более того, я так же уверен, что с помощью этих сигналов возможно осуществлять дистанционное управление самыми различными механизмами.

— Вот как.

Хозяин кабинета и главный инспектор обменялись взглядами, значения которых профессор физики понять так и не смог.

— Продолжайте, прошу вас.

— К сожалению, мои идеи не нашли должного понимания у руководства Харьковского университета, где я имею честь преподавать некоторые физические науки. Все, на что я могу рассчитывать — небольшие лабораторные исследования и помощь своих ассистентов, что, как вы понимаете, совершенно недостаточно для серьезной научной работы. Абсолютно недостаточно! Признаюсь честно, я совсем было отчаялся, и даже подумывал все отложить до лучших времен. О чем и написал в своем очередном письме господину Менделееву — у нас с ним, знаете ли, имеется небольшая постоянная переписка на научные темы, да-с. В своем ответном послании он упомянул вас, ваше сиятельство, а так же тот факт, что вы покровительствуете многим ученым. Так же он весьма настоятельно советовал не оставлять свои исследования, и не обращать внимания на закосневших в своем невежестве ретроградов… Собственно, я тут же бросил все свои дела и выехал в Сестрорецк. Вот-с.

"Диагноз ясен. Берем? Рекомендации хороши, тема профильная, в любом случае придется присматривать. Опять же, телемеханика… Берем! Будет на пару с Поповым изобретать мне радио. На пару, но все же в полной независимости. Попов в Питере, а Пильчиков в Ковров? Да, как вариант сойдет".

— Если я правильно вас понял, вы желаете собственную лабораторию, штат помощников и неограниченное финансирование. Так?

Судя по слегка порозовевшему Николаю Дмитриевичу, это была его самая заветная мечта. Предаться чистой научной работе, не отвлекаясь на пошлые бытовые мелочи и мещанские дрязги — что может быть лучше для настоящего исследователя и ученого?

— Пожалуйста, прочитайте вот это, и если вас все устраивает, подпишите.

На стол перед Пильчиковым, немного обалдевшим от такого плавного перехода в беседе, мягко легли два экземпляра "золотого" контракта. Наблюдая, как его будущий служащий читает судьбоносный для себя документ, работодатель окончательно убедился, что перед ним именно фанатик от науки. Милейший Николай Дмитриевич мельком и словно бы нехотя проглядел страницу, на которой был указан размер его жалования и прочие материальные блага. Чуть более внимательно ознакомился с пунктами о сохранении тайны работ (в том числе и насчет сдержанности в переписке с посторонними лицами), причем то, что, образно выражаясь, вход к князю стоил рубль, а выход полновесную тысячу, его абсолютно не смутило. И наконец — скрупулезно перечитал все, что касалось обеспечения его научных исследований. Кое-что так даже по три раза подряд, старательно убеждаясь, что это не сон.