Возможно, вам нужны лекарства или…
— Лекарства мне уже не помогут, — сказала она неожиданно жёстко. — Вы думаете, деньги что-то изменят? — посмотрела на меня. — Деньги не могут сотворить чудо. Не могут, Вика. Это заблуждение.
— Не всегда, — возразила я твёрдо, но осторожно.
Она печально усмехнулась, посмотрела на меня и покачала головой.
В этот момент я поняла всё. Меня резко замутило, а руки стали ледяными. Как не упала, не знаю. Вся я изнутри в долю секунды покрылась коростой.
— Он хотел, чтобы у вас был смысл жизни, — сказала Лиза очень тихо. — Не вздумайте винить его, Вика.
— Вы говорите о Захаре?
— Я не знаю, как зовут этого мужчину. Со мной всегда связывался его помощник. А его самого я видела только один раз. Он приехал на следующий день после того, как вас привезли в больницу. Девочка была ещё жива, но… — она качнула головой. — Её было не спасти. Мужчина… Он был высокий, с чёрными волосами и серыми глазами. Я хорошо запомнила его взгляд. Вы знаете, особенно запоминаются люди, обладающие безграничной силой и вдруг её лишившиеся. Так и он. — Она замолчала. — Ещё у него вот тут, — показала на шею, — родинка была. Да… или родимое пятнышко, не помню.
Я неестественно выпрямилась. Она описала Захара, пусть почти без подробностей. Но это был он.
— Вы отдали мне чужого ребёнка?
— Роды были слишком тяжёлыми. Я видела не одну женщину, потерявшую своего ребёнка, но вы запомнились мне особенно.
— И чем? — хрипло спросила я.
Она покачала головой. Подняла на меня болезненный взгляд. Когда она открыла дверь, глаза её были яркими, а сейчас потеряли цвет, стали льдисто-голубыми. Как держалась, я не знаю. Откуда во мне взялась стойкость — тоже. Как никогда до этого мне хотелось обнять дочь и целовать её до умопомрачения. Дышать её запахом, чувствовать её.
— Этот мужчина… Захар. Он отдал мне ребёнка. Девочку. Я не спрашивала его, откуда она.
— А моя девочка? Которую родила я?
Глядя мне в глаза, акушерка отрицательно качнула головой. Я сглотнула ком, вставший в горле. Любая женщина поняла бы этот взгляд. Виноватый и сожалеющий. Я тоже поняла. Порывисто развернулась и вышла в маленькую прихожую. Акушерка за мной не пошла. Я кинула на тумбочку конверт — такой же, как отдала медсестре в больнице, и убралась из квартиры.
В себя пришла в центре города. Сколько прошла, ничего не соображая, представить было трудно. Слёзы скрывали тёмные очки, прохожие не обращали на меня внимания.
Стоя в центральном парке напротив продающей картины девушки, я смотрела, как в небо улетают отпущенные маленьким мальчиком шарики. Красный, жёлтый, зелёный: каждый из них словно бы был тем, что отпустила я. Верность, вера… любовь.
«Прости», — написала я и отправила Захару.
Знала, что он не ответит, но именно сейчас было всё равно.
Быстрым шагом я прошла сквозь боковой выход и оказалась на улице. Мысли гнали вперёд, мчались за мной, как свора бешеных псов. Моя жизнь развалилась в считанные минуты. Всё, во что я верила, оказалось пустым, настоящим осталось одно — любовь.
Внезапно прямо передо мной остановился чёрный внедорожник.
Я замедлила шаг. Дверца открылась, и я тоже остановилась. Сжала телефон в кармане кардигана.
— В машину, — раздался сухой грубый голос.
Это был не Захар.
Я попятилась назад, бросилась к воротам парка, но наткнулась на кого-то позади.
Моментально меня схватили за руки и подтолкнули к машине.
— Без глупостей, — мужчина толкнул меня.
Я упала на сиденье. Первым, что почувствовала, был запах: до дрожи знакомый и чужой.
— Я же говорил тебе, что приду за тобой. Ещё раз здравствуй, Вика.
Глава 19.2
Вика
Я подняла голову. Наткнулась на взгляд Юры и застыла. Зрачки были огромные, а глаза как мёртвые, с ненормальным блеском.
Бывший муж резко вывернул руль, и я едва не скатилась с сиденья. Ударилась плечом с такой силой, что звёздочки заплясали. Как в мультике, который так любила Инга.
С визгом машина выскочила на соседнюю улицу, прямо на переход, по которому шла женщина с коляской. Я вскрикнула.
— Тварь, — шикнул Юра, проехав в считанных миллиметрах.
Ни притормозить, ни попробовать свернуть он и не подумал. У меня сердце ушло в пятки, кровь отхлынула от лица.
— Ты её чуть не сбил, — просипела я, ещё не придя в себя.
— Сама виновата, овца.
— У неё ребёнок и это же переход. Ты…
— Да пошла она к чёрту! — Он засмеялся, кривя рот. — Было бы забавно.
— Забавно?! Ты в своём уме?!
Он повернулся ко мне, и я снова увидела его глаза. И тут всё поняла. Нет, он был далеко не в себе. Холод сковал внутренности. В этот момент я подумала — хорошо, что Инга с отцом.
— Зачем я тебе?
— А сама не догадываешься?
— Не догадываюсь.
Юра свернул в бок. Меня опять кинуло на дверь, и на миг перед глазами стало темно. Мы неслись на безумной скорости, но тормозить Юра и не думал. Прищурился и оскалился. На лице появилось злое уродство.
— Я его достану. Сука. Он поплатится за всё.
— Ты про Захара?
— Про кого же ещё? — повернулся ко мне.
Мы подъезжали к переходу, по обеим сторонам которого стояли люди. Попутные машины притормаживали, а мы гнали быстрее и быстрее. Бывший муж вдруг положил ладонь мне на ногу и стал поглаживать.
— Смотри на дорогу! — вскрикнула я, пытаясь отодвинуться. — Юра, пожалуйста…
Каким-то чудом мы проскочили на жёлтый. Я дёрнула коленкой.
— Что, не хочешь больше? Так неприятно? А с ним, значит, кайфово было? Член больше или кошелёк? — От голоса веяло презрением. — Или и то, и другое?
— Что ты несёшь?
— Да ладно. Но на мой член ты не жаловалась! Или он дерёт тебя лучше?
— Прекрати! — прикрикнула я, в панике следя за дорогой. — Мельком посмотрела на Юру. — Тебе надо лечиться, ты понимаешь?! Ты не в себе!
— Мне не надо лечиться, — с леденящим спокойствием процедил он. — Мне нужно закончить с Тихоновым. И всё будет отлично. Он быстро прискочит. Позвонишь ему, поплачешь, — усмехнулся. — А не поплачешь сама, я сделаю так, чтобы поплакала.
— Он не приедет. Меня для него больше нет.
— Приедет, — с уверенностью возразил Юра.
— Нет! Я его предала, я…
— Предала? Это меня ты предала. А перед ним ты стелилась, как заправская шлюха.
Я приказала себе не лезть на рожон. Если и был шанс закончить это безумие — воззвать к Юриному разуму. Только уверенности, что он у него остался, уже не было. Как я не разглядела, кто он