Читать интересную книгу Евангелия и второе поколение христианства - Эрнест Ренан

На границе апостольского века он был как бы апостолом, последышем великого поколения учеников Иисуса, одной из опор церкви Рима, которая после разрушения Иерусалима все более и более становилась центром христианского мира.

Все дает повод думать, что Климент был еврей по происхождению. Его знакомство с Библией, стиль некоторых параграфов его Послания, способ пользования книгами Юдифь и апокрифами, как Вознесение Моисея, не соответствует обращенному язычнику. С другой стороны, у него мало гебраизма. По-видимому, он родился в Риме в семье, жившей в столице в течение одного или нескольких поколений. Его познания в космографии и в языческой истории показывают, что он получал хорошее воспитание. Признается, хотя, может быть и без точных доказательств, что он был в сношениях с апостолами и в особенности с Петром; вне сомнения, что он занимал весьма высокое положение в чисто духовной иерархии церкви своего времени и что он пользовался необычайным авторитетом. Его одобрение равнялось закону. Все партии признавали его своим и хотели прикрыться его авторитетом. Темный покров скрывает от нас его личные мнения; его послание - прекрасное нейтральное произведение, которым ученики Петра и ученики Павла могли одинаково быть довольны. Возможно, что он был одним из наиболее энергичных работников в великом деле, долженствовавшем совершиться. Я говорю о деле постепенного примирения Петра и Павла и о слиянии двух партий, без чего дело Христа могло погибнуть.

Чрезвычайное значение Климента создалось, благодаря обширной апокрифической литературе, приписываемой ему. Когда около 140 года предполагали, что удалось объединить в один церковный свод писаний иудео-христианские традиции о Петре и его апостольстве, то избрали Климента предполагаемым автором этой работы. Когда задумали создать свод древних церковных обычаев и когда захотели выдать этот сборник за "свод апостольских установлений", то опять имя Климента послужило гарантией апокрифу. Другие писания, более или менее касающиеся установления канонического права, также были приписаны ему. Производитель апокрифов всегда ищет, чем бы придать вес своей работе. Во главе своей работы он всегда ставит знаменитое имя. Одобрение Климентом, очевидно, считалось наиболее важным во втором веке для придания значения книги. В "Пастыре" лже-Гермаса, Климент имеет специальную обязанность посылать вновь вышедшие в Риме книги другим церквям с предложением принять их. Приписываемая ему литература, хотя лично он не должен нести за нее ответственности, литература авторитета, на каждой странице вдалбливающая иерархию и послушание епископу. Каждая фраза, приписываемая ему - закон, постановление. Ему вполне предоставляется право обращаться к всемирной церкви. Это первый тип папы в церковной истории. Его высокая личность, преувеличенная легендой, была после Петра самым святым образом примитивного христианского Рима. Его почтенная фигура в последующие века представлялась в виде законодателя серьезного и мягкого, постоянно проповедующего подчинение и уважение. Климент пережил гонение Домициана, не пострадав. Когда строгости утихли, церковь Рима возобновила сношения с внешним миром. Идея о главенстве этой церкви стала уже проявляться. Ей предоставляли право предостерегать другие церкви и улаживать их несогласия. Подобные привилегии, по крайней мере, так думали, были предоставлены Петру среди учеников Иисуса. А между тем все более и более тесная связь устанавливалась между Петром и Римом. Серьезные несогласия разрывали церковь Коринфа. Эта церковь не изменилась со времен святого Павла. Господствовал тот же дух высокомерия, сварливости и легкомыслия. Заметно, что главной причиной сопротивления иерархии был греческий дух, всегда подвижный, легкомысленный, недисциплинированный и не могущий превращать толпу в положение стада! Женщины и дети были в открытом восстании. Высокие ученые воображали, что обладают глубоким пониманием всех великих мистических тайн, подобным глоссолалиям распознавания умов. Почтенные такими сверхъестественными чувствами, они презирали старейшин и хотели занять их место. В Коринфе был хороший пресвитериат, но не мечтавший о высоком мистицизме. Фанатики хотели отбросить его в тень и стать на его место; некоторые из старейшин были устранены. Борьба между установленной иерархией и личным откровением началась, наполнила собой все страницы истории церкви, привилегированные души считали вредным, что, несмотря на преимущества, которыми они почтены, грубое духовенство, чуждое духовной жизни, официально господствует над ними. С некоторым подобием протестантизму восставшие Коринфа составляли как бы отдельную церковь или, по крайней мере, совершали евхаристию в неосвященных местах. Евхаристия всегда была подводным камнем церкви Коринфа. В этой церкви были богатые и бедные; они плохо приспособлялись к таинству, по преимуществу таинству равенства. Наконец, новаторы, гордые величием своей высокой добродетели, преувеличивали целомудрие до порицания брака. Как видно, это уже была ересь индивидуального мистицизма, отстаивающего права духа против авторитета, претендующего стать выше общины верующих и обыкновенного духовенства, благодаря непосредственным сношениям с божеством.

Римская церковь, спрошенная по поводу внутренних замешательств, ответила прекрасно. Римская церковь была церковью порядка, подчинения и правил. Ее основным принципом было: смирение, покорность выше всех блестящих дарований: она адресовала коринфской церкви анонимное послание; одно из самых древних преданий приписывает его Клименту. Трем наиболее уважаемым старейшинам, Claudius Ephebus, Valerius Biton и Fortunatus доручили отвезти письмо и дали полномочие от церкви Рима устроить примирение.

Божья церковь, находящаяся в Риме, церкви Божией, находящейся в Коринфе, избранным посвященным волей Бога в нашего Господа Иисуса Христа, да пребудет над вами милость и мир Всевышнего Бога через посредство Иисуса Христа.

"Несчастья и непредвиденные бедствия были причиной, братья, что мы так поздно занялись вопросом, с которым вы, дорогие друзья наши, обратились к нам по поводу нечестивого и ненавистного мятежа, проклинаемого божьими избранниками, который зажгла небольшая кучка высокомерных и дерзких людей и довела его до такого безумия, что ваше имя, такое знаменитое, почетное и всем любезное, сильно пострадало. Кто, находясь среди вас, не относился с уважением к вашей добродетели и вашей твердой вере? Кто не восхищался разумностью и умеренностью вашей христианской добродетели? Кто не восхвалял широту вашего гостеприимства? Кто не считал вас счастливыми, благодаря совершенству и прочности вашей мудрости? Вы делали все без лицеприятия и шли по пути законов Божьих, подчиняясь вашим вождям. Вы оказывали должное почтение вашим старейшинам, вы поучали молодых людей честным побуждениям и степенности; а женщин поучали руководствоваться во всем чистотой и целомудрием, любить своих мужей, согласно своему долгу, подчиняясь им, занимаясь ведением хозяйства со скромностью.

"Все вы были охвачены чувством смирения без хвастовства, более расположенные подчиняться, чем подчинять себе других, более давать, чем получать. Довольные напутствием Христа, тщательно придерживаясь его слова, вы постоянно хранили его имя в своем сердце, а его страдания перед своими глазами. Таким образом, вы пользовались сладостью глубокого мира; вы обладали неотразимым желанием делать добро, и благодать Святого Духа распространялась на всех. Полные добрых желаний, ревности и святого доверия, вы простирали ваши руки к всемогущему Богу, прося простить вам ваши невольные прегрешения. Вы день и ночь боролись за всю общину, ради того, чтобы избранные Бога были спасены силой благочестия и веры... Вы были искренни, невинны и не чувствовал обиды. Всякий мятеж, всякий раздор наводили на вас ужас. Вы оплакивали падение ваших ближних, их грехи вы считали своими. Добродетель и достойное поведение были вашим украшением, и вы делали все в страхе Божием: его заповеди были записаны в ваших сердцах. Вы были в славе и изобилии, и в вас осуществилось написанное: "любимый пил и ел; он имел все в изобилии, он разжирел и заупрямился".

Оттуда и появились зависть и ненависть, споры и соблазны, преследование и беспорядок, война и пленение. Таким образом, наиболее низкие поднялись против наиболее почтенных, таким образом, справедливость и мир удалились с тех пор, как исчез страх Божий, затемнилась вера, "когда все захотели подчиняться не закону, управляться не правилами Иисуса Христа, а руководствоваться своими дурными желаниями, предаваясь несправедливой и неистовой зависти, при посредстве которой смерть проникла в мир".

Затем, указав на многие гибельные примеры зависти в Ветхом Завете, послание прибавляет:

"Но оставим древние примеры и перейдем к атлетам, боровшимся недавно. Возьмем известные примеры из нашего поколения. Это, благодаря зависти и несогласиям великие и справедливые люди, бывшие столпами церкви, подвергались преследованиям и боролись до смерти. Посмотрим на святых апостолов, например, Петра, который, вследствие несправедливой зависти, страдал не раз, не два, а много раз и, выполнив таким образом свое мученичество, достиг места славы, которое он заслужил. Это благодаря зависти и несогласиям. Павел доказал, до каких пределов может достигнуть терпение: семь раз закованный в кандалы, изгнанный, побиваемый камнями, пробыв вестником правды на Востоке и на Западе, он получил благородную награду за свою веру, после того, как поучал правде весь мир и достиг крайних пределов Запада. Исполнив, таким образом, свое мученичество перед земными властями, он был освобожден из здешнего мира и ушел в святые места, дав нам великий пример терпения. К этим людям святой жизни была присоединена огромная масса избранных, которые тоже вследствие зависти, перенесли много обид и страданий, дав нам поразительный пример. Наконец, преследуемые завистью бедные женщины, Данаиды из Дирцеи, перенеся ужасные и чудовищные поругания, достигли цели своего святого стремления к вере и получили высокую награду, несмотря на всю их телесную слабость".