Читать интересную книгу Христос пришел - Александр Викорук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 47

- Уж и не надеялся с вами встретиться, - изрек Есипов мрачно, когда оказался рядом с Вадимом Андреевичем. - Думал, отплатите родине черной неблагодарностью, броситесь улепетывать. - Он пожевал губами. - Хотя нет, такие не способны. Значит, в объятия державы?.. Объятия-то, помните, тяжелые бывают. "Души прекрасные порывы", - процитировал он смачно. - У вас никаких предчувствий нет?

- Есть предчувствие, что до конца жизни не расстанусь с вами, - сказал с кривой улыбкой Вадим Андреевич.

- Да вы - провидец, батенька, - Есипов заскучал и стал оглядываться. - Пойду-ка шнапсу приму. Путь не близкий.

Он исчез. Снова Вадим Андреевич увидел его уже в самолете. Кося по-рыбьи закоченелыми глазами, Есипов сосредоточенно добрел до кресла и долго уминался в него, шумно сопя и распространяя вокруг тяжелое спиртовое дыхание. Устроившись, он еще долго сопел, успокаиваясь. Потом совсем затих, но скоро тишина прервалась вопросом:

- Что же вы такую подлянку сотворили?

Вадим Андреевич молчал, не понимая, чего хочет Есипов.

- О чем это вы? - поинтересовался он.

- А вы не знаете?

-Что я должен знать?

- Про нашего общего друга.

Вадим Андреевич тут же подумал о Селине и онемел, не зная, что и думать.

- Помер... а вы его прикончили.

- Что это значит?

- Руки на себя наложил, после вашей встречи. Придурок. Уселся к батарее головой, да руками за разобранную электробритву схватился. Каково?.. Ваша подлянка. Про совесть любите поговорить. Как она там у вас?

Вадим Андреевич замер, в душе тяжело защемило. Он тут же вспомнил всклокоченные крашеные волосы Селина, парфюмерную чистоту кожи и глаза в мелкой сеточке дряблых морщин. Потом накатила боль, которая, конечно, предшествовала смерти. Боль настигла Александра Селина и смяла, как тонкий лист бумаги. В ней скопилась тоска по детству, ужас войны, тупая лихорадка послевоенных дней с надеждами, которые отмирали, словно листва осенью. Эта боль неотступно мучила и Дмитрия Есипова.

- Вы знаете, Валерий Дмитриевич, - сказал Марков, - что ваш отец тоже покончил с собой?

- Конечно, пил как лошадь.

- Нет, он и способ придумал самоубийства, чтобы выглядело, как естественная смерть.

- С какой стати, - небрежно усмехнулся Есипов, - замглавного в клинике, денег хватало на все?

- Его многое терзало. Что победу, за которую его одноклассники полегли, а он здоровье отдал, подонки сапожищами затоптали да блевотиной заляпали, а его заставили мозги калечить тем, кто смириться не мог. Вот и он не смирился.

- Что-то вокруг вас одни покойники? Не вы ли и папаше на мозги капали как дружок? - с пьяным безумием глаза Есипова уперлись в Вадима Андреевича.

- Ошибаетесь, Валера, - прошипел в эти глаза Марков, - это от вас смердит трупами. Народ и партия - едимы. Трупоеды проклятые.

- Эка, разговорился, - изумленно отстранился Есипов. - Не забыли, в какую степь летим? На восток. Там за каждое слово - в рыло. Да вы собственное дерьмо есть будете. Уже нары вам греют. Коваля вашего с работы точно вышибут, и тетку его. Вообразили, суки, что им все можно. Это мне все можно.

Есипов стал материться, шлепая мокрыми от обильной слюны губами. Он задыхался.

- Ничего вы не можете, - тихо сказал Вадим Андреевич.

Есипов тяжело со свистом дышал, он закрывал глаза и сидел молча, ожидая, когда успокоится дыхание.

- Да, Вадим Андреевич, вижу, - проговорил медленно Есипов, - вы тут совсем от реальности оторвались. Наша контора работает, как часы. Доложу по начальству, проглотит дырочка бумажку - и пойдут тикать часики, крутить колесики, и вы, как по конвейеру.

- Умру я скоро, - негромко сказал Вадим Андреевич, глядя в иллюминатор на медленно текущую долину облаков, сияющих в голубом свете луны.

- Больны что ли? - поинтересовался Есипов.

- Нет, чувствую.

- А не врете? - Есипов придвинулся к Вадиму Андреевичу, внимательно вглядываясь в лицо. - Видок у вас, конечно, тот еще, но и поплоше живут. А это как у вас? Печень тянет или за ребрами болит?

- Всего-навсего предчувствие.

- Так бывает?

- Бывает, на фронте бывало. Самый известный случай - Иисус. Он точно знал приближение смерти.

- Опять вы за свое. - Есипов отодвинулся на спинку кресла, помял губами. - Занятный разговорец был. Но лучше, знаете, на эту тему балакать по дороге в Париж, а не наоборот. У нас сейчас - холод, гололед. - Есипов мрачно выругался.

- О-ох, - со стоном выдохнул Есипов. - Ну и тоску нагнали. Одни покойники у вас.

Вадим Андреевич засмеялся.

- А знаете, почему при социализме смерти как бы не существует? - с улыбкой спросил Вадим Андреевич.

- Чтоб настроение не портить.

- Чтобы остатки социализма не пропили и не разворовали, - смеясь, сказал Вадим Андреевич. - По ленинизму ведь как? Там - яма вонючая: ни выпить, ни закусить, ни бабу обхватить. Одна гниль. До светлого будущего не дожить - обманули. Так хватай, тащи, жри в три горла!

- Под кайфом подохнуть веселее, - заулыбался Есипов и потянулся. - В нашем доме в прошлом году пенсионер один загнулся на бабе. Смеху было.

- Во! Наяривай, тащи все, что под руку угодило.

- Правда, разворуют.

- Поэтому цензоры и вымарывают мысль о смерти. Не дай Бог, вспомнят, задумаются, ужаснутся.

Тут Есипов закхекал мелким смешком.

- Да, Вадим Андреевич, - сказал он. - Советую и вам задуматься. Знаете, сколько стоит родине такой типчик, как Селин? Ого-го! А вы своей болтовней довели его до порчи государственного имущества. Селин теперь годится только на корм червям. И то - иностранного подданства. Так готовьтесь отвечать по всей строгости закона. Причинение ущерба госсобственности в особо крупных размерах. Помрете вы или нет, это еще не известно. Может, дотянете до суда... А теперь мне отдохнуть надо.

Голова Есипова отодвинулась назад, веки опустились, и он засопел, приоткрыв рот. В иллюминаторе, немного впереди, в лунном свете серебрилась узкая плоскость крыла. Словно живое, крыло трепетало в невидимом мощном потоке воздуха. Ниже бесконечно тянулась белая равнина облачности с кружевными ложбинами, холмами. Вдали Марков разглядел темный крестик тени от самолета. Крестик скользил по неровной поверхности и, казалось, вот-вот распадется и исчезнет, растворится в бескрайней пелене. Вадим Андреевич прильнул к иллюминатору. Свет в салоне был приглушен и не мешал мерцанию звезд. Их было бесконечно много, свет звезд одолевал тьму, окутывал глаза, лицо, лоб. Почудилось, что они окружили голову, и их мягкий свет тонкими лучами входит в затылок.

Вадим Андреевич вздрогнул, с удивлением оглянулся и понял, что обманулся: сзади были кресла, размягченные лица спящих пассажиров. "Но ведь что-то коснулось затылка?", - подумал Вадим Андреевич. Он закрыл глаза, пытаясь понять и удержать то легкое дуновение счастья и радости, просиявшие на него. Такое ликование должен испытывать любой человек, где бы и когда бы он ни жил. В этом Вадим Андреевич был уверен. Тысячи лет назад было такое небо, те же бескрайние моря уходили от берегов в бездонное небо, те же потоки воздуха омывали долины, наполненные неуловимым мерцанием света звезд. Нет ни времени, ни пространства между сотнями поколений людей. В эту минуту, под этими звездами можно коснуться пальцами человека, которого зовут Христос. Он сидит на холме и смотрит в черное небо, в котором живо плещет звездный свет. Вокруг мерно течет океан воздуха, в нем смешалось дыхание миллионов травинок, цветов, затихшие голоса и движения людей. Канул на дно черный песок ненависти. Нет злобы тесных и раздраженных улочек города, тяжелые глыбы городских построек кажутся песчинками, которые тонут в темной пене листьев деревьев.

Вздох ветра смывает тяжесть, тьма вспыхивает сиянием звезд, и становится понятна мысль. Я пришел к вам, такой же, как вы. Там, во тьме, осталось мое имя. Мы вместе, вечно.

Вадим Андреевич вздрогнул, холод в груди тихо растаял. Он открыл глаза, оглядел ряды кресел, сонно поникшие головы с растрепанными волосами. Вадим Андреевич пальцами ощутил тяжесть и ненужность предметов, окружавших его. Тут же нагрянула ненависть и возбуждение предстоящей толчеи аэропорта. Он будто увидел скованные и напряженные лица гэбэшников, которые, словно тараканы, невидимо заполняют все здание аэровокзала. "Нет, подумал он, вспомнив слова Дмитрия Есипова, - достойнее не жить".

На рассвете мутного холодного дня, нырнув из озаренного ранним солнцем неба, самолет прорвал толщу облаков, всей махиной рухнул на посадочную полосу, с лихорадочной дрожью сбросил скорость и подкатил к аэровокзалу. Толпа измученных бессонной ночью пассажиров набилась в тесное душное помещение. Навстречу пялились бледные лица.

Вадим Андреевич почувствовал охватившее горло и грудь удушье, лица исчезли. Ноги обессилели, и он мягко и расслабленно повалился на пол. Сзади, изумленно раскрыв глаза, онемело стоял побелевший от ужаса Валерий Есипов...

***

Елисей отложил рукопись. Илья Ефимович стоял у книжной полки, его пальцы двигались по темным корешкам.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 47
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Христос пришел - Александр Викорук.
Книги, аналогичгные Христос пришел - Александр Викорук

Оставить комментарий