Читать интересную книгу Последний штурм - Александр Тамоников

Сургин поинтересовался:

— В доме много людей? Я имею в виду, жены, дети?

— Никого. Это мой старый дом. Новый на другом конце города, рядом с кварталом Беррат, где нашли пристанище лидеры вашей чеченской оппозиции.

Сургин буркнул:

— Они не наши. А вот старый дом твой, он долго пустым стоял?

Араб вновь проявил навыки разведчика:

— И этот вопрос понятен! Узнав о том, что из России прибудут гости, я затеял ремонт. И сказал соседям, что найму для работы европейцев. Так дешевле. Человек резидента уже в доме. Теперь появитесь вы, и ни у кого не возникнет подозрения.

Павлов усмехнулся:

— Да, все предусмотрел…

Машина въехала в Эль-Саид. Остановив «Бьюик» у ворот, за которым среди пальм высился двухэтажный особняк, Талал произнес:

— Вот и приехали!

Одновременно посмотрев на усадьбу, офицеры также одновременно и удивленно воскликнули:

— И это твой старый дом?

Араб спокойно ответил:

— Да.

Сургин спросил:

— Что же тогда представляет собой новый?

— Новый современней, солидней, и он… новый!

— У тебя большая семья?

— По местным меркам нет. Две жены, трое детей: мальчик –  наследник и две девочки.

Павлов посмотрел на Талала:

— И чем тебя этот дом не устраивал?

— Какая разница? Район плохой, окраина, сад старый. И вообще, почему не построить новый дом, если можешь?

Сургин согласился с доводами араба, особенно с последними:

— Правильно, Талал. Отчего не улучшить жизнь, коли кроме желания есть еще и возможности.

Халиф пошел открывать ворота.

Павлов кивнул ему вслед:

— Видал, Андрей, как арабы живут? Может, наши ему «бобы» приличные отстегивают?

Андрей объяснил:

— Нет, Слава. Просто в этом эмирате законы нормальные. И прибыль от продажи нефти делится среди всех коренных жителей, включая стариков и младенцев. Государство –  тьфу, меньше Краснодарского края, а уровень жизни выше, чем в развитой Европе. Ведь он не напрасно сказал соседям, что европейцев нанимает дом ремонтировать. Сами арабы или не работают вообще, или свои фирмы имеют, в которые на должности работяг опять-таки нанимают рабсилу из-за бугра. Свои здесь черной работой ни за какие деньги заниматься не будут! Вот так. Живут… мать иху! Наверное, только у нас в России все через задницу. Ну, и у тех, кто с нами в союзе, хотя таковых почти не осталось. Родная власть постаралась. Эх… слов нет!

Павлов посоветовал:

— А нет слов –  помолчи.

Андрей выглянул в окно. Ворота открыты, первый этаж светится, а хозяина дома нет.

— Куда наш Халиф провалился?

Павлов напрягся:

— Может… засада, Андрей?

Сургин бросил быстрый взгляд на капитана, приказал:

— Перепрыгнул за руль! Появятся посторонние, дави на гашечку до полика, и обратно, в укрепрайон берберов!

Павлов уже занес ногу на переднее сиденье, как появился Халиф. Он спокойно подошел к машине. Вячеслав занял прежнее место. Араб сел за руль, извинившись:

— Простите, задержался. Но не по своей воле. Вас человек резидента рассматривал. Видимо, проверял, те ли вы люди.

Сургин сказал:

— Этот человек не может знать нас в лицо.

Араб остался спокойным:

— Может, не может, но знает. Откуда? Спросите у него самого! Но если вы не желаете вступать с ним в контакт…

И вновь Сургин перебил Халифа приказом:

— Выйди из машины!

Араб тут же подчинился.

Андрей извлек спутниковый телефон, вызвал Потапова. Генерал ответил не сразу, спал:

— Да, Андрей?

— Мы в Эль-Саиде.

— Прибытие прошло удачно?

— Да. Только есть одно «но»!

— В чем оно заключается?

Майор объяснил ситуацию.

И с ответом генерала обстановка сразу прояснилась:

— Мне пришлось передать резиденту ваши снимки, иначе организовать контакт было бы невозможно. Так что человек резидента знает вас в лицо, как и Талал, которому можете доверять полностью.

Сургин воскликнул:

— Значит, мы рассекречены?

— Ну почему же? Для внешней разведки без разницы, кто будет работать на них, для араба тем более. Все останется по-прежнему. Пока. Хотя рассекречивать вас все же придется. Но об этом позже. Продолжайте работу по плану операции «Узник».

— Если бы еще был этот план!

— Вот и разработай его совместно с сотрудниками внешней разведки и их агентами. У тебя все? Тогда до связи.

Офицеры вышли из салона. Сургин обратился к Халифу:

— Ты, Талал, не обижайся, работа у нас такая, доверять никому не имеем права!

Араб понимающе кивнул:

— Понимаю. Проходите в дом. В холле первого этажа вас ждут.

Агенты Потапова вошли в здание. Прошли недлинный коридор, оказались в холле, обставленном на европейский лад. В креслах около резного стола сидели мужчины. Их было двое. Один араб, очень похожий на Талала, другой европеец, представитель резидента Службы внешней разведки в Кунире.

Сургин с Павловым представились. То же самое сделали и брат Талала –  Амал Халиф, представившийся следователем эмирской прокуратуры, и Карасев Игорь Петрович –  полковник Службы внешней разведки России, заместитель резидента. Амал на правах хозяина пригласил гостей к столу. И говорил он, как и его брат, практически на чистом русском языке:

— Проходите, господа офицеры. Рад, что ваше прибытие в Кунир прошло без эксцессов. Присаживайтесь.

Андрей спросил:

— У вас здесь курить позволительно или в домах не принято?

Амал улыбнулся:

— Для гостей у нас разрешено все! Ну… почти все.

Он встал, достал из невысокого то ли шкафа, то ли серванта хрустальную пепельницу, коробку кубинских сигар, поставил на стол:

— Угощайтесь!

— Спасибо, у нас сигареты.

Офицеры закурили. Андрей обратил внимание на то, как внимательно, изучающее смотрит на них представитель разведки. Оценивает агентов. Что ж, пусть оценивает.

Карасев неожиданно заговорил:

— Казнь подполковника Карнаухова назначена на 30 июня.

Андрей поинтересовался:

— Что, эмир уже отказал в помиловании?

Заместитель резидента ответил:

— Нет. Официального отказа еще не последовало. И не могло последовать. О нем Карнаухову объявят непосредственно перед тем, как доставить в тюрьму Кайрауна. Но мы уже имеем сведения о том, что отказ предопределен и казнь назначена именно на тридцатое июня.

Андрей проговорил:

— А сегодня у нас двадцать второе июня! Следовательно, мы должны разработать план освобождения подполковника максимум до двадцать восьмого числа. И начать его разработку немедленно.

Карасев согласился:

— Да. У нас мало времени.

— Где и как содержится в настоящий момент наш разведчик?

Ответил Амал Халиф:

— Он содержится в местной тюрьме, в подвале, в одиночной камере смертников, под усиленной охраной. Доступ к Карнаухову закрыт для лиц, не имеющих специального пропуска эмирского прокурора.

Андрей повернулся к следователю:

— У вас как у следователя такой пропуск имеется?

— Нет. Я не привлекался к следствию по террористическому акту в отношении Усамбиева.

— Но хоть схема тюрьмы вам известна?

Амал произнес:

— Если вы решили рассмотреть вариант освобождения своего соотечественника из тюрьмы Эль-Саида, то лучше сразу откажитесь от этой идеи. Она совершенно бесперспективна.

Спросил Павлов:

— Почему? По опыту мы знаем, что полностью неприступных и абсолютно защищенных от проникновения извне объектов в природе не существует. Тем более в государстве, где преступность практически отсутствует. А следовательно, и сама система противостояния этой преступности не может являться безупречной и эффективной.

Араб сложил руки на столе, соединив ладони:

— Господин Павлов рассуждает логично. И он в принципе прав. Проникнуть в саму тюрьму можно. Охрана не столь многочисленна из-за того, что в камерах содержится не более 10 человек. С преступностью в Кунире проблем нет. Но это касается надземной части тюремного здания. Я же говорил о подземелье, о подвале, в котором расположены камеры смертников. Их всего четыре, и охраняются они не сотрудниками тюрьмы, а отборными воинами личной эмирской гвардии. Отдельный караул, прибывающий из Кайрауна утром, точнее, к восьми часам, и заступающий для несения службы на сутки. Этот караул состоит из пяти человек. На одного арестанта! Начальник нового наряда после смены блокирует вход в подземелье и не пускает в подвал никого.

Андрей затушил сигарету:

— А как же те, кто имеет пропуска и желает встретиться с узником?

Следователь ответил:

— Таковых мало, всего три человека: прокурор Эль-Саида, адвокат и командующий эмирской гвардией. Первый, подписав обвинение, Карнауховым не интересуется. Командующий гвардией вообще редкий гость в Эль-Саиде. Адвокат же навещает заключенного. Еще вчера он был в тюрьме и находился в подвале около часа.

Андрей поднял вверх указательный палец правой руки.