все недостаточно пострадали от их рук?
Господин Михаил фыркнул.
– Поэтому-то твоему отцу и следовало самому приехать. Он никогда не был столь мягкотелым, чтобы увиливать от войны или мести.
Лицо лорда Эвандера окаменело.
– Моего отца не стоит беспокоить по таким пустякам, и, честно говоря, я его не виню. Восьми дней, безусловно, слишком много для одной девчонки.
– Не просто какой-то девчонки! – парировал Михаил.
И все продолжалось в том же духе.
Когда началась перепалка между двумя лордами на сокэрском, лица стали еще ожесточеннее и разгоряченнее, я вопросительно взглянула на Тео. Он едва заметно покачал головой, а его лицо было будто изваяно из мрамора и ничего не выражало.
– Не переживайте, принцесса! – Лорд Эвандер жестко усмехнулся, наклонившись ко мне, и почти шепотом проговорил: – Они обсуждают, отправить ли вашей семье по очереди ваши конечности или урну с прахом.
Мои пальцы вдруг перестали меня слушаться, но я постаралась изобразить веселье.
– Первый вариант обойдется довольно дорого, столько расходов на такое количество посыльных! – проговорила я вполголоса. – Не говоря уже о времени. Да и, честно говоря, кто отважится пуститься в путь на шесть недель, а то и больше, имея при себе быстро разлагающуюся конечность?!
Лорд клана Медведей вытаращил глаза, открыв от изумления рот.
– А что до праха. Да он может принадлежать кому или чему угодно! – тихо продолжала я. – Положа руку на сердце, я ожидала большего от такого варварского народа! Однако, прошу без колебаний сообщать мне, если предложат что-то поинтереснее.
Я вовсе не собиралась показывать этому засранцу, как обеспокоили меня его слова. Даже вообразить, что такое случится с моими родителями из-за меня… это было немыслимо!
После этого я решила не обращать на него внимания, а сосредоточилась на остальных заседателях. Вожди кланов продолжали обсуждать мою судьбу на двух языках, и я поневоле задумалась, что лучше: слышать, как при тебе скрупулезно описывают твою страшную кончину, или оставаться в неведении?
Бремя решений!
Глава 42
К тому времени, когда мы вернулись в лагерь, казалось, что произошедшего за день вовсе не было, по крайней мере, для тех, кто в своих лучших нарядах прогуливался по дорожкам. Но с другой стороны, Высший Совет был созван для решения не их судьбы, а моей. Я потерла виски, пытаясь не терзаться тем, чего не могу изменить. Я никогда такой не была и начинать сейчас – просто какой-то… мазохизм.
Тем не менее, это был длинный день, и на его протяжении герцоги кланов рассуждали о моей смерти, как будто это было не важнее вечернего десерта. Я буквально слышала у себя в голове слова Давина по этому поводу: он говорил, что все равно это лучше четвертого дня в пещерах. И был бы прав. На Высшем Совете, по крайней мере, есть еда и Тео, который меня утешит.
Оглядываясь вокруг, я видела, как в каждом лагере родственники и друзья собираются вокруг костров. Тоска иглой пронзила меня. Я ни разу не оказывалась вдали от своей семьи. Мои родители, сестра, один из кузенов или многочисленных тетушек и дядюшек – кто-нибудь всегда находился рядом со мной. Обычно мы с Давином держались вместе. С сестрой мы были близки, но Давин – мой лучший друг.
И вот я здесь, так близко к одиночеству, как никогда. Если бы не Тео с Милой, погрузилась бы я с головой в отчаяние, как Авани?
Отбросив эти мысли, я глубоко вздохнула. Нет смысла тревожиться о том, чего не могу изменить, и провалиться мне, если проведу свои последние дни, думая о смерти!
Я наклонила голову, глядя на сидевшего рядом Тео и любуясь движениями его губ. Трудно поверить, что мы познакомились всего неделю назад. В его темнице!
Тео вопросительно выгнул бровь, и я тихо рассмеялась.
– Я просто вспомнила нашу первую встречу.
– Первую встречу, которую ты помнишь? Или настоящую первую встречу, когда тебя вырвало прямо на мои сапоги?
Я расхохоталась, но замолкла при виде серьезного выражения его лица.
– Ты шутишь! – начала я. – Не было такого. – Я вдруг сильно засомневалась.
Тео пожал плечами, а потом покачал головой.
– К сожалению, не шучу.
Я ахнула и закрыла рот рукой.
– Прежде, чем солдаты тебя уволокли, ты ругалась последними словами, а потом тебя вырвало прямо на меня.
Я покачала головой, но не смогла удержаться от смеха.
– Врешь! Ты просто пытаешься меня развеселить.
Тео вскинул руку в знак искренности и покачал головой.
– Это в самом деле было довольно впечатляюще. Ты как будто в меня целилась. Словно уже знала, кто я, – добавил он с насмешливой ухмылкой.
– Ну, это уже на меня похоже! – признала я. – Неудивительно, что ты потерял от меня голову. Как можно было устоять против такого обаяния?
– О, да! Это было чрезвычайно трудно! – сказал он, потом замолчал и, склонив голову, вопросительно посмотрел на меня. – Что за человек чувствует облегчение, узнав, что его на кого-то вырвало?
– Человек, которому кажется, что ты получил по заслугам! Ты ведь как раз пытался отравить и арестовать меня!
Тео рассмеялся, от его голоса у меня внутри стало тепло от макушки до пяток.
– Зачем надо было нас одурманивать? Неужели тебя с твоими солдатами и впрямь затрясло от страха при виде такой явной демонстрации силы, какую мы с Давином представляли? Вы испугались, что мои волосы проклянут вас? – спросила я.
Тео закатил глаза.
– Если бы вы оказались шпионами, не могли же мы показать вам кратчайший путь к чертогу. Это было бы слишком просто.
– Справедливо! – пожала плечами я.
Мы вошли в палатку и застали там перешептывающихся Иро с Инессой. Они сидели за столом посреди центральной общей комнаты, как только мы вошли, тут же обратили на нас взгляды. Наш смех стих, Тео замер рядом со мной и мрачное настроение погасило охватившее нас веселье. Я смущенно переводила глаза с одного брата на другого, когда Иро кивнул в сторону выхода, давая понять, что хочет, чтобы Тео пошел за ним.
– Я вернусь, – пообещал Тео. – Мне кажется, я должен тебе сегодня еще один танец.
Сказав это, он слегка пожал мне руку и вышел из палатки вслед за Иро. Я смотрела, как он выходит, и у меня засосало под ложечкой. Я вздохнула. Когда он был рядом, было легче не давать мыслям расстраивать меня.
Я обернулась, собираясь заговорить с Инессой, но наткнулась взглядом на великолепное платье, которое прежде не замечала. Оно висело на ширме и напоминало жидкие сапфиры. По всей длине платья была пропущена серебряная нить, оттеняя глубокий синий цвет ткани и придавая наряду блеск. Рядом стояли туфли, и лежал головной убор под цвет платья, только это была не шляпа с вуалью, скрывающей мои волосы, а сверкающий ободок, такой же высокий, как тиары, которые я носила дома.
Скользнув взглядом по наряду, я обернулась к Инессе.
– Леди Мила прислала его, чтобы