Читать интересную книгу До самых кончиков - Чак Паланик

В ответ на это сидевшая в машине фигура продемонстрировала черную коробочку. Размером и формой со смартфон или, скажем, игровую консоль. То самое устройство, которое Макс вертел в руках перед смертью Алуэтты. Его пальцы забегали по кнопкам, словно набирали эсэмэску. Вслед за первым сообщением пошло второе.

– Давай-давай, – кивнула ехидствующая Пенни. – Вызывай полицию. Своих подручных. Такая революция даже им не по зубам!

– Я те сказал, села в машину, сучка ты драная, – напомнил Макс. – Не то смотри, нагрублю.

– Да пошел ты! – взвизгнула Пенни.

– Нет, моя хорошая, – холодно отозвался Макс. – Пойдешь как раз ты. Ползком.

С этими словами он нажал очередную кнопку, и мародерствующие горожанки как-то притихли.

Многие, обратила внимание Пенни, обеими руками ухватили себя за пах. Примеру тут же последовали и другие. Вскоре все уже корчились на мостовой, издавая жадные всхлипы, лишенные следов человеческого достоинства. Революционная масса распалась на бесноватых и одержимых, вертящихся в гедонистическом угаре. На месте былой повстанческой армии расстилался теперь ковер из тел. Бодрые речевки и лозунги сменились хором чувственных стонов. В унисон звукам заработали бедра, активно подставляя себя небу.

Нажата еще одна кнопка, и у многих хлынула пена изо рта, в конвульсиях задергались руки и ноги. Близилась смерть, в точности как у Алуэтты: излишняя эротическая стимуляции вела к остановке сердца или закупорке сосудов головного мозга.

Пронзенная спазмом восторга, Пенни все же нашла в себе силы взмолиться за товарок:

– Отпусти их!

Она ползла к машине, пытаясь перенаправить эротосилу внутри собственного организма, блокировать, а еще лучше – отразить ее обратно на Макса. Сжала тазовую диафрагму в гневный кулак. Медитировала, следуя поучениям Бабы. Перепробовала все тантрические методики, но увы… Вытирая животом мостовую, она добралась до лимузина. Принимая поражение, прошептала:

– Отпусти их, Максвелл. Дай им жить, и я поеду с тобой…

Распахнулась дверца. Макс сказал:

– Залезай, или я нажму еще одну кнопку.

Подтягиваясь на руках внутрь салона, Пенни заметила собственное лицо в полированном мыске ботинка. «Отражай! Отражай бесовскую силу!» – мысленно скомандовала она, однако ничего не получилось. Убедившись, что Пенни полностью выведена из строя и лишь трясется на коврике, Макс захлопнул дверцу и приказал водителю сделать неторопливый объезд вокруг Центрального парка.

Невыносимое удовольствие потихоньку рассосалось. Макс, нажав кнопку на пульте, снизил его интенсивность. В глазах человека несведущего он выглядел простым любителем компьютерных игр. Освободившись от тисков наслаждения, Пенни села рядом, Макс налил шампанского из мини-бара и протянул спутнице. Та недоверчиво покосилась на розовую жидкость.

– Не волнуйся, деточка, – проникновенно сказал он. – Зачем мне туда чего-то сыпать? Я и так уже владею контрольным пакетом твоего тела.

Пенни приняла бокал. Вино – после многочисленных чашек оздоровительного лишайникового чая и маринованных пещерных крыс – показалось странным и чуждым. Внутри отпускало: расслаблялись вагинальные стенки.

– Я знаю про наноботов, – тяжко отдуваясь, промолвила она. – Их распространяют стрекозки!

– Соображаешь, – кивнул Макс. – Из тебя выйдет отличный датамикрокомовский президент.

– Я не дам помыкать собой! – поклялась Пенни.

– Бедная Кларисса, – сказал Макс. – Она тоже не хотела быть президентом. Я ее заставил.

Он пояснил, что познакомился с Клариссой, когда та вразнос торговала губной помадой «Эйвон». Пустышка, ходячая статистическая единица. Однако Макс, обладая властью над жизнью и смертью, мог сделать из нее что угодно. По истечении 136 дней романтики было уже поздно; она понесла в своем чреве роботов. Ей не оставалось выбора: или стань кем он хочет – или умри. Ее никогда не прельщал пост сенатора, не говоря уже про президента, но в случае отказа – или неудачи на выборах – Макс ее убил бы и возобновил процесс с другой женщиной.

– Та же история с Алуэттой, – задумчиво сказал он. – Просто хорошенькая мордашка, манекенщица, ничего другого от жизни и не требовала…

Обзаведясь батальонами наноботов, она утратила выбор. За неудачно сыгранные роли Макс наказывал ее изнуряющими приступами наслаждения. Доводил чуть ли не до помешательства, тираня клитор многосуточным экстазом без передышки на сон и обед. Возможность провала не рассматривалась в принципе, и злосчастная актриса уже боялась собственных гениталий.

– Вот так, стремясь выжить, они обе повиновались моим веленьям. А за болтливость о той власти, что я имел над ними, ждала смерть.

– Ты поэтому убил Алуэтту?

– Да, она собиралась тебе все рассказать.

Шофер Максвелла вел машину по бесконечному кольцу в задымленном, разрушенном войной городе. Кажется, столетия минули с той романтической поездки в карете с Тэдом по этим же усыпанным листвой дорожкам.

Тонированное стекло не мешало разглядывать парк, где до сих пор носились стаи беспризорников, брошенных няньками на произвол судьбы. Старичье в инвалидных колясках по-прежнему сидело на своих местах, напоминая эскимосов, оставленных дожидаться смерти на арктических льдинах. Среди них торчал и Юрий, от которого сбежала падкая на удовольствия подруга. Бородатый, одинокий и сердитый, он продолжал наделять прохожих своими бледно-зелеными листовками. Снимки Бренды – под стать его воспоминаниям о ней – тускнели с каждым новым поколением объявлений. Пенни ужасно хотелось выскочить из машины, кинуться к этому человеку, показать следы зубов на руке – вот оно, доказательство, что его любимая все-таки жива, пусть и неизвестно где! Ранки от клыков обязательно наполнят его сердце новой надеждой.

Макс проследил за ее взглядом и решительно качнул головой.

– Не волнуйся. Я не допущу, чтобы тебя убили какие-то рехнувшиеся типы.

Он махнул рукой, символическим жестом объемля метрополис. А может, и весь мир.

– Где бы ни ступала твоя нога, с первых секунд твоей жизни за тобой постоянно приглядывала моя служба охраны. Да, именно мои люди недавно уберегли особняк от поджога, а однажды спасли тебя от торнадо.

И несколько менее теплым тоном добавил:

– Ты моя. Уж если кто и лишит тебя жизни, так это я.

Пенни удрученно вздохнула.

– Ну и что за место ты мне отвел в своем грандиозном плане?

Макс подарил ей странную улыбку, смесь жалости и привязанности.

– Станешь пожизненным президентом «ДатаМикроКома». Каждый божий день, до самой смерти, будешь натягивать колготки и ходить с «дипломатом». Прическу сделаешь с лаковым перманентом типа мотоциклетного шлема. Из еды только салат. Будешь сидеть на собраниях и совещаниях до того скучных, что потянет сойти с ума.

Максвелл высокомерно окинул ее взглядом.

– Каждая женщина в мире мечтает выйти за меня замуж. Так что не будь дурочкой.

– Типа прикололся, что ли? – опешила она.

– Вот ведь бестолковая. Я же тебе предложение делаю. – Он дернул плечом, словно отметал любые возражения. – Из тебя выйдет линкор, а не спутница. И вообще, с какой стати любой из нас обязан жить в одиночку?

Английская королева, китайская медиабаронесса, японская стальная магнатка – все его прежние победы были верны ему, и только ему. Сеть из власть имущих дам обеспечивала Максвеллу господство над человечеством.

– Стратегия «До самых кончиков», – горделиво присовокупил он, – позволила мне встроить наноботы в девяносто восемь целых семь десятых процентов женщин промышленно развитого мира.

Вот так он заручился их покупательскими предпочтениями. Во время телерекламы датамикрокомовских товаров посылался специальный сигнал, которым включалось эротическое возбуждение. Будь то обувь, фильмы или романы про вампиров, женщины быстро подмечали связь между демонстрируемым предметом и собственным откликом, после чего неслись в магазин.

– Женщины – новые хозяева жизни, а над ними хозяин я, – похвастался Макс.

Пенни знала, что это чистая правда. Во всяком случае, в его глазах.

– Только не надо думать, что это вроде борьбы за детскую песочницу, – предупредил он. – Типа мальчики против девочек. Нет, речь идет о власти. Настал век, когда основную власть прибирают к рукам женщины. Что в правительстве, что в сфере потребительских решений, именно женщины вертят штурвалом мира. Да и живут они дольше и, стало быть, наследуют непрерывно растущее богатство с правом его контролировать.

Максвелл с восторгом поглядел на черную коробочку. Выложив ее на ладонь, поднес поближе, чтобы Пенни тоже могла полюбоваться. Поверхность пульта была испещрена мозаикой кнопок, каждая из которых несла на себе некий символ или букву. Клавиатура.

– А представляешь, что будет, если контроллер угодит в руки тринадцатилетнего юнца?