состоялось 25 февраля 1931 г. с участием представителей НИИ ГВФ и ЦАГИ. По итогам обсуждения
приняли очень благоприятные для Цандера решения: «Вполне освободить для работ по ракетам» [172].
Однако, судя по записям в дневнике, Цандер в последующие месяцы имел возможность заниматься
только усовершенствованием ОР-1 и продолжать на нем эксперименты.
В июле 1931 г. произошло важное событие, которое привлекает особое внимание историков. 18 июля
состоялось организационное заседание инициативной группы, на котором решено было создать БИРД
— Бюро по изучению реактивных двигателей и реактивного летания. Цандера избрали председателем
БИРД. Тогда же наметили примерный план работ, одним из пунктов которого было составление плана
практических работ [174]. Цандер со свойственной ему добросовестностью и обстоятельностью взялся
за составление такого плана и закончил работу к 20 июля [175]. Сохранились, правда, только два
раздела этого плана: IV — теоретические работы и V — практические работы. Что касается последнего
раздела, то там еще не предусматривалась разработка конкретного образца ракетоплана. В общем виде
говорится о «лабораторных опытах, конструировании опытных приборов45, конструировании,
изготовлении, испытании более мощных приборов и реактивных двигателей, пригодных для установки
на аэропланах». В случае успешного выполнения перечисленных работ предусматривалась постройка
аэроплана «для целей сверхавиации», а затем как следующий этап «разработка межпланетных
кораблей». Заметим, кстати, что на этом плане Цандера есть резолюция, написанная предположительно
Королевым: «Для плана работ института».
Официальное оформление БИРД в ЦС Осоавиахима не внесло изменений в намеченные Цандером
планы, так
45 По-видимому, приборов типа ОР-1.
137
как еще предстояло провести большую организационную работу. С этой целью Цандер обратился с
письмом в бюро ячейки Осоавиахима при ЦАГИ: «Настоящим извещаю Вас о том, что при БВТ
НИС 46 ЦС Осоавиахима образовалась ГРУППА " по изучению реактивных двигателей и ракетного
летания (ГИРД). ГРУППА приступила к осуществлению целей и задач, поставленных перед нею.
Успешное выполнение плана возможно лишь при наличии серьезного актива в ГРУППЕ,
воодушевленного и понимающего большие задачи, стоящие перед ГИРДом. Поэтому Бюро
ГРУППЫ обращается к Вам с убедительной просьбой немедленно приступить к выявлению актива
на Вашем предприятии и организации этого актива для участия в работе ГИРДа.
При сем присылаем Вам объявление, которое просим размножить на машинке, вывесить на
РИДНЫХ местах и !гакже путем опроса лиц, о которых Вам известно, что они интересуются
данным вопросом, собирать список интересующихся. Этот список просим переслать Ф. А.
Цандеру». На этом письме есть личная подпись Цандера и дата-23 сентября 1931 г. [176].
Это письмо, по-видимому, еще не публиковалось. Оно не оставляет сомнений в том, что ГИРД
получил официальное признание Осоавиахима в сентябре 1931 г. К этому выводу после
тщательного анализа документов, не располагая, правда, цитированным письмом Цандера, пришли
исследователи более 10 лет назад [177]. Есть еще один документ — записка Цандера, упомянутая в
его письме, датированная 20 сентября 1931 г., что позволяет с еще большим доверием отнестись к
выводам, полученным в упомянутой работе [177].
15 сентября 1931 г., т. е. непосредственно перед организацией ГИРД, Цандер получает разрешение
работать один день в пятидневку над реактивным двигателем для самолета [172]. Правда, у него
еще не сформировалось мнение о конкретных конструктивных параметрах реактивного двигателя.
Он ищет летательный аппарат, на который можно было бы ориентироваться при конструировании
ЖРД. 1 октября 1931 г. Цандер сделал такую
*6 Бюро воздушной техники научно-исследовательского сектора... Расшифровка аббревиатуры позволяет понять, почему БИРД, получивший такое название 18 июля, был переименован в ГИРД при оформлении в ЦС
Осоавиахима: Бюро по изучению... при Бюро воздушной техники,., — звучит нескладно,
47 Так в тексте письма.
: 138.
запись в дневнике: «Переговорил с инж. Победоносцевым насчет установки р. д. на аэроплане и
осмотрел аэроплан АНТ-3 с этой точки зрения» [172]. Видимо, эта встреча не принесла определенных
результатов, но Цандер не прекращал расчетов по реактивным двигателям: «3 октября 1931 г. Писал на
маш. стр. 3—4 нач. прибл. расчета к нефт.-кислор. ракете для установки на аэроплане» [172]. Затем
последовали встречи с Королевым 5 и 7 октября, о которых речь шла выше, и только 19 октября
впервые в дневнике Цандера появляется запись об ОР-2. Эта запись отражает действительное
положение дел с разработкой ОР-2. Составляя смету по двигателю ОР-2, Цандер записал: «До 19.11.
примерно 20 часов; руководил подготовкой чертежей и делал расчеты» [178].
Такая последовательность событий осталась без внимания историков. Когда речь заходит о начале
работ над двигателем ОР-2, то называется неопределенный срок — осень 1931 г. [179. С. 27]. При этом
не упоминаются обстоятельства, давшие основание Цандеру перейти от теоретических исследований и
усовершенствований установки ОР-1 к конструкторским работам над вполне определенным образцом
ЖРД — ОР-2. Эти обстоятельства очень важны прежде всего для анализа творческой деятельности
Цандера. Вместе с тем они позволяют оценить значение первых шагов Королева в ракетной технике.
Ведь много раз делались у нас попытки наладить самодеятельные работы по ракетостроению.
Создавались группы, секции и даже общества межпланетных сообщений, но их энтузиазм быстро
иссякал из-за отсутствия конкретного дела, которое сулило бы реальные результаты. Группы и
общества распадались, оставив легкий след в истории техники лишь как свидетельство неиссякаемой
любознательности человека.
ГИРД обрел жизнеспособность, потому что была найдена определенная цель, позволившая перейти от
теоретических дискуссий к практическим делам. И эту цель указал С. П. Королев, предложив создать
ракетоплан на базе планера Черановского. Объединение творческих усилий С. П. Королева и Ф. А.
Цандера сыграло решающую роль в формировании авторитета ГИРД и преобразовании самодеятельной
организации в государственную.
Вряд ли Королев полностью отдавал себе отчет во псех последствиях таких шагов. Но он, несомненно,
по-i-имал одно: для решения задач ракетного летания время пришло.
139
16, Гипотеза о ракетоплане
Когда речь заходит о планере СК-9, то всегда высказывается убеждение в том, что он заранее
проектировался как ракетоплан, т. е. с расчетом на установку ЖРД. Каким бы заманчивым ни
казался такой вывод, это всего лишь красивая гипотеза, требующая документального
подтверждения.
Королев в своих творческих поисках не был однолюбом, как, скажем, О. К. Антонов, отдавший
планеризму, а затем авиации весь свой выдающийся инженерный талант. С. П. Королев был рядом
и с О. К. Антоновым, и с А. С. Яковлевым, который занимался легкими самолетами и дошел в их
создании до вершин авиационной техники. Был С. П. Королев и рядом с Ф. А. Цандером,
мечтавшим о полете на Марс.
Интерес Королева к, казалось бы, разнородным темам — это не дилетантские наскоки, а
основательная добротная работа с яркими признаками творческого озарения и желанием отойти от
ординарных решений в область еще неизведанную.' И так было в каждом из трех направлений его
деятельности — в планеризме, авиации и ракетной технике. Для Королева эти направления,
объективно существующие как обособленные, со своими проблемами, кругом специалистов, были
единой средой приложения его неуемной энергии, непрерывно подогреваемой творческим