Читать интересную книгу Похищение - Михаил Соколов

Тело я оттащил в сторонку, затем крикнул Терещенко, чтобы выходил из машины и помогатл грузиться. Тот все ещё продолжал наблюдать за происходящем из лобового стекла. Словно фильм смотрел, а не был сам участником.

Я засомневался было, брать ли компрессор, но потом решил, что не помешает. Пока Терещенко таскал акваланги, я перетащил компрессор и стал раздеваться. Оставшись в рубашке, я примерил резиновую куртку. Не было свитера, но я решил, что вода ещё не успела остыть после лета, так что рубашка должна была подойти в самый раз. Манометры аквалангов показывали. что воздух был закачан полностью, наверное, мои крестники успели поработать, я был доволен.

Не скажу, что у меня был готов план, но в общих чертах я уже представлял, что буду делать. Скорее всего, наше приближение не останется неамеченным, так что Терещенко придется брать на себя внимание коллектива. Я быстренько проинструктировал парня, следя больше за его реакцией; не совсем понравилась мне, как он воспринял, что я сотворил с его бывшими корефанами. Да уж делать было нечего, приходилось рассчитывать на такого случайного напарника.

Впрочем, на мои наводящие вопросы отвечал он толково, и я успокоился. Мы, наконец, погрузились. Я отвязал лодку и столкнул её на воду. Потом Терещенко сел внутрь, я за ним. К счастью, мой напарник за эти пару дней, что пожил здесь, успел ознакомиться с мотором, поэтому, пока я продолжал подлаживать под себя ремни акваланга, он, не особенно спеша, повел "Казанку" к теплоходу.

Метров за пятьдесят я сполоснул и одел маску. Сквозь стекло видел, что лебедка, почти такая же, какую рисовало мое воображение, действительно работает, время от времени поднимая из воды пузатые коричневые бочки.

С борта свесились несколько голов. Я сквозь маску никого не узнал. "Казанка" стукнулась о железный борт, Терещенко прошел мимо меня к носу лодки и стал привязывать конец веревки к прутьям, в виде ступеней приваренных прямо к борту судна. В этот момент - с теплохода уже что-то вопросительно кричали - я перевалился спиной через борт лодки и, шлепнувшись баллонами о поверхность воды, погрузился в глубину.

Опять же, четкого плана у меня не было, я собирался импровизировать исходя из обстановки. Я предполагал, что пока все занимаются Терещенко и прибывшим оборудованием, у меня есть шанс с другого борта незаметно забраться на этот плавучий притон. А Терещенко обязан был обьяснить, что его напарник сходу отправился искать затерявшиеся на дне бочки.

ГЛАВА 61

ПОД ВОДОЙ

Меня сразу оглушила тишина. В ушах запела, загудела музыка безмолвия, от которой я уже успел отвыкнуть за последнее, сухопутное время. А когда-то я довольно много работал с аквалангом и теперь порадовался, что прежние навыки не успели исчезнуть. Загубник скоро перестал замечаться, ласты плавно толкали меня вперед и только одно беспокоило: ни черта не было видно.

Не знаю, возможно, вода здесь всегда такая мутная, тем более, сейчас конец лета, и люди и волны успели все взболтать, а может быть, муть подняли эти преславутые бочки с зельем; я медленно опускался в темнеющую глубину, пожалев, что не догадался взять фонарик. Был же среди прочего нужного подводнику хлама в прицепе и фонарик, но яркое солнце сделало мои глаза слепыми. Я, вытянув руки вперед и вниз, надеялся хоть ощупью обнаружить дно. Теперь мне стала понятна беспокойство Клина по поводу возможных потерь.

И подивился, что хранение не продуманно более тщательно. Впрочем, я ещё не знал, как тут все организовано, поэтому решил заранее не осуждать хозяйственную деятельность четных наркодельцов.

Дно проступило внезапно. Как я определил,. видимость здесь была метра полтора, гораздо лучше, чем я предполагал. Внизу пошла какая-то бурая поросль, водросли шевелились мягким темным ковром, среди которого изредка торчали обглоданные временем черные лапы коряг, наверное, и в самом деле дубовых, раз ещё сохранились за годы.

Вдруг я понял, что ближайший валун как раз и является одной из тех самых бочек, что по идее мне полагалось искать. Сразу же, очень близко, раздался металлический стук, потом еще. Казалось, что стучали где-то вблизи, у самого уха - забытое было ощущение, один из обманов чувств, что преподносит глубина.

Я поплыл на звук; мне понадобилось сделать всего пару гребков, и я заметил в общей мути какое-то шевеленье, тут же собравшееся в фигуры двух моих коллег-ныряльщиков, в этот момент тоже заметивших меня. Один из аквалангисто бросил свой конец троса и поплыл ко мне. Второй продолжал цеплять крюки, которыми кончались концы тросов, к бочкам, большой кучей громоздившихся именно здесь.

Подплывший ко мне мужик, приблизил свою маску к моей, но вряд ли что разобрал. Я сам увидел только выпученные глаза и мутный нос. Маска парня стала запотевать, видимо, не протер слюной, прежде чем ополаскивать перед тем, как одеть. Покачавшись передо мной несколько секунд, он, видимо, принял какое-то решение, потому что показал мне воздетый кверху большой палец и, повернувшись, поплыл к тросам, уже зацепленных крюкам за ушки бочек.

Не зная, что имел в виду мой молчаливыйй собеседник, я все же подплыл к месту работы. На меня не обратили больше внимания. Пооказавший мне палец мужик сел верхом на одну из бочек, так что трос вздымался почти между ног. После чего оба стали энергично дергать эти самые тросы.

В какой-то момент все вздрогнуло. Мне так показалось, потому что тросы натянулись, тара дернулась, а с ней - и оседлавший одну из бочек аквалангист. Его с бочками потащило наверх, а оставшийся со мной подводник попылся быстро отплыть в сторону. Наверное, боялся, что бочки сорвутся и, хоть и медленно, но смогут придавить. Соблюдал парень технику безопасности.

Ладно, все это хорошо. Но мне ещё лучше было бы оказаться верхом на бочке вместо вознеснесшегося работяги. Об этом, конечно, и думать было нельзя: меня сразу же обступили бы, узнали и доставили кучу неприятностей. Надо было искать другой путь.

Задумавшись, я забыл о вернувшимся к бочкам парне. Он неожиданно повторил тот же маневр, что и первый, уже исчезнувший. Он приблизил к моей маски свою, тоже изрядно запотевшую, и попытался разглядеть мое лицо. Для приличия подождав несколько секунд, я собрался бы имитировать работу, но мужик не дал. Он остановил меня, продолжая пытаться узнать меня. Вряд ли ему бы это удалось, только время терял.

Однако я недооценил его. Внезапно и без всякого предупреждения, он протянул руку и сорвал с меня маску. Хорошо еще, загубник не задел. Я сразу перестал видеть. Здесь и так было темновато. а сейчас впереди маячил лишь мутный контур... мне показалось, замахивающийся на меня. Инстинктивно я перехватил его руку... Вернее, попытался. Мне это удалось лишь частично: удар, нанесенный мне в шею или грудь был отклонен слегка, и нож, как видно остро отточенный, мигом перерезал мне дыхательную трубку.

Сразу повалил пузырями воздух, вообще ничего не стало видно, беспомощность оскорбляла, так что я окончательно взбесился.

Я в бешенстве рванулся вперед, вытянутыми руками пытаясь нащупать врагу, почувствовал ещё одно мягкое касание по плечу, боли не ощутил, хотя лезвие достало кожу, отчего вода сразу стала чернеть. Но это второе ранение помогло: я успел перехватить руку с ножом, с ликующей злобой притянул к себе тело противника, достал пальцами до маски и загубника, сорвал все одним движением и, нащупав лицо, яростно вцепился в него всей пятерней.

Я был в такой ярости, что мог бы сорвать ему кожу с лица, но меня поджимало время, - я все эти секунды не дышал. Поэтому пришлось кончать быстро. Продолжая сжимать кисть врага с зажатым в ней ножом, и не прекращая раздавливать лицо его, я, не обращая внимание на все слабеющее сопротивление, сумел вывернуть эту кисть и приблизить лезвие к горлу противника.

Тот сопротивлялся до последнего, но я медленно воткнул ему лезвие в шею до саомй рукоятки. В ту же секунду аквалангист обмяк, а я почувствовал, что, увлекшись битвой, забыл о дыхании, и наступает расплата: в глазах у меня стало темнеть, заболела грудь от ужасного желания немедленно вдохнуть, расширить легкие усилием мускулов... Я едва успел дотянуться до плавающего возле мертвой головы загубника, припал к нему, вдохнув вначале немного воды всесте с воздухом, едва на закашлялся, но переборол, и уже дышал, дышал!..

Мы вместе опустились на дно. Парень ещё слабо дергался, пока я снимал с его плеч акваланг, но это были, скорее, бессознательные движения умирающего тела, не желавшего просто так расставаться с жизнью. Помоенявшись аквалангами, я был готов к дальшейшим действиям. Вообще, меня, как всегда, чуть не сгубило любопытство. Вместо того, чтобы сразу пытаться влезть на борт теплохода, я решил ознакомиться с процессом подводных работ.

Ознакомился.

Ну ладно. Я вытащил нож из глотки убитого и поспешил к поверхности. Помня откуда спускались стропы подъемника, я сейчас примерно знал расположение катера над моей головой. Забирая немного в сторону, чтобы вынырнуть у борта, противоположного тому, где причалила "Казанка" Терещенко, я медленно двигая ластами, постепенно вспылвал. Становилось светлее с каждой секундой. И все четче вырисовывался над головой громадное, как воздушный шар, брюха покоящегося надо мной катера.