– Что это было? – спросила я, застыв на месте.
– Что было что?
– Вон там, у кукольного домика. Готова поклясться, там только что кто-то был.
Показав мне жестом, чтобы я оставалась на месте, Натаниэль быстро осмотрел домик изнутри и направился к деревьям, росшим позади строения. Аполлон рычал, я крепко держала его за ошейник, не собираясь оставаться одна, когда дядя Эфраим бродил, возможно, где-то поблизости.
Натаниэль появился через несколько минут.
– Ничего. Должно быть, тебе показалось. Думаю, нам с тобой лучше отправиться домой и лечь спать… чтобы в головах у нас немного прояснилось.
Я тупо кивнула, находясь в каком-то оцепенении.
Когда мы подошли к двери на кухню, он махнул мне, чтобы я входила.
– Я подожду здесь, пока ты будешь подниматься к себе. И, Тейлор, – наши взгляды встретились, и мне показалось, что его темные глаза о чем-то предупреждают меня, – обязательно запри дверь изнутри, когда поднимешься к себе.
Я кивнула, подумав о дяде Эфраиме. Но его ли имел в виду Натаниэль, предостерегая меня, спрашивала я себя по пути наверх, с трудом передвигая ставшие будто ватными ноги. Может он пытался уберечь меня от самого себя?
В равной степени тревожило меня и то, что свидетелем нашего ночного рандеву с Натаниэлем была не только Виктория. Кто же все-таки прятался в кукольном домике? Я не видела никаких причин, которые могли бы побудить кого бы то ни было шпионить за мной и Натаниэлем. Неожиданно я вспомнила о шорохе, который слышала, когда проходила мимо кабинета Натаниэля, направляясь к беседке. Может и там, и в кукольном домике был один и тот же человек? Но если так, то кто это был? И главное, что он делал, шныряя поздно ночью по Стюарт-хаузу?
Я долго лежала с открытыми глазами, не в силах заснуть, но наконец перед самым рассветом сон сморил меня. Я проснулась около полудня, чувствуя себя совершенно разбитой и униженной. Я почти что предложила себя Натаниэлю, и все из-за этой глупой записки Виктории… Не то чтобы он отверг мои поползновения.
Мысли мои обратились к нашей встрече в беседке, и я вновь ощутила то сладостное чувство, которое переполняло меня, когда он держал меня в объятиях. Дав волю воображению, я представила, как все могло бы быть, если бы Натаниэль не оказался настоящим джентльменом… если бы он позволил зайти всему этому дальше…
Внезапно возвращение домой, в свое время, перестало казаться мне таким уж необходимым. К своему удивлению, я вдруг поняла, что это меня совсем даже не прельщает. Я ни с кем не была особенно близка в своем времени, за исключением Алекса, но он был для меня навеки потерян. Разумеется мои родители были добры ко мне, но в сущности их доброта, которую я по неопытности принимала за любовь, была обыкновенным безразличием. По правде говоря, меня никогда по-настоящему не любили – как и я ни к одному из мужчин не испытывала таких чувств, как к Натаниэлю. Была ли это любовь? Я боялась даже гадать об этом. Я понимала, он несвободен и не сможет ответить мне взаимностью, и все же при одной только мысли о том, что я должна буду его навсегда покинуть, все у меня сжималось внутри.
Остынь, Тейлор, приказала я себе. Тебе придется о нем забыть. В мозгу у меня вдруг вспыхнула тревожная мысль. Не была ли моя неприязнь к Пруденс вызвана моим чувством к Натаниэлю? В конечном счете, мои подозрения в отношении нее были абсолютно беспочвенными. Она была не виновата, что Натаниэль пропал во время землетрясения; единственное ее прегрешение состояло в том, что она вышла замуж второй раз за негодяя. Возможно, если бы Натаниэль не исчез, они так и жили бы дальше с Пруденс и были бы счастливы…
Необходимо был разузнать все о Пруденс.
Если мои подозрения оправдаются, я представлю Натаниэлю доказательства, и он сам отменит свадьбу. В случае же, если я окажусь неправа, тогда ради Натаниэля мне придется уйти в тень и позволить ему жениться на Пруденс. Можно было найти и какой-то другой способ помешать ему проникнуть на чердак в следующую среду, а потом навсегда уйти из его жизни, оставив его – и Пруденс – в покое. Вернуться в свое время и забыть, что когда-то встречалась с ним.
Но даже в тот момент, когда в мозгу моем мелькали эти мысли, я понимала, что никогда не забуду Натаниэля Стюарта.
Глава 10
– Рано утром, когда вы еще спали, приезжала мисс Пратвелл, – проинформировала меня миссис О'Хара, ставя передо мной на стол блюдо с горячими маслянистыми вафлями и стакан апельсинового сока. Да, никакого сравнения с моей обычной чашкой растворимого кофе за завтраком. – Оставила свою визитную карточку. Сказала, что надеется, вы примете ее приглашение на чай сегодня в пять часов.
– О? – я полила сиропом свой завтрак, размышляя над тем, что могло подвигнуть Пруденс на столь необычный поступок. Не закрались ли у нее какие-либо подозрения на мой счет? Бог свидетель, оснований для ревности у нее было более чем достаточно. Она вполне могла догадаться о моих чувствах к Натаниэлю еще до того, как я осознала их сама.
А может, приглашение было с ее стороны обычным проявлением вежливости. Как-никак, я была кузиной ее жениха. В теории.
– Сообщите мисс Пратвелл, что я с радостью принимаю ее приглашение. – Что бы за всем этим ни стояло, это давало мне шанс познакомиться с Пруденс поближе и, возможно, даже разузнать, были ли обоснованны мои подозрения в отношении нее.
Интересно, как бы отреагировал Натаниэль, узнай он о нашей встрече с Пруденс? Почему-то у меня не было никакого сомнения, что он бы этого не одобрил.
– Где мой кузен? – спросила я.
– Уехал по делам. Сказал, что вернется к вечеру.
– О! – протянула я, мгновенно расстроившись из-за того, что не увижу его весь день, хотя, как он мне дал ясно понять, ни о каких наших встречах наедине не могло теперь быть и речи. Как бы там ни было, подумала я со вздохом, нужно воспользоваться его отсутствием и попытаться проверить мои подозрения в отношении Пруденс.
В столовую вошла тетя Фейс и, усевшись напротив меня, велела миссис О'Хара принести ей тарелку лепешек с джемом, взбитые сливки, залитые майонезом вареные яйца с ветчиной на тостах и две поджаренные до румяной корочки колбаски. Чистый холестерин – эта женщина, похоже, так и ждала, когда у нее будет инфаркт.
– Вы, я вижу, тоже устали, если спали так долго, – обратилась она ко мне, ожидая, пока прислуга нальет ей кофе. Подняв брови, она посмотрела на меня поверх очков. – Бессонница?
Вафля у меня во рту мгновенно утратила весь свой вкус.
– Почему вы спрашиваете?
– Да просто так. – Она бросила три куска сахара в свою чашку и добавила сливок. Я почти физически почувствовала, как уплотняются ее артерии. – Поздно ночью я видела свет в вашем окне.