Мы несколько часов выполняли различные упражнения. Вначале совсем простые для меня, но сложные для ребенка, который никогда не ходил.
— Это хорошо, что вы проходили курсы физиотерапии, мышцы ног в очень приличной форме для его состояния. Иначе ему пришлось бы восстанавливаться гораздо дольше и с непредсказуемыми последствиями.
— Мам я пить хочу! — ребенок уже устал, но беспрекословно выполнял команды тренера.
— Возьмите вон там индивидуальные бутылочки! — врач указал на стол в другом конце зала. Я поднялась с ковра, на котором сидела, и отправилась по Мишиной просьбе.
Вокруг находилось больше пятидесяти пациентов, которые сосредоточенно занимались. Внезапно я замерла как вкопанная. Голова закружилась, в глазах потемнело. И в этот момент свет словно выключился. Пронеслась последняя мысль: не может этого быть!
Глава 15.2
Я пришла в чувство от неприятного запаха, который ударил в нос. Открыла глаза и в первый момент даже не поняла, где нахожусь. А потом резко возникла картинка, которую я видела перед самым провалом.
Или мне все это все показалось? Такого не может быть! Мне все привиделось!
Почудилось, что я видела своего мужа. На одном из тренажеров был мужчина, который мне очень напомнил Антона. Настолько, что организм отказался воспринимать действительность. Но сейчас я уже не была уверена ни в чем. Просто уставший мозг сыграл злую шутку?
— Мадам, вы в порядке? — спросил медбрат, которого я впервые увидела после того, как пришла в себя.
— Да-да, конечно! — начала подниматься, но он остановил меня и попросил еще немного полежать.
Когда я окончательно пришла в себя, встала и пошла к Мише, которого кое-как успокоил работающий с ним врач. Волей-неволей я оглядывалась по сторонам в поисках мужчины. Но нигде не видела его.
— Мамочка, с тобой все в порядке? — взволнованно спросил ребенок.
— Все хорошо, мой милый, резко встала с ковра, вот голова и закружилась.
Взгляд блуждал по залу, я не могла остановиться. Пока не найду этого человека, пока не удостоверюсь, что он лишь похож на Антона, не успокоюсь.
Мы продолжили занятие, но этот инцидент не выходил из головы. Если это Антон, то почему не подошел?
Весь день я была сама не своя. Даже Тимур заметил волнение, которое постоянно сопровождало меня. Мужчина ни о чем не спрашивал. Но когда мы в парке гуляли с мальчиками, а я все время оглядывалась, он не выдержал:
— Ада, кого ты постоянно пытаешься найти? Мы все здесь.
— Никого, — отрешенно заметила я, но Тимур не поверил.
Я и сама себе не поверила бы. Нервы были на пределе. Я вглядывалась в лицо каждого пациента, который проходил мимо или по соседней дорожке. Но больше так и не заметила его. Антона.
На следующий день, я снова ни на чем не могла сосредоточиться. Тем более ночью практически не спала. Все время думала о том, кого приняла за мужа. Я желала удостовериться во всем.
Занятие проходило в обычном режиме.
— Простите, мне нужно в туалет, — сказала врачу.
Тот кивнул и продолжил помогать Мише выполнять упражнения. А я отправилась исследовать клинику. Неловко заглядывать в палаты, но больше не могла оставаться в неведении. Нервы были словно оголенные провода, еще немного — и я начну биться током.
Бродила по коридорам, внимательно вглядываясь в лица людей, но никого похожего не находила. Неужели я сама все придумала? Остановилась у окна, со второго этажа открывался красивый вид. Постаралась успокоиться, уговаривала себя, что это игра воображения, что я просто хочу его увидеть, поэтому мозг мне и подсовывает такие галлюцинации.
Но тут же мозг снова решил проверить меня на прочность. Я услышала до боли знакомый голос Антона. За те несколько месяцев, пока он жил в моем телефоне, успела досконально его выучить. Малейшие интонации, малейшее изменение тембра.
Я точно была уверена, что где-то совсем рядом говорит мой покойный муж.
— Почему мне никто не доложил об этом?
Строгий голос, от которого по телу пробегали мурашки, невозможно спутать. Я пошла прямо на него, не замечая никаких преград. Желание узнать, кто же говорит, как мой любимый человек, пересилило все остальное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Простите, мы упустили их из виду! — отвечал ему неизвестный мужчина.
Я остановилась перед дверью палаты, но входить не решалась. Все еще дрожала при мысли, что сейчас маленький лучик надежды, который ожил во мне вчера, исчезнет. Но и оставаться в неведении больше не было сил.
Осторожно приоткрыла дверь. Первым увидела амбала в халате, который стоял перед кроватью с понурой головой. Сделала еще несколько шагов внутрь помещения, и мне открылась вся картина. На больничной койке, бесспорно очень удобной и дорогой, лежал мой супруг. Я прижала руку ко рту, из которого рвался крик. Но все же не удержалась и пискнула, что не осталось без внимания.
Антон резко повернул ко мне голову, в его глазах застыл ужас, ровно такой же, как и в моих. Это точно он. Осунувшийся, но живой и относительно здоровый, потому что его ноги неестественно прямо лежали на кровати. Он резко дернулся к ним и накрыл одеялом.
— Антон, — ахнула я.
— Вон! — рявкнул он на верзилу, который стал невольным свидетелем нашей неожиданной встречи.
Мужчина вылетел из палаты со скоростью света. Хотя Антон и был прикован к кровати, но его сила духа, сила убеждения никуда не делись.
Как только дверь захлопнулась, Антон обратил все внимание на меня. Вопреки ожиданиям, он не отвел глаза, а наоборот, посмотрел на меня прямым взглядом, в котором читался вызов. Только кому он его бросал? Мне?
Я сделала шаг вперед, но нахмуренные брови мужчины остановили меня.
— Ада, тебе стоит уйти, я не хочу, чтобы ты видела меня таким.
Даже сперва не поняла, о чем он говорит. Я только что узнала, что мой супруг жив, а он беспокоится о том, в каком он виде? Ну уж нет, так не пойдет!
Уверенным шагом подошла к кровати и села рядом.
— Антон, — начала я, хотела коснуться его руки, но он одернул ее.
— Не надо, я не хочу, чтобы ты меня жалела, — горечь, такая черная и противная, она будто исходила изнутри него.
— Я ничего не понимаю, — замотала головой. — Почему ты прогоняешь меня?
— Я — калека! — крикнул он и отвернулся.
— Ты — жив! — в ответ прокричала я. — Ты — жив, а я об этом не знала!
— Я не хотел, чтобы ты видела меня таким. Гораздо лучше считать меня мертвым, чем инвалидом.
И тут меня понесло. Я больше не смогла сдерживать эмоции. Боль очень долго сидела внутри, долго тлела, чтобы сейчас резко вспыхнуть от этих слов.
— Что?! Антон, ты разве вправе за меня решать, чего я хочу? Как ты можешь быть так уверен в том, что нужно мне? Я люблю тебя! А ты предпочел, чтобы я оплакивала твой уход, а не была рядом, чтобы помочь встать на ноги! Ты — эгоист, который думает только о себе. А я? Как же я? Я хотела бы засыпать и просыпаться рядом с тобой, а не вспоминать о тебе перед сном, лежа ночью с открытыми глазами! Я хотела бы быть рядом с тобой в самые тяжелые моменты! Разве не об этом брачные клятвы?
— Я освободил тебя от них, когда стал трупом!
— Ты снова возобновил их, когда ожил в моем телефоне! Ты заставил меня перевернуть всю жизнь с ног на голову, все переосмыслить, углубиться в наше прошлое, сделать то, что мы уже должны были сделать давно. Ты заставил полюбить себя. Зачем? Чтобы бросить, оставить одну, разбить и без того слабое сердце, которому я позволила вновь любить?
— Ада! — почти шепотом произнес он. — Я не знал. Я испугался твоих вопросов, испугался того, что увижу презрение в любимых глазах. Для тебя я всегда должен оставаться сильным и несокрушимым, а не инвалидом, которому нужна помощь самому.
— Мы же с тобой семья, должны поддерживать друг друга, — я устало опустила плечи.
— Для меня это что-то новое и незнакомое, — честно признался он.
— Для меня тоже, — пришлось сознаться и мне. — Но у нас с тобой скоро будет малышка, есть сын. Мы должны показать им, что такое семья.