Читать интересную книгу Копия (СИ) - Алиса Гордеева

Не понимая, что имела ввиду женщина, Энни подошла ближе и, с интересом наблюдая, как смешивает та разные эфирные масла, продолжила молча слушать ее.

— Никогда раньше не бил он женщин. Никогда. Видимо, иначе заставить тебя сюда приехать Адам не смог.  Это Алия во все виновата! Дурила ему голову столько лет! Нет, чтобы сразу отцу сказала, что другого любит! Она же все отговорками его кормила. Вот и вышло то, что вышло. Жаль мне Адама в этой истории. Жаль. Он же Алию еще ребенком  полюбил, а она ему нож в спину воткнула. Но все равно, не оправдывает это его. Бить женщину — харам для нашего рода.

Энни слушала Ясмину, прислонившись к прохладной стене, и понемногу начинала понимать, с чего Адам так взбесился накануне. Шрамы. Те самые, что остались от побоев Ларуса. Именно их Ясмина увидела вчера, решив, что оставил их Адам.  Получалось, что вовсе не за то обозлился на нее мужчина, что Ясмина углядела в ней подмену, а за то, что якобы оболгала его, обвинив в побоях.

— Чего головой мотаешь? — спросила женщина. — Ты прости меня старую, что вчера его не сдержала.  Опять бил, да?

Энни казалось, что голова вот-вот оторвется, так сильно она качала ей из стороны в сторону, пытаясь объяснить, что Ясмина все неправильно поняла.

— Выгораживаешь его? Зачем? Если мужчина раз ударил, то ударит и второй. Жаль мне тебя, Анакас. Очень жаль.

— Энн, — не выдержала молчунья. — Мое имя — Энн.

Ясмина с улыбкой посмотрела на девушку, а затем вновь  что-то добавила в воду.

— Адам не бил меня, вы все не так поняли!

— Тогда кто сотворил с тобой такое?

— Мой отец.

В комнате повисло молчание: Ясмина явно обдумывала слова Энни, а та в свою очередь, испытывая некое облегчение, все же сомневалась в верности своего решения заговорить.

— Это масло черного тмина, —  задумчиво проговорила Ясмина, крутя в руках скляночку необычной формы.   — А это, — указав на ту, чье ароматное  содержимое она добавила  в воду чуть раньше, — мардакуш. Поверь, боль твоя должна утихнуть, а следы ударов   — затянуться.

Энн благодарно кивнула и несмело подошла ближе, взяв в руки еще один пузырек с маслом. Она была рада, что Ясмина сменила тему.

— А этот?

— Здесь масло аль‐хааля, но им я обработаю твои раны после. Вот увидишь, не останется от них и следа на коже. Жаль, что нет у меня такого масла, что заживляет следы вот здесь, — Ясмина приложила ладонь к сердцу и ласково улыбнулась.

Уже спустя несколько минут, Энни погрузилась в огромную теплую ванну, нежные ароматы которой  ласкали обоняние и заманчиво зазывали прикрыть от удовольствия глаза. Теплая вода расслабляла и, казалось, уносила далеко-далеко, где не было страхов, боли и одиночества, а тихий, душевный голос Ясмины убаюкивал и заставлял забыться.

— Неужели отец Алии может не узнать свою дочь? — пробормотала Энни, пока Ясмина старательно втирала в ее волосы очередное ароматное масло.

— Может, – согласилась та. — Я до сих пор не могу найти ни единого отличия между вами.

— Но как же так? Вы же сразу меня раскусили?

— Тебя выдают только две вещи: у тебя нет шрама на плече, какой есть у Алии, а еще ты говоришь иначе. Нет, голос твой точь-в-точь, как у дочери Аль-Наджаха, но совсем иная манера произносить слова.  Но, знаешь, если первое эмир точно не посмеет проверять, то с речью все немного сложнее.  Будешь молчать — Саид ничего не узнает.

— Саид? — удивленно переспросила Энн, моментально вспоминая рассказ Ларуса накануне ее отъезда в Рейкьявик.

— Верховный правитель Дезирии шейх Саид Ибн Бахтияр Аль-Наджах,  – уточнила Ясмина и непроизвольно перевела мысли Энни в другое русло: — Саид убит выходкой дочери.  Не знаю, сможет ли он когда-нибудь найти в себе силы ее простить, а потому и говорить с тобой он не станет.  По крайней мере, пока. На это и рассчитывает Адам, выдавая тебя за свою любимую.

— Странная у него любовь, — ухмыльнулась Энн.

— Отчего же? — непонимающе переспросила женщина.

— Когда любишь человека, не замечаешь никого кроме него, разве нет? — Энни приподняла голову так, чтобы видеть лицо Ясмины, и, дождавшись ее кивка, продолжила: — Адам же берет Алию девятой женой, не считая наложниц. Что же это за любовь такая?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Из рук Ясмины что-то бултыхнулось в воду, а та пробормотав пару слов на арабском, внезапно расхохоталась, изрядно смущая девчонку.

— Да кто ж тебе сказал такое? Девятая жена...

— Адам сказал, да и вы про гарем подтвердили.

Но остановить смех женщины было невозможно. Никак не успокаиваясь и что-то приговаривая, она принялась омывать волосы девушки чистой водой.

— Дуреха, — немного успокоившись, произнесла Ясмина. — Нет у Адама ни единой жены, а тем более наложниц. Пошутил он над тобой, а ты и поверила. Да и какие восемь жен? Максимум разрешено по закону четверых иметь, и то сейчас редко, где такое встретишь. Разве, что Саид пятую берет, но и то потому, что все остальные на том свете уже.

— А как же гарем? Девушки?

— Так у Адама две сестры есть младшие и вторая жена его отца тоже здесь живет, ну и девушки, что помогают им во всем — вот и весь гарем. Но ты не переживай: они все уверены, что ты дочь Аль-Наджаха, а потому не осмелятся даже близко к тебе подойти, не то, что заговорить.

Продолжая болтать, Ясмина помогла Энни выйти из    ванны, обработала следы побоев, как и обещала, а затем высушив волосы девушки, принялась подбирать той соответствующий наряд.

— Вроде неплохо, — с довольным видом заявила Ясмина. — Не отличишь! Пойдем, отведу тебя к Адаму.

— А к нему зачем?

— А ты хочешь сразу в лапы к Саиду?

Энн ничего не ответила, но вспоминая вечерний визит Адама, лапы Саида казались не такими уж и страшными.

19. Саид

Адам

Тяжелый осадок на душе от разговора с Энн никак не давал Адаму сомкнуть глаз, как бы сильно тело его  не вопило об усталости. Беспокойные мысли то и дело заставляли прокручивать в голове события минувших дней, порождая предчувствие чего-то плохого.

И без того неуверенный в правильности опасной затеи, сейчас, усомнившись в порядочности Энни, он и вовсе не верил в возможный успешный исход.

Еще не поздно было отказаться от  попытки выдать дочь Ларуса  за Алию. Не поздно! Еще можно было сказать Саиду, что люди Адама ошиблись и привезли не ту девушку. В конце концов, показать ему Энн и все рассказать.

Скрепив руки за спиной, Адам монотонно измерял шагами свою спальню, прокручивая в голове самые разные варианты, но ни один не устраивал его полностью.

" Ложь — это путь в никуда! Даже самая маленькая —  она обязательно потянет за собой другую, " — повторял он слова отца, словно убеждая себя оставаться честным. И прежде всего с самим собой.

Но в то же время опустить руки, сдаться и по доброй воле передать власть Назиру означало только одно — погубить свой народ окончательно.  Жизнь Адама и судьба девчонки на чаше весов никак не перевешивали будущего целой страны.

В бессмысленных раздумьях ночь пролетела незаметно, а утро встретило тишиной, едва нарушаемой  шумом прибоя.

День обещал быть тяжелым. Приезд Саида, его встреча с Энн и самое главное — подписание брачного договора, согласно которому юридически  Алия стала бы  женой Адама еще до побега с Маджидом.

Один шаг до мечты. Не этого ли желал он долгие годы, лелея в себе нежные чувства к Алие? Но каким же глупым и слабым прежний Адам казался сейчас себе настоящему!  Как грубо и жестоко пошутила над ним судьба, исполнив мечту детства! Насколько быстро чистая и преданная  любовь переросла в брезгливое и непобедимое  презрение!

Устав бесцельно слоняться из угла в угол, Адам спустился в сад, где природа только-только пробуждалась ото сна, а воздух все еще был наполнен живительной прохладой. Наполняя своей свежестью легкие, он помогал молодому эмиру собраться с мыслями и найти в себе силы бороться.

Робкие шаги за спиной и тихий голос Ясмины заставили обернуться.