Они повторили: «смерть рипам!» Ран совершенно забыл, как приятен охлажденный напиток.
Командир слегка нахмурился.
— Да, я хотел кое-что сказать, прежде чем вы начнете бормотать о своем деле… О чем же! Ах, да. Эта отвратительная старая крыса Флиндерс…
Чувствуя себя глуповато, Ран сказал:
— Именно об этом мы и хотели вам напомнить.
— Напомнить мне? Вы думаете, я забыл об этом? Флиндерс должен очистить свою территорию. Он ненавидит меня, а я собираюсь сделать неожиданный шаг. Это всегда выводит дикарей из равновесия. Итак, я предлагаю ему амнистию. Далее. Пока он будет пускать слюни и размышлять, что это значит, я предлагаю ему уничтожить всех рипов на его территории. На определенных условиях. Сказать на каких?
План Тан Карло Харба заключался в следующем. Мистеру Флиндерсу предлагают присоединиться к кампании против рипов, под командованием гильдсменов, тактично выдаваемым за помощь. За это он получит вознаграждение в деньгах и расписках, за которые сможет получить на станционных складах все, что захочет. Флиндерсу будет предложено организовать перевозку краснокрылки со всего Токленда — тоже за соответствующую плату.
— Постепенно я распространю эти привилегии на всех, — продолжал Тан Карло Харб. — На диких и прирученных токов, на этих удивительно нецивилизованных людей, выращенных рорками. А почему бы и нет? И на рорков тоже. У них нет даже шеи, чтобы носить бусы. Может, ножные браслеты? Ну, ладно. Но Флиндерс будет первой ласточкой. Его следует соблазнить в первую очередь.
Но я не хочу, чтобы он получал вознаграждение ни за что. Хочу, чтобы он увлекся этим, чтобы каждую минуту думал об уничтожении рипов. Я пошлю ему щедрый подарок. Что вы об этом думаете?
Ран и Норна посмотрели друг на друга. Молча кивнули. Харб махнул рукой.
— Тогда дело за вами, малыш. Продумайте детали. Я хочу посидеть здесь, чтобы отдохнули мои бедные старые ноги. Идите, дети мои. Идите, идите, идите.
Ран на своем командном посту занимался организацией этого дела. У Релдона, офицера по торговле, были, как всегда, красные глаза, но теперь эта краснота объяснялась не постоянными выпивками, и руки у него больше не дрожали. Посылка делегации для заключения перемирия и окончания войны с рипами в стране Флиндерса, возможно, и не входила в его юрисдикцию как торгового агента. Но это поручение без труда увязывалось с его должностью; к тому же он не был никогда в Южном Токленде и хотел познакомиться с ним. Ран чувствовал, что Релдон не особенно стремится вернуться на Гильд-станцию — к иссушающей, болезненной рутине, к ждущим бутылкам и ждущим приятелям. Возможно, совсем недурная идея — отправить его в дикий Токленд с постоянным поручением.
Итак, Релдон возглавил мирную делегацию. В ней были дикие токи и несколько роркменов; эти последние обнаруживали такое знание местности и экологии, которое граничило со сверхъестественным.
Мирная делегация направилась на скиммере к югу, а Ран, чувствуя какой-то упадок сил, занялся своими делами. Было одно дело, которое он хотел завершить. Совет установил мир между людьми и рорками только на год. Ран объявил, что в конце этого периода будет созван другой совет и обсудит возможность продолжительного мира. Его мнение не встретило сопротивления, хотя когда он говорил: «Конечно, постоянный мир возможен! Разве мы не доказали это?» — его часто встречало непонимание.
Наконец последний метр береговой линии был очищен; силы, действовавшие на всем континенте, встретились и замкнули круг. Последовало ликование, которое, однако, длилось меньше, чем ожидали. Все как будто внезапно проснулись и поняли, что у них есть обычаи и привычки, которым нужно следовать. Нужно обрабатывать поля, ловить рыбу, чинить сети, ремонтировать дома после сезона дождей.
Чиновникам нужно возвращаться на Станцию.
Берег согласия (как именовал его Ран) был полон народу. Однажды он почти опустел.
— Поплаваем? — сказал Ран Норне. Она не умела плавать, и он предложил ей дать первый урок. Плавать можно обнаженными, и так купаются многие. Норна отказалась. Но ее белье не скрывало рук и ног, и она оказалась способной ученицей.
— Ну, на первый раз достаточно, — сказал он наконец. Он отпустил ее, она встала, и он увидел ее обтянутое влажной одеждой молодое тело. Она, наверно поняла, что он чувствует, и вспыхнула; глаза ее обратились к берегу.
— Вон та рощица… — пробормотал он ей на ухо. Взявшись за руки, они пошли к берегу, и вначале берег, а потом и деревья казались в сотнях миль от них. Наконец только одежда мешала его пальцам касаться ее кожи, не стало и одежды, и между ними ничего не было, кроме оглушительного биения их сердец. Пиа Сол наполовину проделала свой долгий путь к закату, когда они вышли из рощицы и направились к скиммеру, служившему командным постом. Где-то жужжало насекомое, все громче и настойчивее. Ран был так поглощен своими мыслями, что только оказавшись на борту, понял, что жужжало не насекомое, а сигнал вызова.
Он нажал кнопку:
— Скиммер-16 слушает. Что…
В его ушах резко звучал голос Харба:
— Где вас дьявол носит? Я стараюсь связаться с вами уже…
— Я плавал, — ответил Ран с виноватой ноткой в голосе.
— Плавал! Конечно. И, несомненно, нырял! Ладно, слушайте… внезапно голос оборвался. Немного спустя он послышался вновь, на этот раз он был какой-то тусклый. — Жаль. Жаль… Вы не знаете, что случилось на юге? Это моя вина. Моя вина. Я должен был знать. О, я должен был знать…
Один из диких токов перебрался через край Утеса. Каким-то чудом он остался жив. Было очевидно, что долго он не проживет. Но перед смертью он успел рассказать, что произошло.
Даже в тепле позднего лета, переходящего в раннюю осень, страна Флиндерса казалась угрюмой и мрачной. Трава выглядела увядшей. Ран осмотрел угрюмо глядевших на него людей, осмотрел местность. Она ему показалась знакомой — он узнавал окружающие предметы. Они с Норной проходили тут как пленники Флиндерса. Что-то… что-то… здесь привлекло тогда его внимание.
— Межевой знак, — сказал он.
Жан Малларди кивнул. Глаза его налились кровью, верхняя губа будто застыла в усмешке.
— Показывает межевой знак, — сказал он. Знак был недалеко. Череп, находившийся на нем в холодный период, все еще был здесь. Только снег теперь растаял, из-под него показался красноватый мох…
Это был не мох. Это были волосы.
И это был вовсе не череп. Это была голова.
— Релдон!
— Так его звали? — кивнул Малларди почти равнодушно. — Много имен. И все умерли.
Мертвые глаза смотрели прямо на Рана. Рот, казалось, пытается что-то ему сказать. У Рана перехватило горло. Релдон был уже так близок к тому, чтобы выбраться из безнадежности, которая владела им столько лет… Ран пытался что-нибудь сказать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});