вовремя, домработница уже собралась было подтолкнуть ее прямо.
Не дожидаясь ускорения, Андриана влетела в гостиную и вцепилась руками в первый же попавшийся стул.
— Лучше присядьте на кресло, — предложила Укропова.
— Спасибо, — послушалась ее Андриана.
— Так о чем вы хотели поговорить с Гаврилой Ивановичем? И почему вы думаете, что я смогу ответить на ваши вопросы вместо него?
«А вот это мы сейчас и выясним», — подумала про себя Андриана и протянула женщине свое удостоверение:
— Я частный детектив.
— Частный кто? — удивилась домработница.
— Детектив. Видите ли, у Гаврилы Ивановича была дочь.
— Почему была? Она и сейчас есть.
Андриана Карлсоновна уставилась на женщину во все глаза.
— Так вы знали о Светлане Кравцовой?
— Знала.
— Но откуда, Евгения Семеновна?
— Гаврила Иванович сам сказал об этом Борису.
— Борис — это кто?
— Как — кто? Сын Гаврилы Ивановича Борис Гаврилович Лукичев.
— То есть вы подслушали разговор отца с сыном? — уточнила Андриана.
— Очень мне надо их подслушивать, — фыркнула домработница. — Они так орали, что у соседей, наверное, было слышно.
— И давно это было?
— Что — это?
— Разговор отца с сыном?
— Да уже полгода, наверное, прошло.
— А до этого Лукичев никому о своей дочери не рассказывал?
— Чего не знаю, того не знаю. Но вот Борька признанием отца точно был ошарашен. Потом целый день ходил сам не свой.
— Что же заставило Лукичева открыть тщательно хранимую им многие годы тайну?
— Гаврила Иванович сыном был недоволен. Проблема-то давно назревала, — нехотя призналась Укропова, — а тут Лукичев узнал, что он болен, вот его и прорвало.
— А что с сыном Гаврилы Ивановича не так?
— Все не так, — вздохнула Укропова, — не работает Борька, не учится, постоянно влезает в долги.
— Да, плохо дело, — согласилась Андриана. — Но при чем здесь дочь Гаврилы Ивановича?
— Так он решил ей все отписать — и бизнес, и недвижимость, и деньги. Борьке так и заявил: убирайся, мол, куда хочешь.
— А что Борис?
— Он сначала не поверил отцу, сказал, что тот блефует и просто запугивает его. Мол, нет у него никакой дочери. Тогда Гаврила Иванович отдал сыну какое-то письмо.
— Какое?
— Откуда мне знать, — ответила женщина.
И тут Андриана поняла, что Евгения Семеновна не только подслушивала, но и подсматривала за хозяевами. Хотя, возможно, сделала она это не нарочно, просто прибежала на крики, приоткрыла дверь и увидела.
«Так-то оно так, — подумала сыщица, — но где теперь искать Лукичева-младшего?»
— Борис Гаврилович живет здесь? — спросила она.
— Жил когда-то, но потом решил от отца отделиться и теперь живет на Салтыкова-Щедрина, одиннадцать.
— А вы откуда знаете?
— Как откуда, я сама эту квартиру снимала по просьбе Гаврилы Ивановича, с хозяйкой договаривалась.
— И квартиру эту оплачивает отец?
— А то еще кто же, — повела плечами Укропова.
— А номер квартиры вы помните? — спросила сыщица.
— А то как же, — ответила домработница, — тридцать седьмой.
— Евгения Семеновна, вы не знаете, Гаврила Иванович только грозился или написал завещание в пользу дочери?
— Чего не знаю, того не знаю, — пожала полными плечами Укропова, — об этом нужно спрашивать самого Гаврилу Ивановича или его нотариуса.
— Спасибо, — поблагодарила домработницу Андриана и направилась к двери.
— Постойте, — догнала ее Укропова, — вы так и не сказали мне, по чьему поручению вы действуете? Вас, наверное, уполномочила дочка Гаврилы Ивановича.
— Можно сказать и так, — вздохнула сыщица и попрощалась, оставив теряться в догадках не слишком-то удовлетворенную ее ответом домработницу Гаврилы Ивановича Лукичева.
— Вот незадача, — пробормотала женщина себе под нос и стала думать, нужно ли звонить в клинику хозяину или лучше не беспокоить его по пустякам.
Хотя какой уж тут пустяк. Когда Лукичев-старший заболел, его разочарование сыном, который бил баклуши, ходил в ночные клубы, не желая ни работать, ни учиться, переполнило чашу отцовского терпения. Отец признался, что у него есть дочь Света, и сказал, что отпишет ей все свое состояние.
— Скажи хотя бы, кто она? — спросил сын.
Отец назвал фамилию прежней возлюбленной и даже показал ее давнее письмо, которое хранил все эти годы из чистой сентиментальности.
Андриане пришла в голову мысль о том, что отец, прежде чем начать пугать сына, встретился или хотя бы пытался встретиться с дочерью. Хотя Лидии Петровне ничего не было известно о встрече отца с дочерью.
«Что, если мне поспрашивать обитателей двора, в котором жили Кравцовы, не видели ли они Гаврилу Ивановича». При этом показывать она решила имеющееся у нее малюсенькое фото, на которой Лукичев был совсем молодым. Идея была абсурдной, но Андриана решила все-таки ею воспользоваться.
Придя во двор, она опросила всех сидящих на лавочке старушек и старичков, мамочек на детской площадке, собачников, гуляющих неподалеку. И никто ничего не мог ей сказать. Она уже собралась было уходить, как ее окликнула женщина лет пятидесяти, только что подошедшая к шушукающимся старушкам. Послушав их с полуминуты, женщина бросилась за Андрианой:
— Гражданочка! Погодите!
Андриана остановилась.
— Вы тут какую-то фотографию людям показывали.
— Да, вот эту. — Андриана достала фотографию, которую уж было спрятала в сумку.
— Я знаю его! — воскликнула женщина.
— Откуда?
— Он месяца два тому назад отирался возле двора.
— Во двор не заходил?
— Не знаю. Я шла из магазина вон по той дорожке, и он ко мне подскочил.
— Чего хотел?
— Интересовался Светкой Кравцовой и ее матерью.
— Можете его описать?
— Так чего его описывать? — удивилась женщина и кивнула на фотографию: — Вот же он!
— Это не может быть он.
— Почему?
— Потому что эта фотография сделана в прошлом веке.
— Вот как, — недоверчиво проговорила женщина и присмотрелась к фотографии внимательнее. — А ведь вы правы, — прошептала она. — Но я готова поклясться, что видела именно его!
— Это легко объяснить.
— И каким же образом?
— Вы видели, скорее всего, сына человека с фотографии.
— Возможно, вы правы.
— Вы можете мне назвать свои имя, отчество, фамилию и адрес?
— Зачем?
— Ваши свидетельские показания могут помочь разоблачить убийцу Светы Кравцовой.
— Тогда могу, — вздохнула женщина, — я Марина Александровна Гамашева, живу в этом доме, — и она назвала адрес.
Войдя в кабинет к полковнику Кочубееву, Андриана Карлсоновна сразу же попросила следователя просмотреть камеры.
— Мы уже просмотрели все имеющиеся недалеко от дома Кравцовых камеры.
— А мне можно их посмотреть?
— Зачем?
— Потому что я знаю, что искать!
Лицо полковника стало невозмутимым, как у сфинкса.
«Делать нечего», — подумала сыщица и выложила Кочубееву все, что ей удалось узнать. Увидев маленькое фото, полковник заинтересовался. И через некоторое время они уже вместе просматривали изображение с камер.
Андриане показалось, что один из промелькнувших перед ее глазами парней не только имеет сходство с фотографией из прошлого века,