Читать интересную книгу Поединок. Выпуск 7 - Эдуард Хруцкий

Из парка выбрался через пролом в ограде, пересек широко обозримый пустырь с лоскутами обобранных огородов, через неглубокую балочку снова вышел к жилым массивам.

И, решив еще раз поменять автобусы, встал на остановке.

В присутствии Талгатова Катин не брюзжал и не поучал, побаивался по старой памяти.

— И я не с пустыми руками: помнишь, про данные говорил? Вот список выигравших лотерейных билетов… Видишь, около десяти. Холодильники, два мотоцикла, ковры. Скупившего условно окрестили «золотым», золота во рту много… Устанавливают его, обещали сегодня сообщить. Ты что кривишься, перебрал вчера? А прикидывался, что не пьешь!

Талгатов тоже заметил бледность Родионова.

— Плохо себя чувствуешь? — спросил, когда Катин вышел. — Или волнуешься?

— Вчера какие–то чудаки привязались, — неловко улыбнулся Родионов. — Один по голове съездил… Чепуха, пройдет.

— Чудаки, говоришь? — озабоченно нахмурился Талгатов. — Не нравятся мне эти чудаки.

— И я от них не в восторге, — уверил Родионов.

Катин вошел, хмыкая в задумчивости, и вдруг сказал:

— Кстати, есть еще кое–что любопытное: с этим «золотым» видели мужчину, по словесному портрету очень похожего на Тихомолова. И между прочим, не один раз видели! И еще: я, по распоряжению Бакрадзе, фотографию Илясова тихомоловским соседям предъявил… Так двое узнали, говорят, что захаживал в их дом этот симпатичный молодой человек.

— Ну что ж! — оживился Талгатов. — Это нас сдвинет с мертвой точки… Теперь, правда, и я считаю, что у Тихомолова есть основания лечь на дно, укрыться от нас. Что же предпримем, как вы считаете?

Родионов молчал. Он не то чтобы уже не верил в успешный исход задуманного предприятия, но ясно понимал, насколько все осложнилось, запуталось, стало проблематичным. И, все прикинув, решился:

— Надо двоих на квартиру Тихомолова послать… Еще раз допросить Илясова. И обязательно найти человека, скупавшего лотерейные билеты, — это может подвести нас к цели с другой стороны…

— Пожалуй, — согласился Талгатов. — Только к нему на квартиру давай уж сами заедем. А после займемся Илясовым. Поехали!

Как ни слаба была надежда, что Тихомолов окажется дома, его отсутствие в квартире подействовало на всех угнетающе.

Пока решали, кого там оставить, пока выбрались из лабиринта закоулков — уже начали сгущаться быстрые осенние сумерки.

Так же сумрачны были лица едущих в машине, притих даже неунывающий Гундарев. Талгатов сидел впереди, и Родионов видел его шею, иссеченную глубокими морщинами.

Свернув, машина неожиданно оказалась на знакомом перекрестке. Родионов удивился, вгляделся еще и тронул водителя за плечо:

— Сверни–ка направо…

Талгатов повертел головой, спросил, оборачиваясь:

— Это куда же?

— Я на минутку… Вот здесь остановите!

Вылезая, старался не встретиться глазами с товарищами, а после калитки побежал, торопясь.

Входная дверь, ведущая с террасы в квартиру, была распахнута, он вошел не стуча и сразу увидел спешащую навстречу Тину.

— Вы? А я и ждать перестала, чуть не заснула с книгой… Как себя чувствуете? Ой, не причесана я, Садитесь, я сейчас!

— Тина, — остановил он. — Я сразу уйду. Она погасла.

— Дела, да? — Обида и огорчение на ее лице сразу сменились тревогой. — Что с вами? Просто лица нет… Голова болит?

— Голова нормально. А дела плохие. Очень!

— Ну–у, — ласково улыбнулась она. — Это обойдется, не мучайте себя…

— Надеюсь, — ему вдруг очень не захотелось уходить. — Только зло берет: ведь ходит сейчас где–то этот гад, а из–за него столько людей маются!

— По долгу службы маются, — лукаво напомнила девушка.

— По долгу, — согласился он. — Ну, надо идти. Просто и не знаю, когда мы теперь встретимся. Я зайду. Как только…

— Своего воришку поймаете, — докончила она понимающе.

— Воришку? Он не воришка, Тихомолов–то, — задумчиво проговорил Родионов. — Он хуже.

— Как вы сказали: Тихомолов? Валерий Кузьмич?

Этот странный шепот развернул его от двери.

— Да, — Родионов удивленно смотрел на нее. — Вы его знаете?

У него было такое лицо, что Тина, сгорбившись, отошла к окну.

Оттуда, из–за кустов, длинно просигналила машина.

— Вот как врать–то нехорошо, — не то всхлипнула, не то усмехнулась она, не оборачиваясь. — Соврала всего один раз и так неудачно… Это все его подношения, — обвела она рукой коробки и флаконы на подоконнике. — Знаки внимания!

Родионов молчал, и она повернулась к нему. Теперь у обоих были одинаково холодные, бесстрастные лица.

— Что он способен… на всякое, в это я верю. Больше вроде ничем помочь не могу. Адрес разве… Ну что вы так смотрите? Была, была я у него в гостях! Пожалуйста, адрес…

— Я знаю, не надо.

— …Чехова, шесть, — договорила Тина. Родионов нагнулся к самому ее лицу:

— Как? Что вы сказали?

— Чехова, шесть, квартира, кажется, двадцать, — отстранилась она. — А, да, он хвастался еще, что жильем богат. Две квартиры у него… Не знали?

Выбегая, Родионов задел плечом шкафчик в проходной комнате, жалобно зазвенело в нем стеклянное.

На улице за заборчиком взревел и стих, удаляясь, мотор.

Опускаясь на стул у окна, Тина нажала клавишу магнитофона.

— «…Хватило б только пота, на все мои года,

Расплата за ошибки, ведь это тоже труд!

Хватило бы улыбки, когда под ребра бьют».

Замок охотно и мягко щелкнул, впуская хозяина.

Где–то перед приходом сюда Валерий Кузьмич Тихомолов успел обзавестись светлым костюмом и легкой шляпой в дырочку, но зато потерял усики.

Он зажег свет в передней, набросил шляпу на рог вешалки из головы косули и, пройдя в кухню, открыл холодильник. Минеральную воду пил из горлышка, с жадным постаныванием.

Все главное хранилось в кабинете.

Оставив дверь открытой, Тихомолов прошел к письменному столу, включил настольную лампу и, выдвинув средний ящик, выгреб бумаги. Затем приподнял тонкое верхнее дно, извлек и рассовал нужное по карманам. Можно было уходить.

— Ничего не забыл? — спросили насмешливо. Карым сидел в углу справа, за дверью, зубы его белели в знакомой усмешке.

Задохнувшись, Тихомолов отвел руку от кармана.

— Фф–у, ну и шутишь… Давно тут?

— Давненько. Оголодать успел.

— Так это я сейчас…

— Погоди. После. Разговор есть.

— Есть, точно… Выпьешь?

— Ну, разве портвешку самую малость. Перешли в комнату.

Зная слабость Карыма, Тихомолов поставил на крытый тяжелой скатертью большой стол бутылку марочного портвейна, лущеный миндаль.

Теперь сидели напротив.

Подняли высокие бокалы, переглянулись и молча выпили.

— Как ушел? — спросил Карым.

— Сами пустили. Хвост привязали и пустили с присказками. За мальчика держали!

— А ты, значит, был таков? Молодец. Ты вообще у нас большой молодец, Валерий Кузьмич.

Нет, вроде бы Карым говорил искренне, без подковырки… Хозяин квартиры отошел от мгновенно накатившего страха и налил снова.

— Ну что же, — спросил понимающе. — За дорогу?

— Дорога наша длинная.

Выпили.

— А с Валентиной как же? — еще глядя в хрусталь бокала, спросил Тихомолов.

— Еще не знаю… Да все равно она не про тебя теперь.

— Чего же это так сразу и не про меня? Где–то устроимся… Или для себя бережешь? — нехорошо улыбнулся Тихомолов.

— Дурак ты, — беззлобно отозвался Карым. — Обмануть ты умеешь, это так, а понять… У нее своя жизнь началась. И не надо бы ее портить, ох, не надо бы… И так без счастья живет, а девка — золотая, — он задумчиво повторил, глядя в стол: — Золотая. — И вскинул глаза. — А вот ты жил паскудой и паскудой кончишь. Придется тебе помереть!

Тихомолов увидел в его глазах страшное и побелел.

— Ты… Ты что?

— А ты как думал? — подался вперед Карым. — Ты как думал, гнида, Карыма обмануть и потом ногами ходить? Я вроде не пойму ничего… Не дрожи, шкура! Ты, значит, наши общие билеты у Фатека взял, сделал вид, что спрятал их у Райки, а ее уговорил показать, будто она их в палатке оставила, так? Хи–те–ер… Главное, чтоб я услыхал, будто они в палатке пропали, а какие билеты, это мы с тобой знаем. Дай–ка их сюда…

Карым не шелохнулся, но внимательно следил, из какого кармана Тихомолов их начнет доставать.

Тот достал конверт из внутреннего кармана пиджака, протянул через стол. Рука с конвертом дрожала.

— Брось сюда, из руки не возьму.

Холодные пальцы выронили конверт на скатерть, потом Тихомолов осторожно убрал руку.

— И Райку загубил… Зачем? Боялся, что про билеты мне скажет?

— Родионов… Мусор этот на нее вышел.

— Родионов, — повторил Карым. — Видно, судьба им с Валюхой… Ты ведь и не знаешь, что он с ней ходит.

— Это ж они под тебя! — крикнул Тихомолов.