— Да. Я почти чувствую себя плохо. Что, если он действительно влюбился в нее, и мы просто подставляем их обоих для разбитого сердца? Я рада разрушить жизнь Селии, но этот Флориан просто сделал нам одолжение.
— Моя Лилит жалеет кого-то? — он потянулся через стол и положил руки мне на лоб. — Ты хорошо себя чувствуешь, детка?
Я прикусила губу. Он начал использовать ласковые прозвища неделю или две назад, и хотя раньше я считала, что прозвища придумали для животных и они отвратительные и грубые, сейчас я передумала. Услышав их от Лиама, мой желудок трепетал, а лицо вспыхивало, даже если он назвал меня чем-то глупым, вроде «цыпленочка» или «сладкие щечки». Он любил чередовать их, но его стандартом, казалось, было «детка», которое указывало на своего рода привязанность, которую я не могла получить от него полностью. — Вообще-то я чувствую себя прекрасно.
— Наверное это потому, что теперь ты ешь как нормальный человек, — сказал он, не понимая, что я имею в виду. — Я знал, что как только мы возьмем твой баланс микроэлементов под контроль, ты почувствуешь себя на миллион баксов. Честно говоря, я удивлен, что ты могла ходить и говорить с таким небольшим количеством белка, которое ты употребляла. Это было чудо науки.
— Продолжай говорить о микроэлементах, и я спонтанно умру от скуки, — сказала я.
Он ухмыльнулся.
— Прекрасно. Пока ты продолжаешь есть то, что я готовлю для нас, я счастлив, даже если ты не позволяешь мне говорить об этом.
Я кивнула. Лиам оказался отличным поваром. Он был потрясен, узнав, что моя диета состояла из постоянного чередования лапши Рамен, макарон с сыром и пиццы. Как он выразился, мне не хватало трети необходимых моему организму питательных веществ. Очевидно, я должна была есть белок, а не только жиры и углеводы. Кто знал? Я не собиралась признаваться ему в этом, но я чувствовала себя очень хорошо с тех пор, как он начал готовить для меня. Было немного сложнее все время казаться капризной и саркастичной, но это также могло быть эффектом нового бойфренда. Он даже был достаточно внимателен, чтобы просто добавить белок в те продукты, которые мне уже нравились.
Теперь в моем Рамене была говядина, в макаронах с сыром — бекон, а пицца была не просто с сыром. Он также медленно знакомил меня с некоторыми продуктами, которые он называл «взрослой» пищей, которую я находила слегка оскорбительной. С другой стороны, я признавала, что моя диета в значительной степени состояла из продуктов, которые я привыкла покупать по дешевке в мои студенческие годы. К счастью для него, его «взрослая еда» на самом деле была довольно вкусной, так что я сильно не жаловалась, пока он не становился придурком правильного питания и не пытался научить меня этой науке.
— Могу я кое в чем признаться? — спросила я.
— Да, но я тоже должен кое в чем признаться.
— Давай скажем это одновременно.
— Хорошо, на счет три, — согласился он. — Раз, два, три…
— Я больше не хочу мстить Селии, — сказала я.
— Я влюбляюсь в тебя, — сказал он.
Мы встретились взглядами, и гул разговоров в кафе, казалось, притупился в моих ушах. «Я влюбляюсь в тебя».
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла подобрать нужных слов, поэтому просто оторвала кусочки салфетки и протерла ими кольцо, оставленное кофейной чашкой на столе.
— Итак, — сказала я наконец. — Мне кажется, что мой план был немного менее новаторским, и я чувствую себя немного виноватой за это.
— Согласен, — сказал он. — Ты и должна чувствовать себя виноватой.
Я не подняла глаза, но мне показалось, что я слышала усмешку в его голосе.
— Но, — добавила я. — Если бы ты захотел глубоко вникнуть в то, что я сказала, ты можешь привести аргумент, что я так сильно хотела отомстить Селии, и для меня перестать желать этого так сильно, должно означать, что я начала еще больше желать что-то другое.
— Правильно. И учитывая размер твоего стояка мести, о котором ты постоянно твердила, я могу только предположить, что это означает, что твой стояк теперь подпитывается чем-то другим, и он, возможно, даже больше, чем был раньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты мог бы сделать такой вывод.
— Любовный стояк, — прошептал он.
Я рассмеялась, потом прикусила губу, когда снова встретилась с ним взглядом. Я видела это там. Не только то, что он чувствовал ко мне, но и почему я вдруг поняла, что тоже люблю его. Возможно, для всех это было по-разному, но для меня любовь к Лиаму была не только потому, что мы ладили, или потому, что он заставлял меня смеяться. Потому что он нашел способ пробудить во мне лучшее. Может быть, это было эгоистично, но я думаю, что все на самом деле эгоистичны внутри, и есть ли лучшая причина любить кого-то, чем найти кого-то, кто учит тебя любить себя?
— Любовный стояк, — согласилась я.
— Так что же нам делать с Селией? — спросил он. — Просто отменить все это?
Я нахмурилась.
— Не знаю. Я имею в виду, я не чувствую, что должна видеть, как ее жизнь разрушается, или что-то в этом роде, но я также не хочу покупать ей подарочные карты и кексы. Что, если мы просто разорвем контакт с этим Флорианом и позволим ему делать все, что он хочет?
— Просто покончим с этим?
— Да. Может быть, для нее это все равно кончится катастрофой. Может быть, она найдет настоящую любовь. Кого это волнует?
Он рассмеялся.
— Должен признаться, я все еще не хочу, чтобы она так легко отделалась. Я могу отказаться от всего, что разрушает ее жизнь, но нам нужно что-то разрушить. По крайней мере, ее день. Может быть, неделю.
Я рассмеялась.
— Теперь ты говоришь, как я.
Он ухмыльнулся.
— Подожди, пока не услышишь мой план.
Глава 20
Селия
Я приготовила себе чашку кофе и уставилась в кухонное окно. Шел снег, и впервые за долгое время я почувствовала себя счастливой. Мы с Флорианом собирались играть в гольф, а это означало, что у меня наконец-то появилась причина надеть тот восхитительный наряд, который был у меня для игры в гольф. Все это, конечно, было дизайнерским, и я не сомневалась, что другие жены и подруги будут смотреть на меня с завистью.
Я улыбнулась и прикусила губу. Жизнь была хороша. Уолтер должен был вернуться домой из деловой поездки только через час, но он позволил бы мне уйти, если бы я похлопала ресницами. Он уже встречался с Флорианом несколько раз. Я сказала ему, что Флориан — мой личный тренер, и я просто скажу, что сегодня мы занимаемся гольфом в качестве небольшой тренировки, когда Флориан приедет за мной. Уолтер чмокнет меня в щеку и пожелает удачи.
Жизнь с Флорианом сделала жизнь с Уолтером еще более отталкивающей. Я подумала о его сухих, потрескавшихся губах и о мягком, опухшем теле Уолтера. Я подумала о том, какими холодными всегда были костлявые руки Уолтера по сравнению с сильным прикосновением Флориана. Мысль о разводе уже не раз приходила мне в голову, хотя я знала, что брачный договор был железным. Если я разведусь с Уолтером, то ничего не получу. Флориан мог бы позаботиться обо мне, но мысль о том, чтобы уйти от Уолтера ни с чем, раздражала меня. Я страдала годами, ожидая того дня, когда он уйдет и оставит все мне. Если я уйду, все это было напрасно.
Ну ладно. Я сделала последний глоток кофе и вспомнила, что вчера не проверила входную дверь на наличие почты. Я высунула голову и увидела две коробки. Одна — большая картонная коробка с пометкой eBay. Вероятно, какая-то деталь машины, которую как обычно заказал Уолтер. Она присоединится к куче неиспользуемых деталей, которые он мечтал в конце концов использовать, чтобы собрать вместе свои старые проектные автомобили. Другая коробка была более интересной. Она была фиолетовой, гладкой и очень женственной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я тут же подумала о Флориане. Должно быть, он прислал мне ее в качестве сюрприза. Я оставила коробку Уолтера снаружи и забрала фиолетовую внутрь. Я села на диван и осторожно развернула бантик, чтобы прочитать сообщение на карточке.: