чудо-оружия следовало идти врассыпную. Плотный строй и другие зарекомендовавшие себя стратегии войны теперь не работают.
— Прыгайте! Прыгайте и плывите! По одиночным целям они не стреляют!
Горрык плыл к берегу. Он не был хорошим пловцом, ну так здесь и не соревнование проходит! Как умеешь, так и плыви. Главное — добраться до суши. И дать наконец гномам бой.
Ноги нащупали землю, но орк не спешил высовываться в полный рост из воды. Лежавшие у кромки воды трупы наглядно демонстрировали, что он здесь не первый. Из-за высоких бортов самоходных телег стреляли не только медные трубы, но и обычные арбалетчики.
Прикинувшись мертвяком, Горрык позволил течению выбросить его тело на берег. Теперь предстояло действовать быстро. Перекинув висевший за спиной щит в левую руку, он вскочил и зигзагами рванул со всей мощи вперёд.
От оглушительного грохота Горрык не слышал привычный свист стрел. Что-то мелькало перед глазами, щит пробило несколько тяжёлых болтов, увязнув тем не менее в многослойной древесине. По правому плечу ощутимо резанул легко порвавший толстенный, но мягкий поддоспешник арбалетный снаряд.
Мелочи. Не бывает серьёзных битв без ранений. Горрык швырнул топорик в просвет между бортом и навесом ближайшей телеги. Следом последовал измочаленный тремя или четырьмя болтами щит.
Верховный хан сознательно отказался от основного оружия и единственной защиты. Они всё равно его не спасут. С разбега он прыгнул на самоходную телегу. Схватившись за борт, подтянулся, свалился кубарем внутрь.
Своей массой орк опрокинул и придавил какого-то гнома. Горрык мгновенно вскочил, ударившись головой о низкий навес. Бок резануло, кто-то отчаянно пытался проткнуть тушу огромного орка.
Верховный хан схватил нападавшего гнома за руки, недолго думая, откусил тому мясистый нос, толкнул в остальных.
— Ну что, бородатые ублюдки, поборемся?
Достав из-за пояса кинжал, согнутый в три погибели Горрык яростно колол гномов, пользуясь длинной своих рук. Внутри телеги было чудовищно жарко от раскалённых медных труб, орк сильно обжёгся о ствол, но теперь он буквально умывался кровью, брызгавшей во все стороны.
Экипаж самоходной телеги превратился в фарш, когда внезапно та тронулась, удаляясь от берега.
Горрык выглянул в щель из-под проклятого навеса. Остальные телеги, правда, с целыми и невредимыми коротышками, также уезжали с места сражения. Вслед за ними неслась толпа орков, сумевших-таки доплыть и пережить залп арбалетчиков. Стрелы летели теперь в сторону гномов, а с такой дистанции даже навес и высокий борт не являлись надёжной защитой. Подгорные воины низко пригибались, высовываясь, лишь чтобы разрядить в преследователей арбалет.
Теперь верховный хан мог рассмотреть самоходные телеги более пристально и спокойно. Они действительно ехали как будто бы сами, без мулов и лошадей. Однако машины управлялись гномами, сидевшими в неприметных кабинках спереди. Горрык сумел разглядеть, как они переключают разные рычаги, объезжая препятствия.
Толпа орков, преследовавшая «телеги», с каждым мгновением отставала. Пора было выбираться из гномьей машины и Горрыку, чтобы не оказаться гостем в армии коротышек. Там ему, естественно, будут рады, вот только главному орку придётся уже совсем не так весело.
Приметив на пути небольшой овражек, верховный хан вновь перемахнул за борт и, перекувырнувшись через плечо, кинулся в углубление.
Он свалился в овраг как раз вовремя. Свист болтов над головой ясно дал понять, что его подвиг незамеченным не остался. Впрочем, останавливаться, чтобы добить покрытого с головы до пят кровью орка, коротышки не стали. Свою миссию они выполнили.
Горрык убедился в этом, когда добрёл обратно до злосчастного берега. На который выносило обломки флотилии… и всё новые и новые трупы.
Эта высадка совершенно не походила на бравое прибытие на острова Эльфланда. Почти полный разгром Орды от каких-то жалких сил неприятеля…
Да, гномы отступили, «трусливо удрав» — как выразился один не шибко умный боец — при первой реальной опасности. Но коротышки нанесли оркам столь ощутимый урон, что теперь перегруппировываться и избегать сражения придётся «орде».
Глава 24. Место для избранных
Философия учит нас подвергать сомнению даже то, что кажется самоочевидным. Пропаганда же, напротив, предлагает считать самоочевидным то, над чем следовало бы задуматься, в чём было бы разумно усомниться.
Олдос Хаксли
Встреча ученика и учителя состоялась в весьма специфическом месте. А именно у отхожего места, которое оба чистили за не самую лучшую успеваемость в освоении лихнизма.
Новая гномья идеология требовала веры без сомнений, уточняющие вопросы не просто не поощрялись, а довольно жестоко наказывались. Все аргументы и псевдологические построения следовало сразу принимать за чистую воду, а не заниматься «вредной рефлексией». Ведь критическое мышление — это безоговорочное доверие авторитету старших товарищей, верно?
Как и в Эльфланде, здесь ценилось заучивание, лицемерие и следование двойным стандартам — несмотря на то, что декларируемые ценности у гномов и эльфов звучали словно диаметрально противоположные, суть общественного строя везде была одинаковая. Афелиса от такого фарса тошнило, но для тех, на кого не действовала примитивная демагогия, власть всегда держала наготове кнут и тому подобные средства телесного убеждения.
Не готов выкрикивать популистские лозунги с невероятно гордым лицом? Тогда добро пожаловать на местную каторгу. Чёрной работы всегда хватало на всех несогласных с мудростью солнцеликого повелителя.
— Идеал истинного лихниста — смирение. Как внешнее, так и внутреннее. Каждый — лишь малая частичка бесконечно большего целого. Не стоит переоценивать свою значимость, только общее дело и благо имеют значение. Вы все шестерёнки, которые можно легко заменить, сами по себе вы решительно бесполезны.
Всевозможные сравнения со сложными механизмами было любимым риторическим приёмом у наставников «отбросов» и «заблудших» — первое неформальное прозвище закрепилось за освобождёнными от Третьей Орды людишками и эльфами, вторым называли обосновавшихся в бывшем Эльфланде гномов.
— Но объединяясь в единый механизм, мы становимся способны вершить чудеса! От вас требуется немногое: быть надёжной частью огромного целого. Не выпячивать свою индивидуальность, мешая другим. Не хвастаться своими выдающимися способностями, которые, как правило, на поверку оказываются вполне заурядными. Не лениться и не саботировать выполнение порученных вам посильных заданий. Быть ответственным работником, порядочным гражданином и…
«Тихой посредственной личностью» — внутренне резюмировал Афелис идеал гномов. Ничего не желать, изображать радостную радость по поводу каждой подачки, которая порой перепадёт тебе сверху. Ни к чему не стремиться, кроме угоды начальству… Отличная идеология! Конечно, при условии, что ты находишься на вершине иерархической лестницы.
Лекции быстро наскучили Афелису. Держать язык за зубами, а уж тем паче засовывать его в задницу вышестоящих он не умел. Зато хорошо умел выгребать чужое дерьмо, стоя при этом в нём по колено…
Даскалос Балинович