Читать интересную книгу Вселенная Риддика - Historian Riddik

Джен Хое смотрел на Риддика и думал, а кто, собственно, сейчас любуется открывающимся видом: Риддик, или все-таки тот, чьи пятна остались внутри его.

Риддик поднялся на ноги и осмотрелся. Увидев на полу черные маслянистые пятна, он перешагнул кучи мусора и подошел к ним.

— Это всё, что остается от ртарцев, — пояснил дропп и, увидев, что Риддик наклоняется над одним из них, предупредил: — Не надо!

— Я чувствую — оно мертвое.

— Я тоже. Но все равно, не надо.

Риддик протянул руку к пятну, вытащил из него свои ножи и жезл захватывающего луча, а потом стряхнул с пальцев остатки масла.

— Надо найти Шеркана, — сказал Риддик, — и местный космопорт.

— У ртарцев все полеты связаны со Стихией Воздуха, который живет в небесах, облаках и в ветвях. Мы должны попасть на самые верхние Ветви Дерева.

«Как определить, где верх, где низ у этой огромной трубы с мыльными пузырями, которая вдобавок вращается вокруг себя по двойному кольцу?» — подумал Риддик, а потом увидел, что большинство кораблей суетятся только с одной стороны.

— Нам — туда, — он показал рукой направо и, отворачиваясь от стены, которая тут же стала матовой, вышел из лаборатории.

Джен Хое удивился правильному выбору Риддика. В отличие от него дропп чувствовал, где находятся верхние Ветви Дерева.

— Нам нужна гравитационная платформа, — пробормотал дропп и поспешил за Риддиком.

Столб воздуха, в котором с неуловимой для глаз скоростью сновало множество гравитационных платформ, был бесконечен в своих размерах, как сверху вниз, так и в глубину, сверкающую яркими голубыми лентами разрядов.

Не успев захлебнуться скоростью и ветром, Риддик и Джен Хое вышли на самых верхних Ветвях. Стараясь не попадаться на глаза ртарцам, крадучись по переходам и время от времени прячась в узких овальных ответвлениях, они добрались до сгустков, в которых находились ангары и доки космопорта. Эрион оставила Птенца в изоляционном карантинном блоке, и вряд ли успела побывать здесь еще раз с момента их ареста и причинить Шеркану вред.

Риддик открыл шлюз блока и шагнул вперед.

Шеркана нигде не было.

Глава 11

— Шеркан! — ожесточенно заорал Риддик в пустоту.

Его мысли были настолько громкими, что, казалось, он ругался вслух.

— Чертовы ртарцы, если это они виноваты в исчезновении Шеркана! Чертов птенец, если он смылся, решив проявить самостоятельность!

— На этой ветви дальше по переходу есть еще сгустки. Давай их проверим, — предложил дропп.

Стряхнув с плечей ярость, Риддик двинулся следом за дроппом. В следующих переходах гравитации не было, и они, цепляясь за стены ножами, быстро пролетели по переходам от сгустка к сгустку, проверив все.

— Эти мыльные пузыри еще более пустые, чем первый, — заметил Риддик, когда они возвращались обратно.

— У Шеркана практически не осталось энергии для перемещения, — размышлял вслух Джен Хое. — Стоп. А почему ты сказал, что те пузыри более пустые, чем первый?

— Почувствовал.

Дропп оттолкнулся от выступа и, ловко перелетев через переход, повис перед Риддиком.

— А что если, Шеркан никуда и не уходил из первого блока? Ты приказал ему защищать себя, и он вытащил из памяти всё что мог. А что если, его защита и маскировка теперь идеальны?

— Может ты и прав, — согласился с ним Риддик. — Птенец растет. Его функции становятся более взрослыми и осмысленными.

Вынырнув из бокового перехода на главную Ветвь, Риддик и дропп спрыгнули на пол — гравитация здесь была в норме.

— Вот только почему он нас не услышал?

— Он идеально защитил себя от проникновения звуков всего спектра, излучений, изображений и остального. Он в точности исполнил приказ.

— Надо все тщательно осмотреть, — сказал дропп.

И они одновременно остановились, прислушиваясь.

Осталось только положить ладонь на выпуклый матовый шар, светящийся мягким желтым светом, и надавить на него, чтобы открыть последний шлюз. Осталось только сделать шаг и попасть в первый карантинный блок космопорта…

— Там за шлюзом слишком много ртарцев, — прошептал Риддик.

— Я чувствую многократное уплотнение, — подтвердил дропп.

Риддик выругался и зажмурился, обдумывая ситуацию. Потом выдохнул и сказал:

— Бороться с воздухом бесполезно. Ножи даже не застревают в нем.

— Не все ртарцы рождены Воздухом. Есть еще Земля, Огонь и Вода, — напомнил дропп. — Огню и Воде запрещено в присутствие других Стихий принимать свою структуру, чтобы не покалечить остальных. И вспомни масляные пятна на полу в лаборатории — Эрион была Воздухом. Ты победил ее.

Риддик вытащил жезл, висевший на ремне, прикинул балансировку рукоятки, включил-выключил его, потом все-таки проверил ножи и их лезвия. Делал он это все настолько обыденно и неторопливо, как дышал, смотрел, жил.

— Собравшимся по ту сторону нужны только наши оболочки, — произнес Риддик, и дропп услышал, что его голос изменился. — Все битвы всегда только за жизнь. Но впервые я чувствую это так остро.

Риддик посмотрел на Джен Хое, потом положил руку на желтый матовый шар и вдавил его внутрь.

Демоны внутри притихли и оскалились.

Джен Хое облизал губы, глядя на шлюз, который, как в замедленном сне, нехотя отъезжал в сторону. И исчез.

Выбрасывая в левую ладонь нож, Риддик шагнул в сторону, пропуская кинувшихся вперед ртарцев, а потом провел вокруг себя жезлом, захватывая лучом ближайших ртарцев, опутывая их и сталкивая друг с другом. И увидев, понял, чем различаются ртарцы разных Стихий между собой.

Звуки достигали максимума, когда разные Стихии сталкивались в созданных водоворотах, разрушали друг друга, сразу попадая в ад. Жезл взлетал и опускался, используемый еще и в качестве дубины, а нож подчищал дорогу. Звуков не осталось, как и не осталось быстрых, незаметных глазу движений. Риддик увидел дроппа, который давил ртарцев, оглушая их плотными потоками воздуха, струящимися из его рук.

«Танец смерти», — мелькнули мысли и тут же расступились, давая дорогу демонам.

Эрихорн смотрел вниз. За прозрачными стенами библиотечного сгустка голубая даль, на миг оставленная ветром в покое, мирно растворяла в себе очертания Ствола, Ветвей и миллионов сгустков.

Но он уже чувствовал, что время не просто течет, медленно и лениво, как раньше, оно стремительными скачками мчится к своему концу. Он чувствовал, как, утончаясь, меняются все четыре Божественные Стихии.

Эрихорн тяжело опустился в огромное мягкое кресло и закрыл глаза, слушая Равновесие вокруг.

Великое Равновесие было нарушено.

Риддик и Джен Хое уже давно дрались плечом к плечу, прикрывая друг другу спины. В короткой передышке, когда следующая волна ртарцев уже неслась на них, дропп, тяжело дыша, сказал:

— Они, будто, здесь все собрались…

— Не думай об этом. Не расслабляйся. Иначе, накатит слабость и всё, конец.

— Я не чувствую рук. И у меня дрожат ноги.

— Хочешь сдохнуть? И носить в себе кого-нибудь из них?

— Нет!

— Тогда приготовься жить!

Когда Эрихорн собрался силами, он вышел из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь, спустился на гравитационной платформе вниз по Стволу к Корням Дерева и прошел в тюремный сгусток. Он открыл входной шлюз и осмотрел камеру.

Риддика в ней не было.

А так хотелось, чтоб он в ней был!

— Эрион притащила к нам человека, который во много раз опаснее любого с кем нам приходилось сталкиваться. Если мы выживем сегодня, то запомним этот день на всю жизнь… Не стоит недооценивать такие вещи.

Потом Эрихорн добрался до Ветвей, где находились исследовательские лаборатории. В овальном переходе, который вел к сгустку, тонким слоем по стенам были размазаны остатки мусора и пыли, которые принес с собой ветер, прорвавшийся через лопнувшую где-то стену. Уже предчувствуя, что он может увидеть в лаборатории, Эрихорн замедлил шаг и прислонился к стене, пытаясь дышать. Его подбородок непроизвольно задрожал, тоскливо опуская кончики губ вниз.

На полу в лаборатории он насчитал семь черных маслянистых пятен, покрытых белой изморозью смерти.

— Эх, Эрион, Эрион… Как часто мы не можем определить, какая из зол наихудшая. Ты не захотела остаться жить в старой оболочке. Твоя жадность выбрала для нас для всех смерть, — очень тихо, почти про себя, с сожалением произнес Эрихорн.

Потом он поднял голову, туда, где находились верхние Ветви Дерева.

Там умирали Стихии.

— Риддик всего лишь человек. А человеку присуща жалость. Если покаяться перед ним за все содеянное, изобразить покорность, слабость и глупость, может быть, человек пожалеет нас и оставит в покое. Оставит всем Жизнь?

Гравитационная платформа плавно въехала в воздушный столб и стремительно понеслась вверх.