С небольшого парохода сходили люди.
— Это из Нью-Йорка. Там порт в сотню раз больше и стал уже воротами в мир. Каждую неделю в Америку прибывают сотни и тысячи людей, - Лео с таким завораживающим восторгом рассказывал о своем городе, что и я начинала видеть здесь прекрасное, - когда-нибудь мы с тобой поедем в Нью-Йорк, Виктория. Я покажу тебе столько всего…
— Мда, я хотела бы, но больше я хочу жить в Бентоне. Надеюсь, он имеет шансы на жизнь, - я подошла к вопросу издалека, надеясь, что Лео хоть как-то проговорится, а может, и захочет прямо рассказать о нынешней ситуации.
— Есть решение, но оно мне не нравится, Виктория. Я уже говорил о своих чувствах к тебе, и сейчас, спустя почти месяц, я могу повторить то же самое, - его светлые ресницы снова затрепетали, как крылья бабочки. Я уже узнавала это его волнение, - нужен брак с девушкой или женщиной, отец которой принадлежит к старому обществу…
— Да, цена высока, Лео, - я больше не знала, что ответить. Да и продолжать говорить о его чувствах ко мне было пустой болтовней: он мне нравился и как мужчина, и как человек. Но, наверное, должно было быть что-то еще…
— Вики-и, - детский голос раздался сквозь шум толпы, и где-то очень глубоко внутри я поняла, что он обращен ко мне.
Я озиралась, пытаясь увериться, что этого просто не может быть, но метрах в ста заметила мальчишку, несущегося ко мне на всех парах. Он с трудом успевал увернуться от повозок, людей. Чудом проскакивал, не даваясь в руки двум женщинам и мужчине, несущимся за ним.
— Ты его знаешь? – Лео взял меня за локоть и начал тянуть с пристани. Я же стояла как вкопанная, любуясь этим парнишкой.
— Н-нет, но он бежит ко мне, - ответила я.
— Викто-ория! Вики! – не прекращал кричать мальчик. И когда я сместила взгляд на мужчину, внутри все оборвалось: это был мой отец. Я видела его сквозь прикрытые ресницы еще тогда, дома, притворяясь, что я не пришла в сознание.
Мальчик, наконец, добежал до нас и, распахнув руки, бросился ко мне. Он обнял меня за колени и громко заплакал.
— Ты? – подбежавшая и замершая передо мной женщина с раскрасневшимся лицом и глазами, полными ненависти, была, по всей видимости, Оливия: моя драгоценная мачеха, мечтавшая отдать меня под суд за то, чего я не совершала и, скорее всего, не планировала совершить.
— Я, это я, и… - я не знала, что ответить, как себя вести. В это время Оливия и ее служанка пытались оторвать мальчика от моих коленей, но тот визжал, кричал и кусался, как зверек.
— Добрый день, мистер… - прервал меня Лео.
— Вудстер, - быстро добавил мой «батюшка». Он перебил Лео и смотрел сейчас то на меня, то на моего спутника, вышедшего чуть передо мной.
— Мистер Вудстер, я Леопольд Лоуренс… Я жених вашей дочери, и мы прибыли в Бостон, чтобы найти вас, - уверенно закончил Лео, и у меня похолодели ладони.
То, что было дальше, я, наверное, не смогла бы описать детально, потому что к шуму порта присоединились визг маленького Оливера, крик, срывающийся на хрип его матери, и какое-то рычание сквозь зубы, которое вырывалось изо рта моего отца. Он что-то говорил Лео, тот отвечал ему, а у меня из-под ног уплывала земля.
— Вики, Виктория, - Лео хлопал меня по щеке, меня укачивало. Я осмотрелась и обнаружила себя в коляске. На секунду я даже подумала, что я задремала, и не было никакой встречи. И не было этого судорожного страха.
— Да, все хорошо, Лео. Только я очень хочу пить, - во рту было так сухо, что язык прилипал к нёбу.
— Остановись там, - приказал Лео извозчику. И через минуту мы остановились ннедалеко от гостиницы, в которой я остановилась.
Лео почти на руках спустил меня на землю и провел в кафе или кофейню, где пахло выпечкой, ванилью и чем-то еще, очень похожим на корицу или мускат.
— Держи, пей, - он усадил меня на стул, подал воду и помог ее удержать, так как рука тряслась и край стакана цокал по моим зубам.
— Мне все это показалось? Я потеряла сознание? - не успев отдышаться, задавала я один вопрос за другим.
— Нет, ты не теряла сознания. Просто онемела и побелела. Я с большим трудом заставил тебя выйти из порта. Все это время твоя мачеха и отец шли за нами. Она не переставала причитать о том, что ты убийца, а мальчик кричал. И ей было плевать на все. Но у меня есть и хорошая новость, Вики, - Лео улыбался.
— И какая же? – я вспомнила все, включая то, что он представился моим женихом.
— Когда она кричала, что ты пыталась утопить ее сына, мальчик хватался за нее и, захлебываясь, кричал, что он сам убежал. А ты вытащила его из холодной воды. Он все прекрасно помнит, Вики. И очень любит тебя. Если они попытаются хоть что-то предпринять в отношении тебя, суд выслушает его.
— Я поняла, что отец Оливии - богатей и имеет какое-то отношение к суду…
— Отец Оливии, как и мой отец, имеет лишь деньги. А связи он приобрел благодаря этому браку. Твой отец получил деньги, жену и сына.
— А я получила «волчий билет», - тихо прошептала я. - Если они доберутся до меня…
— Не доберутся, Вики, никогда и ни за что. Мой отец сказочно богат, дорогая «сестра». И у нас обоих будут все карты на руках, если мы и правда поженимся. Твоему отцу не лишними будут деньги. Моему выход на остальные проекты дорог. Мне новые изыскания и работа. А тебе твой Бентон, дорогая Виктория, - Лео просто светился от радости после сказанного. Его глаза блестели от подступающих слёз.
— Отведи меня в гостиницу. Я боюсь идти одна. И еще… ты можешь остаться со мной… ну, в соседнем номере? – во рту снова становилось сухо, как в пустыне. Я подняла пустой стакан, показав официанту, что мне нужна добавка.
— Да, конечно, Виктория. А завтра утром мы поедем ко мне в дом. Я должен познакомить тебя с родителями. И мы объявим о нашей помолвке. Нужно все делать быстро. Тогда все мы будем в выигрыше, в полной безопасности! – Лео дождался, когда я допью, помог мне подняться и, продолжая о чем-то радостно рассказывать, повел меня к гостинице. Я озиралась, боясь снова увидеть свою чудесную семейку и не слыша ни слова из того, что говорил Лео. Мечтая лишь об одном: открыть глаза и оказаться в своем тихом, неизвестном никому поселке.
Глава 36
Лео до самого моего номера болтал как заведенный. На пороге я перебила его, попрощавшись. Закрыла перед ним дверь и упала в кровать. Силы попросту закончились, будто кто-то вытянул из меня всю жизнь.
Заснула я моментально. Не раздевшись, не укрывшись, хотя вчера мне очень понравилось лечь на мягкий матрас и свежие простыни, укрыться настоящим легким и теплым одеялом.
Мне снились пароходы, какие-то незнакомые люди в разноцветной одежде. Сон был яркий, как чёрно-белые фильмы, которые попытались сделать цветными, но перестарались, перекрутили яркость, и от этого картинка была нереалистичной, кислотной.
Потом мне снилась бабушка. Она сходила с большого парохода, одетая, как Оливия. Большая шляпа с колышущимися от бриза перьями, прямая длинная юбка цвета индиго, белая, похожая на мужскую, сорочка с большим воротником и широкий пояс. Ее талия даже в глубокой старости оставалась осиной. Она говорила, что всегда нужно быть голодной. И это касалось не только еды. «Нужно быть голодной, но никто не должен знать о твоем голоде». Позже я поняла, что это касалось и знаний.
Проснулась я с одной мыслью: в России сейчас живет ее бабушка. Да, бабушка моей бабушки. Элеонора Косинская. Мама ее мамы. Я столько знала о своих предках по отцовской линии, что, казалось, знакома с каждым лично. Внутри вдруг стало тепло.
Вспомнив случившееся вчера, я решила быстро собраться и уехать из гостиницы. Не сбежать, а получить время на раздумья.
— Подскажите, а есть ли здесь поблизости лавка с обувью? Мне нужен хороший мастер, - спросила я управляющую, которая сама постучала и поинтересовалась, не хочу ли я позавтракать. Она удивилась, поймав меня в дверях уже одетую. Видимо, люди в это время только просыпались.