получается ее убрать.
— Атакуют! — кричит Володя и Богдан начинает набирать из потока, готовясь к контратаке.
А мы с ним еще на основной базе как раз обсуждали один интересный ход.
— Все вниз! — командуя я и пригибаюсь к земле.
Покровский, надув щеки от напряжения, отпускает силу. Тысячи сверкающих лезвий летят во все стороны над нашими головами, как автоматная очередь. Ух, красиво!
Темную извивающуюся массу выкашивает через одного-двух. Я от неожиданности даже замираю. Не ожидал такого обширного поражения. Богдан тут же переключается на поддержку защиты.
Истровский больше не выкрикивает, он стоит в кругу из наших спин и хлопает нас по плечам, к кому ближе подбираются. Так быстрее и эффективнее. Олег успевает поддерживать Богдана и Володю, и экспериментировать, запуская успыплящие связки в напирающих тварей.
Здесь уже знакомые нам псы, змеи, толщиной в пару рук и обожаемые старичком-анатомом скалаящерки. Эх, не хватает бронебойных кулачков рыжей бестии! Приходится брать на себя прочных скелетообразных. Они, как и в прошлый раз, бросаются толпой на защиту.
— Снизу! — вскрикивает прорицатель, подпрыгивая.
Я вижу, как змеи зарываются в песок, ныряя под нас. Саша резво делает из купола сферу, разрезая ею монстров прямо в почве. Одна умудряется проскочить и обвив мне ноги, валит на землю.
— Справлюсь! — кричу я, пока в меня не бахнули силой свои же.
От чешуйчатого тела исходит холод, змея сдавливает меня, закручиваясь вверх, к шее. И я вижу силу хаоса, парящую серой дымкой. Змеиная голова резко устремляется вперед, к моему лицу.
Я только и успеваю, что в последний момент подставить руку под ее клыки. Демон переходит с угрожающего шипения на испуганный визг. Змея содрогается, отпуская меня, но застревает клыком в предплечье.
Символы на руке жадно накидываются на добычу, иссушая мощное тело за секунду. Я замечаю встревоженный взгляд Олега. Он было бросается ко мне, но застывает, моргая. Низший рассыпается с шелестом на мириады чешуек.
Хтоническим елдаком вам в глотку! Это что вообще было сейчас? Обдумать времени нет, продолжаю атаковать лежа, чувствуя прилив силы. Низшие верещат, их вопли звенят в ушах.
Меня начинает мутить, тварь успела выпустить яд. Но помогают родовые татуировки, они снимают одурманивающий эффект. Этот вид не убивает ядом, только обездвиживает. Любят полакомиться свежатинкой.
Защита чуть проседает, но демонов остается уже немного. Не сравнить с той массой, что вывалилась из прорыва в Петрополисе. Но бесконечный поток силы выматывает. Перед глазами мелькают блестящие от крови сородичей тела, хвоста, лапы, клыки.
Все сливается в этот самый хаос, чтоб его. Богдан вскрикивает, ему в ногу снова вцепился пес. Но тут же усиленный кулак обрушивается на череп и тот с громким хрустом рассыпается. Но защита исчезает без его поддержки.
Но больше никого не остается. Наступает тишина. Только адреналин стучит в висках. Мы стоим, с ног до головы заляпанные вонючими ошметками.
Истровский, дрожащий от напряжения, смахивает с лица какую-то слизь и нервно хихикает. Выдыхаем и оглядываемся. И опять пользуюсь поиском — пустынники на местах, не шевелятся.
Устраиваем водопой и частичное умывание, доставая из рюкзаков фляжки с водой. Я сначала осторожно заглядываю внутрь. Повторять мою шутку, конечно, не очень оригинально, но с Яра станется.
— И что дальше? — Богдан, напившись, поливает свою голову.
Я ковыряю ногой камень, раздумывая. Похоже, предполагается, что мы и выбираться сами будем. С моим умением поиска пути это не проблема.
Проблема в том, что мы в пятидесяти километрах. И идти нам полдня под палящим солнцем. Если выйдем из этого пылевого облака.
— База там, — уверенно указываю я, поднимаю камень и силой запускаю его вдаль.
Если совместить прицеливание с поиском, то можно попасть… Я слышу глухой звук, камень угодил прямо в цель — в каску одного из засевших в песке. К его чести, он не проронил ни звука, только очень тихо ругнулся.
— Выдвигаемся, путь неблизкий, — командую я, перекидывая рюкзак через плечо, и направляюсь на холм, в сторону одного из снайперов.
Эти «учителя» предусмотрительно не выдали нам ни рации, ни оружие. Ну хоть вода и паек есть.
— Жрать охота, — тут же выдает Богдан, догоняя.
Он копается в своем рюкзаке, достает помятый батончик и шелестит оберткой, довольно улыбаясь. Надолго этого не хватит, ему такая закуска на полминуты ходьбы.
— Ты ранен, — нагонят меня Олег. — Я видел, тебя укусили.
Прислушиваюсь к себе. Подташнивает и небольшая слабость, но вроде не смертельно. Впрочем, по жаре может и накрыть, так что соглашаюсь.
Саницкий тут же приступает, болезненно касаясь укуса. Края раны воспалились. Целитель морщится, бледнеет и даже зажмуривается, но рана потихоньку затягивается, превращаясь в белый выпуклый шрам.
— Что… Что с тобой такое? — задает он вопрос, разминая шею.
Ну хоть не «что ты такое», и на том спасибо. Я делаю вид, что не понимаю его вопроса, хлопаю по плечу и подталкиваю вперед.
— Все в порядке, спасибо. Давайте, двигаемся.
Я вижу, как путь перед нами бесшумно расчищается. Значит, придется прогуляться. Но если нас заставят сделать марш-бросок в полсотни километров…
Но мы идем всего час. Затем слышим гул приближающегося вертолета и он приземляется перед нами, погружая в темную пыльную завесу. Песок хрустит на зубах, забивается даже в обувь, натирая ноги.
— Атака с воздуха, серьезно? — спрашиваю я у сияющего улыбкой старлея, когда мы подходим.
Он мне только радостно подмигивает, мощно хлопая каждого из нас по спине.
— Молодцы, господа дрищи! Уууух, молодцы! Эка вы их всех там распотрошили. Раненых нет? Нет, вот и хорошо. Двойную порцию на обед получите!
До друзей доходит, что нас снова обманули и они обиженно сопят. Искренне радуется только Покровский, кроме слова «обед» он уже ничего не слышит. Я хочу только, чтобы нас перестали проверять и подкалывать. Хотя, они же не знают, что мы проверку давно прошли.
Командир морщит нос, когда мы загружаемся в салон, но молчит. Каритский начинает чесаться сразу же, недовольно ворча. Я чувствую, что к волосам намертво прилип чей-то кусок. И очень надеюсь, что тут есть прачечная.
С этих станется заставить так ходить, в знак статуса победителей. «Первое» боевое крещение все же.
Уже на подлете к базе вижу встречающую нас толпу. Да что еще случилось? Оказывается, это все по наши души.
Только мы отбегаем от вертушки, как нас подхватывают на руки и начинают резво подкидывать в воздух. Я пытаюсь отбиваться, но это бесполезно. Мужская часть одобрительно гудит, женская счастливо пищит.
Так нас и несут, подбрасывая под крики «хей», до самых душевых. Меня так растрясли, что тоже смеюсь, заразившись к