Читать интересную книгу Китай – великая держава номер один? - Леонид Млечин

Да и руководство страны фактически не стремилось получить всеобъемлющую информацию. Полковник Юрий Иванович Модин, который после войны в общей сложности проработал около десяти лет в лондонской резидентуре советской внешней разведки, писал: «Во всех странах секретные службы стараются добыть как можно больше информации по самым разным вопросам, затем она оценивается и распределяется между различными правительственными организациями. Наши методы работы были совершенно иными. Мы всегда получали приказ свыше добывать только определенную информацию».

Концентрация усилий разведывательного аппарата на каких-то направлениях, конечно, помогала добиться конкретного результата. Но лишала политическое руководство возможности понимать, что в реальности происходит в Китае. Не разведывательная информация была исходным материалом для анализа политических процессов, а собственные представления советских руководителей о китайских делах. От разведки же требовалось подтвердить правоту их выводов.

Разведка еженедельно составляла доклад о положении в мире, но руководство ведомства госбезопасности старательно причесывало текст, чтобы не раздражать начальство. Когда Дэн Сяопин начал свои реформы, советским разведчикам иногда даже поступали такого рода указания: проанализируйте состояние экономики Китая, но, смотрите, не увлекайтесь и не расписывайте успехи китайцев…

А в середине 1960-х Алексей Николаевич Косыгин требовал от Брежнева как можно скорее помириться с Китаем, предлагал совершить визит в Пекин. Леонид Ильич чувствовал, что дело безнадежное, ехать не хотел, отвечал недовольно: «Если считаешь это до зарезу нужным, поезжай сам».

В феврале 1965 года глава советского правительства отправился в Северный Вьетнам, чтобы сообщить вьетнамцам, что они получат массированную военную помощь для противостояния американцам.

На обратном пути из Ханоя он сделал остановку в Китае и 11 февраля встретился с Мао Цзэдуном. После разговора сообщил Политбюро, что Китай откроет свое воздушное пространство для прямых доставок советской боевой техники во Вьетнам. Алексей Николаевич не понял китайского вождя. Мао не разрешил советским военным самолетам летать через китайское воздушное пространство.

Мао вообще пытался заставить вьетнамцев отказаться от советской помощи. Чжоу Эньлай сказал премьер-министру Северного Вьетнама Фам Ван Донгу: «Вам лучше не принимать советскую помощь. Я не поддерживаю идею приезда советских добровольцев и советской помощи Вьетнаму».

Во Вьетнаме находилось больше трехсот тысяч китайских солдат и офицеров. Чжоу Эньлай говорил египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру: «Чем больше войск Соединенные Штаты пошлют во Вьетнам, тем счастливее мы себя будем чувствовать, ибо их плоть окажется доступной нашим когтям, и мы сможем пить их кровь. Они станут нашими заложниками…»

Столь же безуспешно Косыгин пытался уговорить Мао снизить накал полемики между двумя странами и даже пригласил его в Москву. Мао отказался: «Я стар, даже не всегда принимаю участие в заседаниях политбюро и, видимо, скоро умру…»

Мао Цзэдун просто уклонился от разговора. Он не спешил не только в мир иной, но и на покой. Он уже решил, что необходима политическая революция внутри страны, чтобы помешать Китаю пойти по советскому пути. Мао вышел из тени и начал печально знаменитую культурную революцию, которая дорого обойдется китайскому народу.

17 июня 1967 года в Китае взорвали первую водородную бомбу. Мао уже видел себя будущим хозяином мира: «Америка и Советский Союз, — говорил он, — имеют слишком маленькое население, им не хватит человеческих ресурсов для выполнения такой задачи. Кроме того, они боятся ядерной войны: их не волнует гибель населения в других странах, но им трудно примириться с потерей собственных граждан».

Хунвэйбины и цзаофани

«Советский Союз захватил слишком много земель», — заявил в 1964 году председатель ЦК коммунистической партии Китая Мао Цзэдун. Слова Мао прозвучали как прямое обвинение. У Китая есть территориальные претензии к Советскому Союзу. И сразу возник вопрос: не намерен ли Мао силой решить этот спор?

В июле 1964 года Мао Цзэдун принимал представителей социалистической партии Японии. Гости из Токио поинтересовались у Мао, что он думает относительно давнего конфликта между Японией и Советским Союзом из-за Курильских островов. Он ответил неожиданно резко: «На Ялтинской конференции Монголии номинально предоставили независимость, номинально отрезали ее от Китая. Фактически же она находится под контролем Советского Союза. Мы в свое время ставили вопрос о том, нельзя ли возвратить Монголию Китаю. Они нам отказали. Они отрезали от Румынии кусок, называемый Бессарабией, отрезали от Германии кусок Восточной Германии. Они еще отрезали кусок и от Финляндии. Они отрезали все, что можно было отрезать. Более ста лет назад они отхватили земли к востоку от Байкала, включая и Хабаровск, и Владивосток, и полуостров Камчатка. Этот счет не погашен, мы еще не рассчитались с ними по этому счету».

Вернувшись домой, японцы опубликовали текст беседы с Мао. Вспыхнул скандал. Отношения между Советским Союзом и Китаем уже были испорчены. Но до этого дня спор двух компартий носил большей частью теоретический характер: кто большие марксисты? Мао же превратил идеологический спор в межгосударственный. Слова насчет того, что «мы еще не рассчитались», в Советском Союзе восприняли как прямую военную угрозу.

15 сентября 1964 года первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета министров Никита Сергеевич Хрущев тоже принимал японскую делегацию. Хрущев дал публичный ответ Мао. В его голосе звучал металл: «Конечно же, если нам войну навяжут, мы будем сражаться всеми своими силами и всеми средствами. А средствами войны мы располагаем достаточно мощными, я бы сказал неограниченными. И если агрессоры развяжут войну, то они в ней погибнут. Я вынужден был вчерашний день потратить на осмотр новых видов оружия. Мне пришлось этим заниматься, потому что пока в мире есть еще волки, надо обязательно иметь средства для того, чтобы защищаться от этих волков…»

Что означали слова Мао Цзэдуна, сказанные японцам, о том, что Советский Союз «захватил слишком много земель»? В Пекине с февраля 1964 года шли территориальные переговоры. Китайцы предложили упорядочить линию границы и заключить новый договор. Москва согласилась. Дипломаты работали вполне успешно. Но Мао, похоже, хотел подтолкнуть переговоры.

Сегодня историки считают, что он не собирался требовать от Советского Союза возврата территорий, а стремился оказать давление на Москву, поставив ее перед суровым выбором: или результативное завершение переговоров о границе, или пугающая перспектива «получить к оплате» счет на полтора миллиона квадратных километров.

Мао промахнулся. Переговоры были прерваны. Вражда усилилась. Мао, похоже, сам испугался. Он объяснял гостям из Северной Кореи: «Мы сейчас говорим некоторые пустые слова. Говорим, что правительство царской России отрезало у нас миллион пятьсот тысяч квадратных километров. Хотим ли мы требовать возвращения этих районов? Мы и не думаем требовать этого. Цель состояла в том, чтобы привести Советский Союз в напряженное состояние и благодаря этому добиться сравнительно рационального договора о границе».

Примерно то же самое Мао повторил албанскому министру обороны: «Мы стремились к тому, чтобы на пограничных переговорах находиться в наступлении. Возможно, вы считаете, что мы и вправду хотим возвратить миллион пятьсот сорок тысяч километров земель, захваченных царями. Мы отнюдь этого не хотим. Это и называется произведением холостых выстрелов, приведением их в напряжение. Хрущев такой человек, что если ты в него не произведешь несколько холостых выстрелов, то он будет чувствовать себя нездоровым…»

Смена первых лиц в советском руководстве осенью 1964 года не привела к снижению напряженности в двусторонних отношениях. Напротив, усилия официальной пропаганды обеих стран привели к чудовищному результату. Советские люди стали воспринимать Китай как врага номер один, китайцы готовились к войне с Советским Союзом. Начались стычки на границе. В марте 1969 года пролилась кровь: китайские солдаты стреляли в советских. Взаимная ненависть достигла предела.

В 1969 году вражда между Советским Союзом и народным Китаем приобрела зловещий военный аспект. Кровавый конфликт в районе острова Даманский начался 2 марта 1969 года расстрелом китайцами советских пограничников и захватом острова.

Поводом стали пограничные споры. Границы на реках проводятся обычно по главному фарватеру. Царское правительство когда-то заставило Китай согласиться на границу по урезу воды вдоль китайского берега (см. «Вопросы истории», 2004, № 5), иначе говоря, река Уссури со всеми островами оказалась российской.