Он горько усмехается. Качает головой.
- Ты не понимаешь...
- Так объясни мне! - требую я. - Объясни, Костя! Я правда устала от этих терзаний. Устала настолько, что даже думать боюсь о том, как выстраивать с тобой отношения. Просто боюсь, ясно? После этих дней сейчас здесь, что будет дальше с нами?! Что, ты опять исчезнешь на три месяца?! Может, на полгода? На год? Пока вновь не соскучишься?!
Он встаёт, проходит по комнате к окну. Молча смотрит вдаль, с высоты второго этажа. Возвращается и устало опускается на стул. Берёт свою чашку и залпом выпивает остывший кофе. Ставит чашку и пристально смотрит в глаза.
- Я скажу, как есть, Кать. Извини, если вновь обижу чем-то. Цели такой нет, правда. Ты мне очень дорога.
Молчу.
- Всё это время ты ревновала меня не к тем.
- "Не к тем"? - напрягаюсь я.
Едва заметный кивок. Во взгляде усталость.
- Да, не к тем. Но если бы ты понимала, какой выбор я сделал совсем недавно, ты бы перестала на меня давить. Потому что бы чувствовала себя куда увереннее в отношениях со мной.
Меня задевают его слова.
- А я разве на тебя давлю? Я разве хоть словом заикалась все эти дни о том, что дальше? Когда мы натрахаемся?
Он смотрит в глаза. Не мигая.
- Неужели ты так и не поняла? Мы не натрахаемся. Это всё закончилось бы дня через два, максимум три, будь между нами только секс, пусть и классный. Мы и на старости лет, если доживём, Кать, будем упоённо заниматься сексом.
Сердце ёкает из-за его слов.
- "На старости лет"? - едва не задохнувшись от волнения, тихонько, осторожно переспрашиваю я.
- Да, - улыбнувшись одними глазами, кивает он. - По крайней мере. я хотел бы состариться с тобой вместе.
Меня бросает то в жар, то в холод от эмоций. Слушаю его, едва дыша.
- Если ты беременна, Катя, - это потрясающе. Это долгожданный ребёнок. И ты даже не представляешь, как я рад этому. Но я хочу знать наверняка. Как и ты. И когда мы договорим, я либо один съезжу за тестом, либо сгоняем вместе. Если захочешь.
- Захочу...
- Я боялся делать тебе предложение, потому что супружество для меня - не пустой звук. А оно мало сочетается с тем, как я жил до тебя. Я хочу быть верным своей жене. Хочу, чтобы она была верна мне. Чтобы даже толики сомнения не было в этой взаимной верности друг другу.
- Я тоже этого хочу... - глядя ему в глаза, шепчу я.
- Мне надо тебе кое-что сказать. Признаться, если хочешь. Похоже, только тогда ты поймёшь.
Он встаёт.
- Предлагаю выйти на воздух, - качая головой, разминает шею. Что-то мне душно. Хочется на свежий воздух.
- Конечно, - кивнув, отвечаю я, и встаю следом за ним.
- Секунду подожди. Я штаны надену. Не хочу выходить в трусах.
- Хорошо.
Спустя несколько минут мы спускаемся вниз и выходим на веранду. Я сажусь в кресло, а Костя остаётся стоять. Достаёт сигариллу из взятой с деревянного столика пачки, и, чиркнув зажигалкой, склоняет к огоньку голову и закуривает. Выпускает струю сизого дыма в сторону, стараясь, чтобы не попало на меня.
Смотрит вдаль.
- Ты сказал, - тихо и осторожно произношу я, - что я ревную тебя не к тем.
- Да.
Новая затяжка. Новый клуб дыма. Запах вишнёвого табака.
- Объясни.
- Та девушка... - на мгновение он умолкает. - Женщина, о которой я тебе рассказывал... После разрыва с которой я и создал Клуб... С которой хотел когда-то создать семью. И после которой понял, что больше этого всего не хочу...
- Я поняла о ком ты, - с горечью произношу я. - Можешь не пояснять.
- Окей, - он коротко вздыхает.
Снова затягивается и выпускает в сторону очередную струю дыма.
Поворачивается ко мне. Пристально смотрит в глаза.
- Эта женщина - Наталья.
- Наталья? - не понимаю я.
- Да. Наталья.
И только тут до меня доходит. Впечатление, будто кто-то сыпанул за шиворот толчёного льда.
- Та самая... - говорить трудно даже тихо, и я сглатываю, чтобы закончить вопрос, - с которой ты совпал на переигрывании сорокового сезона? И... - снова сглатываю, - с которой должен был сегодня улететь в Ульм?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он кивает.
- Да.
Внимательно смотрит мне в глаза. Во взгляде то ли боль, то ли тоска.
- Пиздец... - тихо произношу я.
Глава 35. "Приоритеты, признание и... неожиданное счастье"
Мгновенно её образ встаёт перед моим взором. Впечатление, что кроме него сейчас я больше ничего и не вижу.
Красивая, ухоженная, горделивая. Элитная альфа-самка. Та самая, из-за которой он разуверился в женщинах. Та самая, из-за которой создал Клуб. Самый крутой его бизнес - его "ответ Чемберлену". Бизнес, который теперь он продал, чтобы освободиться.
Эффектная сексапильная брюнетка с миндалевидными глазами в длинном платье. Девушка, которой выпала буква "У". Тайная буква этого сезона...
Не я.
На мгновение прикрываю глаза.
Моё сердце едва выдерживает нагрузку. Оно так тревожно и жалобно колотится, будто немым криком кричит о том, что сейчас разорвётся на части.
- Ты до сих пор любишь её? - открыв глаза, пытаюсь найти его взгляд.
Всё будто плывёт. Спустя несколько секунд молчания тёмные очертания полуголого, атлетично сложенного Кости в тени крыши веранды и света напротив становится яснее.
Он качает головой.
- Нет. Но было непросто.
- Почему ты не сказал мне сразу?
- А зачем? - слышу хрипотцу в его голосе. Он переживает, это чувствуется. - Чтобы сделать больно? Какой в этом смысл?
- Ты из-за неё метался, да?
Он глубоко затягивается, выпускает клуб дыма и нервно тушит бычок в стеклянной пепельнице. Красноватый огонёк тает и исчезает. Тонкая струйка остаточного дыма растворяется в воздухе.
Порыв ветра врывается на территорию веранды.
- Пожалуй, это было самым сложным и в том, и в этом сезоне., - глухо произносит Костя. - И самым сложным в вопросе его переигрывания. Понимать, что вы там вдвоём. Что она заявилась участвовать, зная, что "тайная буква" это я. Я в принципе не ожидал её там увидеть. Честно. До этого мы не виделись несколько лет.
- Ты её любишь... - с горечью шепчу я.
Он усмехается. Качает головой.
- Нет. Не люблю. Не вру, правда не люблю. Но я не могу сказать, что, когда она выбрала букву "У", мне было пофиг. Сказав так, я солгу. Я давно стал другим, и мне было важно понять, что в её голове. По прошествии лет. При этом я не желал идти ей навстречу, заводить разговор. На выходных прошлого сезона, того самого, юбилейного, сорокового, я проигнорировал её. Но я не ожидал, что она выпадет мне в переигрывании его. Это было чистой случайностью.
- Я заметила её до того, как она тебе выпала... - стараясь заглушить этими словами боль, усмехаюсь я. - Её трудно не заметить. Слишком эффектна.
- Да, она старалась произвести впечатление. Но ты делаешь неверные выводы. Я люблю тебя, а не её. Но при этом помню, как складывалась жизнь, когда мы общались с ней. Помню, к чему это всё шло. И чем закончилось. Это было будто не со мной. Но было со мной. Часть моего прошлого, которое я отпустил только благодаря тебе. Никакой мой успех в бизнесе, никакой статус крутого предпринимателя не спас бы меня от его влияния. Но теперь всё иначе. Потому что благодаря тебе, я вдруг кое-что понял.
- Что... ты... понял?
Слова даются с трудом. В горле совсем пересохло.
Он горько усмехается.
- Ты не поверишь.
Вынимает новую сигариллу.
- Я постараюсь... - еле слышно отвечаю я.
- Я понял, что никогда не любил её. Никогда вообще. Ни дня не было, - странно, я вижу его улыбку, хотя он для меня - тёмный профиль сейчас на фоне света за ним. - Я любил свою любовь к ней.
Молчу. Пытаюсь осмыслить.
- Понимаешь, Кать... - он вздыхает. - Молодой амбициозный парень, заполучивший такую девушку, потерял голову, потому что возомнил для себя, что она - настоящий шедевр природы. А шедевр природы - это ты. Не восприми, как лесть. Я не льщу вообще ни грамма. Но ты - без всех этих салонов, стилистов и прочего - запросто дашь ей фору. Знаешь в чём?