отца развернули плакаты в поддержку дочерей. К ним присоединился даже Есенин-старший, который радостно махал поролоновым пальцем.
Ну и кто в здравом уме решит, что они практически непобедимые маги современности? Вон как бушуют, словно в последний день. Остальные Есенины тихонько сидели рядом. Даже Александр скучал. Иногда он наклонялся к Екатерине, и они о чем-то болтали.
— Кузнецов, Абрамов. Готовимся! — крикнул Белозеров.
— Ну, не пуха, — хлопнув по коленкам, я поднялся.
На этот раз я попробую два меча. А что? Всегда есть шанс скинуть один.
Мой соперник уже стоял у выхода. Ничем не примечательный парень в японском халате.
— Так вот какой ты, Кузнецов, — со спокойным лицом, он протянул мне руку. — Меня зовут Стас.
— Миша, — пожал я ему руку и удивился, что при нем нет оружия. — Чем будешь сражаться?
Вместо ответа он показал два кулака со сбитыми костяшками, похожие на булыжники. Уже по одному взгляду понятно, что не дурак помахать ими.
— Уверен, что без оружия у тебя будет шанс? — удивился я, нисколько не надеясь его подколоть. Такая самоуверенность для меня граничила с глупостью.
— До третьего дня турнира я же как-то дошел, — пожал он плечами. — Но не переживай, ты можешь сражаться своим оружием. Просто мне удобнее кулаками.
— Лора, как ты думаешь, стоит ли нам немного покрасоваться?
— Пожалуйста, только не говори, что ты тоже хочешь сразиться на кулаках? — застонала она.
— Ага, но не только на кулаках. С Рей-саном мы много практиковались.
— У тебя в голове вы практиковались! — воскликнула она, выводя мне статистику. — Тебе сказать, сколько раз вы сражались с ним в живую? А? Или сам знаешь?
Она, конечно, права. В живую с Реем мы дрались не так много, как мне хотелось. Все эти поездки и прочее.
— Так ты против? — приподнял я бровь.
— Я так не сказала. Просто… Мужику за тридцать, а ведешь себя как малолетка!
Возможно, с омоложением тела ко мне вернулся и юный задор. Именно он требовал, чтобы я сразился с Абрамовым в честном бою на кулаках.
— Тогда подеремся, — улыбнулся я.
Когда мы вышли, трибуны просто взорвались. И Есенины, и военные, и даже Екатерина заинтересовались моим поединком. Ну раз так, не буду их разочаровывать!
* * *
Императорский кремлевский дворец.
Москва
У Императора было плохое настроение. Все валилось из рук, а новости одна хуже другой.
То со стороны Европы поступают сведения, что Южная часть отправила через пояс караван с нелицензированной военной техникой. То со стороны КИИМа приходят тревожные новости, что у «Скарабеев» орудуют банды. И непонятно, к кому их отнести. А еще с Северной Империи выкатили претензию, что их флот разгромили. А чего они хотели, когда первыми напали на Нахимова? Вот и Царь не понимал, о чем тут разговаривать. Есть даже записи с бортов, что именно Северные нанесли первые удары и при этом заплыли на территорию Империи.
Только дочка с утра звонила обрадовать, что сходила с Ермаковой в Дикую Зону.
Для нее это была больше экскурсия, все же она сильный маг. От рождения у нее имелись способности куда больше, чем у сверстников.
Именно Катя сообщила, что на замдиректора КИИМа напали люди, а не монстры. И чтобы еще больше не омрачать папе настроение, она добавила, что очень соскучилась.
Вот только тут же позвонил старший сын Павел и сообщил, что в Северной Америке не хотят переговоров. К тому же, какие подонки попытались напасть на послов.
Это очень не нравилось царю.
Сейчас он сидел на садовой веранде и пил чай. Скоро ему предстоит поездка Японию. Соседи пригласили на свадьбу. А император поднебесной был его хорошим другом.
Со спины к царю подошел слуга и сообщил о прибытии гостя.
— Наконец-то! Зачем вы его держите в прихожей? — воскликнул Петр. — Я же сказал, Алексея Максимовича пускай в любое время дня и ночи! Быстро Горького ко мне!
Слуга кивнул и пошел выполнять приказ.
— Здравствуй, Петр, — улыбнулся Горький, когда за ним закрылась дверь на веранду/ — Или ты сегодня Ваше Императорское Величество?
— Все шутки шутишь? — наконец царь мог расслабиться. В жизни осталось не так много друзей, с которыми он мог вот так спокойно поговорить.
Это в прежние времена, когда он только привыкал к трону, его окружали верные товарищи по оружию. Где же сейчас они? Много воды утекло. С кем-то он еще держал связь. Кто-то засел в глуши. А кто-то умер.
— Ты отыграться или по делу? — не смотря на друга, спросил он.
— Хм… Кто знает… — многозначительно ответил Горький и присел на стул рядом с царем.
Петр щелкнул пальцами, и из воздуха появилась шахматная доска.
— Не будем тянуть резину. Говори.
— Петр, я не буду открывать для тебя Америку, но дело касается Церкви.
— Да что же ты будешь делать, Леша⁈ — всплеснул руками царь. — Я тебе уже говорил, епископ Иоанн хоть и странный, но он за нас, за человечество!
— Это я тоже знаю и не сомневаюсь, что когда монстры полезут, а они рано или поздно полезут, он будет в первых рядах, как и мы с тобой. Вот только он уже начинает переходить черту.
— Ты про отмену запрета на убийства?
— Да.
— Оставь, — твердо сказал Петр.
— Петя, ты сейчас шутишь?
— А что, ты сомневаешься в слове царя⁈ — вмиг от него пошла настолько мощная волна энергии, что воздух задрожал. — Леша, я хорошо знал еще твоего покойного отца, но запомни раз и навсегда. Никогда не сомневайся в моих приказах! На все есть причина.
— Хорошо, прости. — Горький первым сделал ход. — Не поделишься?
— Пока рано. Но поверь, у епископа своя задача.
— Петр. Они же еще дети. А мы их убиваем.
— Знаю, но это для общего блага, — вздохнул царь. — Думаешь, я не понимаю? Но так нужно, — и он сделал ответный ход.
— Ты назначил меня на эту должность, и теперь сам решаешь, как управлять институтом?
— Нет. Я не вмешивался в правила, — махнул рукой Петр. — Все уже проголосовали.
— Ну ты хитрец, — вздохнул Горький. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Поверь, Леша, знаю, — он передвинул коня. — Шах.
Глава 20
Отличный бой. Плохое продолжение
Универсиада. В моем мире это международные соревнования по основным видам спорта. Даже я принимал там пару раз участие в состязаниях по легкой атлетике и побеждал.
Интересно, что некоторые слова пересекались в этом мире и имели абсолютно другое значение. Тут Универсиада выявляла лучшего молодого мага. Сначала страны, а затем пояса, а там и мира. Вот бы посмотреть на остальные.
— Бойцы готовы? — прокричал судья, возвращая меня в реальность.
Мы кивнули, и бой начался.
Противник тут же занял мудреную боевую стойку, картинно размахивая руками и ногами. И крикнул, как заправский Брюс Ли.
— Забавненько, — скептически сказала Лора, расхаживая рядом в таком же костюме как и у него. — Нет, я ничего не говорю… Все же он дошел аж до третьего дня, значит, не так прост…
Меня тоже улыбнуло его поведение. Подобные пируэты я видел в боевиках.
Стас Абрамов вытянул руку вперед и сделал пригласительный жест. Ну точно насмотрелся кинчиков!
Нас разделяло метров пять, значит, не успеет неожиданно напасть. Скорее всего, будет применять магию.
Я снял мечи и положил на землю.
— Э, приятель, ты что, сдаешся? — удивился Абрамов.
— С чего ты взял? Просто решил, что мне преимущество в бою не нужно. Все же у тебя нет оружия.
На мои слова он только улыбнулся.
— Глупый поступок, — фыркнул Стас, опуская руки и направившись ко мне простым шагом. — Все вы, неженки, думаете, что если у вас оружие, значит, и преимущество.
Когда он подошел, то просто ударил меня в живот. Но крайне быстро.
Активировав замедление, я уклонился в самый последний момент. Посмотрев на него, только улыбнулся.
— Хех, неплохо, — кивнул он, словно ощущал себя сенсеем. — А вот так?
Он провел серию быстрых ударов, от которых я просто уворачивался, не контратакуя.
Толпа ликовала. Где еще увидишь такое мастерство? Ну правильно, на уроках Рей-сана!
— А ты лучше, чем я думал, — пробубнил Абрамов, не переставая работать руками. — А теперь?
И в ход пошли ноги. Жаль, но это тоже не вызвало нужного эффекта. Но мне пришлось уйти в блок.
Вот тут Стас начал злиться. Этого я и добивался. Опытный воин должен знать, что эмоции ухудшают положение и сжигают энергию.
В какой-то момент я поймал его кулак в полете. Стас вырвался и отскочил.
— Закончил свою проверку? — улыбнулся я, картинно сдувая пылинку с наплечника.
На самом деле я с трудом сдерживал сердцебиение и боль в мышцах. Замедление времени — то еще