А потом, на рассвете, в своем маленьком гостиничном номере я дал себе слово никогда больше не видеться с Ксенией. Но так как я чувствовал себя слабым и был еще молод, то мне понадобился символ, и я поклялся своей памятью об отцах на Коране.
Теперь Ксения была также далека и оторвана от меня, как будто она жила на другой планете. Но она жила в том же городе и ежедневно посылала ко мне курьеров и отчаянные письма, которые я принимал спокойно, как факир свои раны. Конечно, я не отвечал ни на одно ее послание, но хорошо помню, что много пил в это время.
Только однажды дошла маленькая весточка из ее мира в мой. Оказывается, она перепутала как-то моего земляка со мной, потому что его одежда и манера держаться были похожи на мои. Она дотронулась до его плеча и назвала моим именем. Когда он оглянулся, она с ужасом отвернулась. Приятель ждал моего объяснения, но так и не получил его. По степени сочувствия, которое я теперь к ней испытывал, можно было измерить ту дистанцию, которой мне удалось добиться между нами, и я почти торжествующе ощущал подтверждение своей свободы.
И вот только теперь я мог уехать, не унося ничего, связанного с ней: ни счастья, ни раскаяния. Но и ей я не оставил ничего, так как свое тайное сокровище, о котором никто не подозревал, я смог заботливо уберечь от нее. Я не предал ни землю отцов в горах, ни мужчин, ни женщин, ни пастухов с бесчисленными стадами, ни оружия, ни коней, ни старинные песни, ни древние сказания, ни звуки барабанов и чунгуров! Вероятно, с таким же легким сердцем, как я покидал Константинополь, уезжал когда-то и мой отец из Петербурга. Конечно, он возвращался тогда в горы, а я, видимо, все больше отдаляюсь от них. Но это не так, потому что где-то в глубине души я понимал, что обойдя весь мир, ведомый воспоминаниями, я все равно вернусь на Родину, даже если мое паломничество будет долгим, может быть, продлится всю мою юность, а, возможно, и всю мою жизнь!
После этого я начал спешно и как-то по-новому трезво готовиться к отъезду из города, потерявшего для меня свое былое очарование, где я, как странствующий рыцарь, слишком долго задержался на розовом ложе. И как всегда, когда прислушиваешься к велению судьбы, она становится более благосклонной. Все, что мне до сих пор удавалось с трудом, теперь получалось моментально, и необходимый загранпаспорт был у меня на руках. Препятствия расступались перед моей проснувшейся волей. Однажды утром все было готово, и я снова двинулся в путь. Корабль отплыл. Стамбул, который турки называли «Воротами счастья» {94}, опустился в золотистую туманную дымку, а далеко впереди была невидимая Германия, где мне, наконец-то, предстояло заняться моей повседневной работой.
Многое я потерял, что-то новое приобрел, но неприкосновенной осталась в моем сердце Родина, и она, как вечность, простирается позади меня и передо мной!
Примечания
Ударение в кавказских (дагестанских) словах падает, как правило, на последний слог: Манижа́л, Мохома́, Каи́р, Заи́р, Ханика́, Кула́, нуке́р, арба́, Рамаза́н и т. д. {95}
1. Уздень — название сословия,— то же примерно, что «рыцарь», т. е. благородный.
2. Аул — населенный пункт в горах, зачастую укрепленный.
3. Имам Шамиль родился в 1797 году в ауле Гимры в Дагестане. Он руководил кавказской освободительной войной против русских. В 1859 во время осады крепости Гуниб он вынужден был сдаться.
4. Наиб — предводитель.
5. Джигит — герой.
6. Мюриды — кавказские борцы за веру и свободу.
7. Аварцы — лезгинская народность, населяющая большую часть Нагорного Дагестана и насчитывающая около 169 000 человек. Сам автор тоже аварец.
8. Кинжал — типично кавказское национальное оружие, прямой, красиво отделанный нож; более крупные кинжалы — режущее оружие, мечи. Мужчина и кинжал неотъемлемы друг от друга, хозяин не расстается с ним ни дома, ни во время работы.
9. Бурка — толстое, безрукавое войлочное пальто.
10. Суннет — обрезание (мусульманский обряд).
11. Буза — напиток, напоминающий по вкусу пиво.
12. Большой байрам — праздник, завершающий месяц поста Рамазан. Курбан-Байрам — праздник жертвоприношения в память о паломничестве в Мекку.
13. Барин — р у с с к. Господин.
14. Нарты — великаны, сказочное гигантское племя.
15. Кизляр — название населенного пункта, в переводе девичий замок.
16. Кунак — гость.
17. Чунгур — кавказская лютня.
18. Хаджи-Мурат — самый мужественный и благородный образ народного героя времен Кавказской освободительной войны. Толстой сделал его героем одной из своих прекраснейших новелл.
19. Тур — кавказский горный козел.
20. Лачин — белый орел, сокол.
21. Абрек — тот, кто из-за своих противоправных поступков ставит себя вне родовых устоев, вне закона.
22. Нуцалы — старое название дагестанских князей.
23. Хурджин — часто искусно тканая седельная или заплечная сумка.
24. Халва — сладость из муки и меда.
25. Тухум — род.
26. Кунацкая — гостиная.
27. Лезгинка — кавказский (лезгинский) танец.
28. Бешмет — шелковая рубашка, надеваемая под черкеску.
29. Имам — глава духовной и светской власти.
30. Тар — персидская лютня.
31. Бек — дворянский титул, то же что тюркское «бей».
‹Послесловие к немецкому изданию 1936 г.›
Как сплошная гигантская стена между Европой и Азией, тянется Кавказская горная цепь (Кавказские горы) на 1100 километров от Черного до Каспийского моря. Ее высочайшими вершинами являются Эльбрус, «король духов», высотой в 5629 метров на северо-западе и Казбек высотой в 5043 метра на юго-востоке. Они обе вулканического происхождения и далеко возвышаются над окружающими складчатыми горами, к которым относятся еще 20 горных вершин, превосходящих по высоте Монблан. Наиболее широко простираются горы на востоке, в Дагестане, где нет таких гигантских вершин, хотя отдельные из них достигают 4000 метров.
С первобытных времен волнами прилива бились об эту стену гор кочующие народы и, не сумев их покорить, уходили или на восток через Каспийское море, или на запад через Черное море. Отдельные рассеянные остатки странствующих народов смешивались с коренными жителями гор, двигались все дальше и глубже в горные долины и оставались там как загадочные реликты античных племен, в языковом отношении более или менее отличавшиеся друг от друга, но под всесильным влиянием природы подвергшиеся ассимиляции.
Характер или степень родства их различных идиом с идиомами других восточных или европейских языков ставят перед наукой задачу, которая пока еще не решена.
Только грузины и черкесы известны европейскому Западу из всех кавказских племен. Грузины потому, что их земли, большей частью расположенные у подножия гор, как плодородная равнина, были причиной набегов и подвергались иноземному влиянию с юга, развивая, таким образом, высокую культуру. Черкесы — потому что, обитая на северо-востоке Кавказа, в ходе исторического развития тесно контактировали с русским государством. Кавказ знают также и по греческим мифам, отголоски которых доходили сюда. Его таинственные долины считаются родиной амазонок; Прометей был прикован к горе Казбек и продолжает жить в сердцах народа, как символ закованной свободы и вечной надежды. Местом действия предания о золотом руне являются кавказские берега Черного моря. По пути на Восток Александр шел вдоль южных границ Кавказа и остался в памяти кавказцев как блестящий сказочный герой, который считается по преданию основателем города Дербента на Каспийском море.
Дербент относится к Дагестану, а Дагестан — это родина автора повести, дагестанские горы — это место действия важнейших событий нашей повести. Дагестан в переводе означает «страна гор», он с трех сторон окружен огромными горами, а с четвертой стороны постепенно переходит в узкую равнину у берегов Каспийского моря. В основном это скудная каменистая земля, похожая на естественную крепость. Ее реки пробили в скалах тесные и глубокие ущелья, которые зачастую не расширяются и не превращаются в долины. Много крупных перевалов и бесконечных, извилистых троп ведут в горы, над ними возвышаются голые скалы, а внизу зияют пропасти. Там наверху очень скудная растительность, на нижних склонах растут леса, климат напоминает климат Северных Альп, но чем ближе к морю, тем больше пейзаж приобретает южный характер, там растут вечнозеленые деревья, виноград и знаменитые фрукты.