Читать интересную книгу Великий диктатор (СИ) - Alex Berest

Попытки изменить название на нейтральное, предпринятое отдельными представителями финской партии, потерпели неудачу. И вся громадная проделанная работа была уничтожена людьми, которые просто не захотели подумать головой. Весь подвиг финского студенчества, когда они, в едином порыве решили помочь своей Родине, на лыжах объезжали отдаленные населенные пункты и собирали подписи, был уничтожен представителями шведской народной партии. И раз финским шведам так нравиться всё иудейское, то надо на законодательном уровне обязать их носить пейсы и сподики.

Что такое сподики я не знал, но дед Кауко пояснил, что это традиционные еврейские шапки из чёрной нокии.

- Нокии? А разве это не название села, речки и компании Леопольда Мехелина? - удивился я.

- Так раньше, называли меховых животных имеющих черный цвет шкурки. Пока их не выбили всех. Эх, тебе, Матти, сейчас не про шкурки животных надо думать, а про свою шкуру. Как бы нас не съели власти из-за статьи этого полоумного Эркко. Как ты вообще попал на то заседание? Я же тебе запрещал лезть к господам.

- А как нам теперь ехать в Стокгольм? Что подумают о нас наши шведские родственники? - неожиданно прорвало маму. - Как ты мог такое говорить про шведов? Ведь ты же и сам почти на половину швед!

- Эмма! - отец со всей силы треснул кулаком по столу, из-за чего подпрыгнула и жалобно звякнула вся посуда на нём. - Ты что несешь, дура? Когда это Матти такое говорил? Это Эркко написал в своей статье. Он, кстати, скоро приедет со своей семьёй. Вот у него и спросишь.

- Да как-то неприлично, - стушевалась матушка.

- Ага! А сына обвинять в том, что он не делал — это прилично? Извиниться перед ним не хочешь?

Естественно никто не перед кем не извинялся. Не успели. Деду это надоело, и он разогнал всех по работам. У него были проблемы поважнее, чем бояться шведов. На нашем, недавно запущенном, кирпичном заводе проблем хватало каждый день. И часть этих проблем, по мнению деда, создал я. Он меня таскает с собой на завод постоянно, так как наш управляющий, Кевин Райт, учил мою тушку разговорному английскому языку.

Учил он своеобразно, просто общался на нём со мной, иногда снисходя до перевода на финский. Ткнет пальцем в глину (savi) и переведёт на английский — «clay». И всё, приходится запоминать с первого раза. Зато руки не распускает как дед. Надо сказать, что такой способ обучения приносил определённые плоды. По крайней мере, я уже почти полностью понимал, что он мне говорит. Здесь плюсом было и моё неплохое знание технического английского.

Последние четыре года предыдущей жизни, перед встречей моего затылка с лестницей, наше предприятие каким-то чудом оказалось сервисным центром китайской Лифан (Lifan Technology Group Co Ltd) и индийской Махиндры (Mahindra & Mahindra Limited). И мне, как старшему мастеру, пришлось изучать мануалы на двигатели этих компаний. Китайский и хинди я бы точно не осилил, но все присланные нам бумаги были на английском. И я, при помощи детей, супруги и гугл-переводчика неплохо его освоил.

Да что там освоил. Некоторые мануалы двигателей я выучил практически наизусть. Особенно лифановские, сто восьмидесятой и сто девяностой серий. А маленький движок сто пятидесятой серии на две с половиной силы даже снился мне несколько раз. Эту мелочь китайцы пихали на генераторы, насосы, лодочные моторы и мотоблоки, и они чаще других оказывались у нас в ремонте. Из индийских движков, я был знаком всего с парочкой. Дизельный «Xylo», который все рабочие называли по-русски и немного по-другому, и бензиновый «Scorpio», который на самом деле был лицензионной копией фордовского движка.

Первым делом нанятый англичанин пробурил несколько шурфов на нашем глиняном поле. И когда бур извлёк красную глину с глубины в десять метров, развёл деда с отцом на строительство печи Гофмана. Вложились они в строительство преизрядно. Дед хорошо тряхнул мошной клана, да и наш управляющий тоже вошёл в долю, внеся в строительный фонд четыре тысячи золотых марок. Даже мои деньги, приходящие переводами от Стокманна, дед полностью пускал на строительство, успокаивая меня тем, что я тоже есть в списке хозяев, и мне сторицей окупятся вложения. Как будто я мог что-то против сказать и денег не дать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Как мне рассказал мистер Райт, Фридрих Гофман в середине девятнадцатого века изобрёл печь для безостановочного обжига кирпичей, работающую на торфе. Свою печь он естественно защитил патентом, но действие этого патента истекло десять лет назад, а продлевать его он не захотел. За тридцать лет производства «клинкера», как назывался этот кирпич, кирпичные заводы Европы практически исчерпали запасы доступного торфа и стали переходить на другое топливо.

В нашем же случае сошлись вместе все факторы. Большое месторождение красной глины, наличие подходящего торфа на землях клана и финансовые возможности для строительства. Готовые кирпичи «клинкер» были трехцветными. Что делало их более дорогими и востребованными на рынке стройматериалов. К тому же, зелёные кирпичи первого ряда обжига широко использовали в мощении улиц из-за их прекрасных водоотталкивающих качеств.

Строительство завода длилось почти год. Наш управляющий размахнулся не на шутку. На это «строительство века» по местным меркам дед выгреб всех свободных наёмных рабочих в нашем уезде. А вот после окончания строительства завода оказалось, что практически нет желающих работать на нём. Непрерывный цикл, с работой в дикой, почти адской жаре, отталкивал потенциальных работников, даже не смотря на довольно неплохой оклад.

Завод успел проработать ровно месяц, когда часть рабочих взяла расчёт и ушла. А из оставшихся сформировать хотя бы две бригады на десятичасовые смены никак не получалось. Пришлось тушить печь и думать, где брать персонал.

Вот на это собрание, где собрались дед, отец и мои дядья, меня и приволок наш управляющий. Пока взрослые между собой гавкались, пытаясь переорать друг друга, я занимался рисованием. Мне, въехавшему в проблему нашего семейного предприятия, пришла в голову идея её решения. Вот я и готовился влезть во взрослый спор.

- Отец! Я что? Должен бросить своё дело и работать здесь простым рабочим? - орал на деда Кауко дядя Каарло.

- Вот-вот! Брат прав! Отец, это была твоя авантюра, а теперь ты пытаешься переложить свои проблемы на наши плечи! - вторил ему дядя Тапио.

- А я что? Должен уйти из старост? - удивился отец, когда дед перевёл взгляд на него.

Я протиснулся к столу за которым сидели спорщики и грустный молчаливый управляющий и выложил перед всеми свои рисунки.

- Это ещё что за каляки-маляки? Как ты вообще здесь оказался? - заорал на меня дед, который не мог ничего противопоставить напору своих сыновей и, видимо, решил спустить пар на мне.

- Мистер Хухта! Можно взглянуть? - неожиданно прервал деда мистер Райт. - У молодого мастера иногда появляются неплохие идеи, которые можно использовать себе на пользу.

Мастером (nuoriherra) меня наш управляющий стал называть после случая с водокачкой и душем для рабочих. Когда стали добывать глину, сразу же образовалась проблема с водой скапливающейся в карьере. Пусть он был ещё мелкий и небольшой, но вычерпывание дождевой и дренажной воды ведрами было малоэффективно.

Деду пришлось приобретать паровой насос у нашего шведского родственника в Улеаборге. Первый насос быстро сломался, лопнул шатун в паровой машине. Ларс Нюберг, младший брат отца жены моего старшего брата Кауко, который и занимался выпуском этих паровичков, решить не забирать машину в ремонт, а поставил новую.

Вот тут и вылез Кевин Райт с предложением не откачивать воду в ближайший ручей, а построить водонапорную башню, откуда и брать затем воду для технических нужд и замеса глины. Дед выразил сомнение в работоспособности такого сооружения при сильных морозах. На что наш управляющий предложил разместить накопительные баки вокруг дымовой трубы, где её тепло не даст замёрзнуть воде.

- И душ можно будет построить для рабочих, - влез я в их разговор.