Я резким движением вскинула голову.
— Так ты поэтому почти не вмешивался, да?! Ждал, когда Ник сорвется?!
— Конечно, — ничуть не смутился этот подлый предатель, ненадолго показавшись нам на глаза. — Вильгельм выиграл время, чтобы вы успели подготовиться. Я тоже сделал для этого все, что мог. И в конечном итоге оказался прав, потому что Ник все-таки «проснулся», ты его удержала. А еще вы трое получили благословение светлых богинь, благодаря чему на вас не только чужая магия теперь не действует, но даже магическое внушение и любое иное вмешательство в разум стали абсолютно бесполезными.
Я прикусила губу.
— Ты пообещал помогать нам!
— Я помог, — спокойно возразила тень. — И сейчас помогаю, чем могу. А заодно делаю все, чтобы вы не покалечились и не убились по собственной глупости.
— Ну спасибо, — с разочарованием отвернулась от него Ланка. — А еще друг называется…
— Друзей в таких вещах не бывает. Только заинтересованные лица, — цинично откликнулся вместо призрака Вилли. — Кстати, темный, надеюсь, ты не жалеешь?
Норр непонятно усмехнулся.
— О том, что тебя послушал? Нет. Моя душа все еще разбита на части, но ты сделал главное — нашел ядро. Так что когда придет время, сочтемся.
Вилли только фыркнул.
— Вот уж о чем не мечтал, так это о том, чтобы заиметь тебя в должниках.
— А твой-то какой в этом деле интерес? — хмуро зыркнул на него Ник, так ничего и не поняв из этого странного разговора.
— Все просто — я хочу уничтожить скверну.
— Ты?! — не поверил маг.
Вестник с невозмутимым видом закинул ногу на ногу.
— А что в этом такого?
— Что, место для своих подопечных расчищаешь? — недобро покосилась на него Ланка. — Хочешь людей под корень извести? А вампирам освободить оставшиеся после нас земли?
— Дурочка, — тихо рассмеялся мальчишка. — Моим ребятам, конечно, нужен простор, но не настолько, чтобы бездумно зачищать территории от их исконных обитателей. Если ты еще не поняла, то люди им не соперники, хотя с появлением одаренных выживать стало намного сложнее. Да, какое-то время с вампирами воевали. Уничтожали. Считали исчадьем скверны и всячески сокращали их поголовье. Но за последнюю пару столетий у вас не было конфликтов. Ни единой стычки. Вообще. По той простой причине, что люди свято уверовали: им больше нечего бояться. А вампиров не видели так давно, что их существование стало подвергаться сомнению, а сами они превратились из кровожадных чудовищ в обыкновенную сказку. И нас это, разумеется, устраивает.
— Тогда чего же ты хочешь?
— Темные пятна занимают места, которые могли бы занять мы, — спокойно отозвался Вестник. — Нам не особенно нужны города — днем в них не слишком уютно. Но скверна уничтожает посевы, леса, животных и птиц. Отравляет воду, которая для нас, к слову сказать, тоже важна. Ну и само собой, нежить непригодна для пропитания. Несмотря на то что наши потребности очень невелики, мертвые люди для нас бесполезны. Поэтому, куда ни ткни, а со скверной нам не по пути.
Я прищурилась.
— Что же ты раньше этим не озаботился? Говорят, ты долго живешь?
На лицо Вестника набежала легкая тень.
— До поры до времени темные пятна мне не мешали.
— Да? А сейчас?
— В последние годы они стали расти слишком быстро, — поморщился мальчик. — Им, правда, и раньше помогали. Без людей еще ни одно темное пятно на свет не родилось. Но сейчас эта помощь стала не просто явной — готовится что-то серьезное. И я при всем своем стремлении жить обособленно больше не могу от этого отстраняться.
— То есть ты решил вмешаться, потому что тебя все-таки припекло? — неестественно ровно поинтересовался Ник.
— Можно сказать и так.
— Так почему же вы не пытаетесь справиться со скверной своими силами? Сам ведь сказал — люди вам не соперники. За чем же дело стало? Давно бы пошли и перебили мертвяков голыми руками.
Вилли тяжело вздохнул.
— Чтобы уничтожить скверну, нужно найти ее сердце. А мы… в том числе и я… не больно-то годимся для этой миссии.
— Почему? — встрепенулась я. — Вы же сильные. И быстрые. В скверне наверняка чувствуете себя как дома. И магия у вас вон какая!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот в магии как раз и заключается проблема. Вампиры… как бы это помягче сказать… умеют хорошо внушать, но и сами довольно внушаемы. Поэтому сильнее подвержены воздействию скверны, чем обычные люди.
— Как это? — опешили мы.
— Вот так, — снова вздохнул Вилли. — Их умение воздействовать на чужой разум в чем-то сродни тому, как скверна воздействует на вас. Вы ведь почувствовали ее, когда были в Рино? Так вот, эта магия родственна той, что есть у темных артефактов. И у вампиров, скажем так, нет от нее защиты.
Я вздрогнула.
— Вот почему вы живете рядом с людьми!
— Да, — неохотно признался Вестник. — На меня это почти не действует, а вот они против скверны бессильны. Стоим им оказаться поблизости, как та часть, которая… м-м-м… дарит им преимущества перед другими расами, начинает выходить из-под контроля. И тогда вампиры… в обычное время разумные, спокойные, мало поддающиеся эмоциям и вполне адекватные создания… превращаются в тех самых чудовищ, о которых слагают сказки одна страшнее другой.
Мы ошарашенно переглянулись.
— Так, значит, это правда?!
— Правда. Но, как это часто бывает, вы видите лишь одну ее сторону. Вдали от скверны вампиры ни для кого не опасны. Их интересы и интересы людей практически не пересекаются. Но если рядом оказывается темное пятно и если вампир не сразу его почувствует, быть беде. Первое время они сами не понимали, что происходит. И почему кто-то из них вдруг начинал сходить с ума, превращаясь в неуправляемое животное. Гибли люди. Умирали сами вампиры. Порой в деревнях и селах творилось страшное. Но потом мы нашли причину. И вот с тех пор вампиры держатся от темных пятен как можно дальше. Близость людей их защищает. Позволяет бороться с влиянием скверны. Поэтому, — Вилли выразительно взглянул на Ланку, — моим ребятам нет нужды уничтожать человечество. Вы для них — источник силы. И вовсе не потому, что им иногда приходится пить вашу кровь.
— Люди — это ваш щит от влияния скверны, — прошептала я, глядя на Вилли широко раскрытыми глазами.
Мальчик снял с пояса подозрительно булькнувшую фляжку, отвинтил крышку и от души глотнул.
— Да, — снова признал он, вытерев показавшуюся в уголке рта капельку крови. — Когда вас много, им проще выжить. Ваши разумы оберегают их от влияния темных артефактов. И если этот щит исчезнет, то мои птенцы тоже вымрут.
— Почему ты называешь их своими? — запоздало заметила его оговорку Ланка.
Вестник убрал флягу на место.
— Потому что я их когда-то создал. И в какой-то мере чувствую ответственность за то, что с ними происходит.
Я замерла.
О вампирах людям известно уже очень давно. В наше время они вообще стали легендой. Но тогда сколько же Вестнику лет?!
— А зачем тебе понадобилось их создавать? — снова осторожно поинтересовалась Ланка.
Вилли пожал плечами.
— Мне было скучно. Хотелось с кем-то поговорить. Но человеческий век слишком короток. Нормального собеседника, если найдешь, то он тут же уходит к своим богам. А смотреть, как человек, который тебе интересен, стремительно стареет и умирает у тебя на руках…
Вилли дернул плечом.
— Поэтому я создал тех, кто практически не устает, не болеет и не умирает так же быстро, как люди. Но при этом достаточно разумен, чтобы уметь поддержать разговор и стремиться к новому. А также достаточно сдержан, чтобы понимать — я, как дал им жизнь, так могу ее и отнять. Этого хватает, чтобы держать их в повиновении.
Я беспокойно поерзала.
— Тебе подчиняются все вампиры или же есть какие-то отщепенцы?
— Все, — невозмутимо ответил Вилли. — Их не очень много. Они живут обособленно, отдельными группами, в которых редко… от силы один-два раза в столетие появляется новый член клана. У них своя иерархия. Но по большей части я их не трогаю, поэтому живут они совершенно самостоятельно. А вот если мне что-то требуется, то лучших помощников не найти. Вампиры — быстрые, тихие… из них получаются прекрасные наблюдатели и шпионы. И они все как один благодарны мне за возможность такого существования.