Андреа.
— Да ничего он не угрожал, — возражаю я, проигрывая в памяти наш разговор, просто чтобы лишний раз в этом убедиться.
— Но он думает, что Колин вполне мог совершить убийство, — не уступает Андреа. — Это важно.
— Слушай, если я стану обсуждать это в подкасте, нам кранты. Я потеряю всякое доверие из-за кокса, а мы окажемся загнанными в угол, потому что после подобного разговора Колин выглядит виновным. Вполне вероятно, Ава отвернется от нас, если публично выразим сомнение в невиновности ее брата. А Тед уж точно перестанет со мной разговаривать, если мы сделаем наш разговор доступным для общественности, особенно учитывая, что он просил меня ничего не рассказывать Аве.
— Ладно. — Андреа поднимает руку. — Ладно, но сделай мне одолжение и хотя бы набросай заметки о том, как проходил разговор. На случай, если потом понадобится. Так у нас хотя бы будет более-менее стабильная почва под ногами.
— Конечно, — отвечаю я.
Нам приносят завтрак. Высокий стакан с парфе из греческого йогурта для Андреа и тост с авокадо и яйцами-пашот для меня. Андреа с завистью глядит на мою тарелку, когда я разрезаю яйцо и оранжевый желток проливается на хлеб.
— Хочешь, поделюсь? — предлагаю я.
— Боже мой, нет, — говорит она. — Я хочу однажды влезть во что-нибудь, кроме комбинезона или штанов на резинке.
— Я тебя умоляю, — отвечаю я, потому что Андреа из тех женщин, которые набирают так мало веса во время беременности, что по ней вплоть до третьего триместра невозможно было понять, что она беременна, разве что она повернулась бы боком.
Вспоминаю, как обрадовался Эрик, когда Андреа и Триш объявили, что их поход в банк спермы, кажется, дал результат. Наверное, он представлял, что это положит конец долгим годам тревожного перемирия между нами по вопросу репродукции и наконец убедит меня, что пора тоже попробовать. В этом весь Эрик. Свои желания он воспринимал как печь, место созидания. И если он достаточно сильно чего-то хотел, жар его желания мог сделать это реальностью. Как будто он уже забыл собственное детство. Когда погибла его подруга, все желания в целом мире не смогли ее вернуть.
Однако ему удалось убедить меня на несколько месяцев бросить противозачаточные. Никогда не перестану жалеть об этой уступке.
— Хочешь посмотреть, как все пойдет дальше, да? — помрачнев, спрашивает Андреа. — С Тедом.
— Наверное, — говорю я, хотя она слишком хорошо меня знает, чтобы поверить моей деланной незаинтересованности. — Я на это смотрю так: Тед не хочет, чтобы Ава узнала о нашем разговоре или о том, что он считает Колина виновным. Со временем это может нам пригодиться, если потребуется его помощь.
— Слово, которое ты ищешь, звучит как шантаж, — подсказывает Андреа.
— Я же не предлагаю выпытывать у него информацию. Просто говорю, что поддерживать с ним подобные отношения — когда ему от меня что-то нужно, — может принести определенную пользу.
— Отношения, при которых он караулит тебя в темных переулках и заявляет, что тебе не следует лезть в дела его семьи?
— Ну да, — говорю я, залпом допивая кофе.
Жест немного мстительный. Андреа сейчас пьет только минералку, и я знаю, что она скучает по кофеину.
— Думаешь, Колин виновен? — спрашивает Андреа.
Я ждала этого вопроса, потому что сама все утро вертела его в голове. Словно шлифуя камень о песок. Снова и снова поворачивая его, пока не увижу в нем свое отражение.
— Думаю, это возможно, — отвечаю я, зная, что это не то, что Андреа хотела бы услышать. — Но не думаю, что это должно нам помешать.
— Хочешь потратить благосклонность аудитории на парня, который, возможно, виновен? — спрашивает Андреа.
— Я хочу выяснить, что произошло с Сарой Кетчум. Если по ходу мы докажем невиновность такого парня, как Колин, то и ладно. Но меня волнует только она.
Через секунду Андреа кивает.
— Хорошо, — соглашается она. Я ее убедила. — Только не позволяй Аве и Теду заставить тебя об этом забыть.
— Не позволю. — Надеюсь, она не слышит обиды в моем голосе.
Я занималась этим всю жизнь, преследовала призраки девушек, которые так и не выросли. У которых не было на это шанса. Чтобы отвлечь меня от этого, понадобится нечто большее, чем Ава и Тед.
Глава 10
В первый раз я изменила Эрику в забегаловке в Викер-парк под названием «Матильда». Мы с Эриком были там завсегдатаями. Мы знали тамошних барменов, после ужина в ресторане иногда выпивали там на ночь и развлекались перед вечеринками. Один из барменов как-то зажег спичку, чтобы я задула ее на день рождения, и заставил весь бар спеть для меня.
Это произошло в тот день, когда я сдавала образец ДНК детективу Олсену. Через четыре дня после того звонка в бистро, через четыре дня после того, как мы с Андреа начали записывать первый сезон подкаста. Когда все только начало выходить из-под контроля. Анализ ДНК стал катализатором, сделал вероятность реальностью. Возможно, моя сестра мертва. Возможно, я получу ответ.
Ближе к ночи я вышла на пробежку. После того как я целый час проворочалась в постели, Эрик предложил мне выйти и направить всю мою нервную энергию в нужное русло. Однако в квартале от дома я отключила телефон, чтобы Эрик не мог отследить мое местонахождение. Наверное, как только я вышла ночью на улицу, я поняла, что мне нужна вовсе не пробежка.
Когда я села за барную стойку, Кэри, парень с длинными, собранными в хвост волосами, работавший в «Матильде» по выходным, спросил, хочу ли я воды, указав на мою влажную футболку и обтягивающие шорты для бега.
— Боже мой, нет, — ответила я. — Этот прикид просто для вида.
Он налил мне двойное виски, и весь следующий час я просматривала на Инстаграме записи с хэштегом #синяяящерица, представляя себе татуировку на ноге Неизвестной. Кэри дважды наполнял мой бокал, пока я прокручивала сотни фотографий. Наконец я остановилась на изображении женского бедра, выложенном в две тысячи пятнадцатом году татуировщиком из Бактауна. На фото только что набитая синяя игуана сияла в отсвете вспышки в окружении розового ореола воспаленной кожи.
Практически двойник татуировки у меня на боку. Даже тот же самый оттенок синего, насыщенный лазоревый, с оранжевой каемкой. Прямо как плюшевая игрушка, которая в детстве была у Мэгги. Интересно, та ли это татуировка, что украшала ногу лежавшей в холодильнике городского морга Неизвестной.
Опершись о стойку передо мной, Кэри отвлек меня от телефона.
— Мы уже закрываемся. Еще будете?
Я огляделась. Бар опустел, и мы с ним остались наедине.
— Нет. Наверное, мне пора, — сказала