Они вошли в редкий лесок и остановились шагах в двадцати от ближайшего дерева. Кругом царил покой. Но вот от дерева отделилась тень: спрыгнула с ветки маленькая ящерица. Расправив тонкие, как бумага, крылья, она полетела. На ум пришло жуткое сравнение с рыбами-убийцами в дельте реки, но тут же исчезло.
Заметив приближение Человека, вся природа словно затаила дыхание: замерли ветвистые кроны деревьев, стих ветер.
— В рощу не пойдем, — твердо сказал Стордал. — Разве что попозже, прихватив десяток вооруженных людей. Давай пройдемся по опушке — так, чтобы нас видели из поселка.
Кое-где земля была изрыта червями-слонами. Вход в каждую нору был фута два в диаметре, так что эти дыры порядком уродовали красивый зеленый ковер. Попадались куртинки более высоких растений с тонким стеблем, увенчанных цветком, похожим на тюльпан. Стордал сорвал один из них и сунул в карман ветровки.
— Это для Бригса, — бросил он. Бригс фигурировал в штате экспедиции как ботаник и агроном, а теперь стал еще и зоологом.
— Ты заметила, что это растение того же вида, что «блюдечки» и «чашечки»? — спросил Стордал и, не дождавшись ответа, начал рассуждать о том, что вся растительность на Мэрилин живет, видимо, по принципу «наоборот», то есть получает влагу и питательные вещества из дождевой воды и передает соки корням. Надо подбросить Бригсу эту идейку, а то он зачах.
Джоан, которая к чему-то прислушивалась, вдруг схватила его за руку.
— Тихо, — прошептала девушка, — кажется, я что-то увидела. Оно выползало вон из той норы, — она показала на дыру в земле, шагах в двадцати от людей, у самых деревьев.
— Может, это был червь-слон, — прошептал Стордал.
— Нет. Тот выглядит иначе. Это — нечто бесформенное. Оно только высунуло голову, какой-то странный кусок, а потом спряталось.
Роща, привыкнув к присутствию людей, начала шевелиться: зашелестели листья, негромко прокричали птицы. Вернулся легкий ветерок, и чашелистники снова заколыхали ветвями. Черная туча поползла по небу с юго-запада. Люди стояли молча, не двигаясь.
Теперь и Стордал увидел странное существо: оно как-то неправдоподобно выливалось из норы — действительно бесформенное, похожее на серый поток протоплазмы. Выбравшись наружу, существо стало разрастаться, выбрасывая какие-то отростки. Вот оно уже поднялось с земли, все еще не имея отчетливых очертаний. Вот оно выросло почти до шести футов, сужаясь кверху. Мысленно Алекс сравнил это создание со снеговиком, которого лепил в детстве, только…
— Боже милостивый! У него есть глаза!
Глаза уставились на него совершенно не мигая. Голова приобрела отчетливую форму, затем появилась щель, обозначившая рот.
Стордал сжал в руке пистолет.
Раздался треск сучьев под тяжелыми шагами, и люди резко обернулись. На опушке среди редких деревьев стоял гигантский ящер. Челюсть его отвисла, изо рта текла слюна. От хищной пасти, утыканной острыми зубами, и до кончика хвоста в нем было больше двадцать футов. Трудно было не заметить, что это самец. Стордал поднял пистолет и прицелился почти с легким сердцем, — тварь была отвратительна.
Однако внимание огромного ящера было приковано не к людям, а к открытой поляне. Голодными глазами он взирал на гору протоплазмы; в раскрытой пасти алчно трепетал язык.
Немигающие глаза на вершине «горы» вдруг ожили и остановились на ящере. Существо вновь принялось менять форму, плоть его увеличивалась, раздувалась, как у рыбы-иглобрюха, пугающей врага. Затем отчетливо показались конечности и хвост.
Джоан вскрикнула от ужаса.
Чудище выросло, контуры сделались резче, внешность стала вполне определенной. Вот оно уже бьет длинным хвостом и скалит пасть.
Теперь на опушке стояли два огромных ящера.
Настоящий ящер, откинув назад голову, издал похожее на кашель рычание и целенаправленно двинулся вперед. В это время псевдоящер пригнул голову, зашаркал лапами и повернулся боком.
Монстры сошлись вплотную и исполнили какой-то жуткий танец.
Затем довольно неуклюже совокупились.
2
Когда Алекс и Джоан входили в маленькую лабораторию Бригса, по крыше купола оглушающе барабанил яростный ливень, какие часто бывают на Мэрилин. Бригс стоял спиной к ним судя — по позе, в глубоком раздумье. Хотя, вполне возможно, капризный биолог намеренно игнорировал вошедших.
— Привет, Бригс, — сказал Стордал.
— Привет, Стордал. Мисс… — то ли у Бригса была плохая память на имена, то ли он хотел уязвить подругу Администратора — это осталось невыясненным. — Я наблюдал за вами. Вы решились на опасную вылазку. Но интересную… Н-да.
— Есть новые идеи? — небрежно спросил Стордал, усаживаясь на стул и делая знак Джоан, чтобы она тоже села; поскольку в лаборатории было всего два стула, Бригсу пришлось пристроиться на краешке стола. Он был маленького роста и ноги его не доставали до пола.
— Идеи? Может быть. А каковы твои впечатления, так сказать, с места событий?
— Я могу лишь подытожить то, что мы видели своими глазами. Нечто вылезло из дырки, похожей на нору червя-слона. Завидев Джоан и меня, «оно» изменило форму. Цвет, до того бывший серым без примеси, посветлел. Верхушка ее стала почти похожей на голову, и появились глаза и рот.
— На тебе была вот эта самая белая ветровка?
— Совершенно верно. Ты думаешь, эта гадость меня имитировала?
Бригс невесело усмехнулся.
— Конечно. Хотя ей гораздо больше удалось сходство с ящером.
— Это было потрясающе! — не выдержала Джоан. — В какие-то секунды эта штука превратилась в ящера. И настолько в этом преуспела, что обманула настоящего. — Смутившись, она замолчала.
Стордал поспешил вмешаться:
— У меня по дороге созрела теория. Стреляйте в меня, если она неверна.
— Шпарь.
Зная, что он может стать мишенью для сарказма — любимого оружия Бригса, — Стордал все же заставил себя продолжать:
— За время нашей жизни на Мэрилин мы видели разных животных. Чаще всего это были ящеры — всевозможных размеров и очертаний, но все — рептилии. А теперь из норы вылезло черт знает что! Первое сухопутное существо, отличающееся от других.
— Ну и что?
— Так вот, — Стордал бросился в пучину, — предположим, что оно не отличается. Что это тот же вид. Предположим, что здесь существует только одна сухопутная форма жизни. Но она меняет внешность по своему усмотрению.
— Похоже на правду, — одобряюще заметил Бригс.
— Такое возможно?
— Возможно, — снизошел биолог, — но не реально. Видишь ли, существо изменило внешность под определенным влиянием. Это, так сказать, рефлекс, который получил стимул. Увидев тебя, «оно» изменило внешность. Потом увидело ящера и изменило ее снова. Если бы твоя теория была верна, я мог бы согласиться со вторым изменением, но не с первым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});