Читать интересную книгу "Запретная связь - Геннадий Геннадьевич Сорокин"

шестая пятилетка. Показатели промышленного роста были просто замечательные, а показатели по сельскому хозяйству — липовые. Руководители на местах врали как могли о росте выпуска сельхозпродукции, а Хрущев им верил. Приближался XXII съезд партии. Хрущев вызвал ведущих теоретиков марксизма-ленинизма и приказал обосновать переход от социализма к коммунизму в обозримом будущем. Тут-то мы почесали затылки! Объяснять малограмотному человеку теорию кольцевого развития человечества — дохлый номер, он бы просто не понял, о чем идет речь, и разогнал бы нас всех к чертовой матери. Нарисованный Марксом путь к коммунизму для доклада Хрущеву тоже не подходил, так как в трудах Маркса обрисована только общая картинка, а никакой конкретики нет. Тогда мы решили пойти на риск и представили Хрущеву концепцию государственного коммунизма. О том, что она является антимарксистской ересью, он даже не подозревал и предложенную концепцию перехода от одной общественно-экономической формации к другой одобрил. На XXII съезде КПСС Хрущев выступил с докладом и торжественно заверил делегатов, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, который будет построен в основном в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Оговорка «в основном» была ключевой, и делегаты съезда поняли, что классического коммунизма они не дождутся, а будет нечто новое, а что — непонятно. Теперь поговорим о конкретике, о мощности двигателя в тракторе, который пашет без участия человека. Хрущеву предложили следующий план построения коммунизма: товарно-продовольственное изобилие, постепенный отход от денежных отношений, укрепление коллективизма в обществе. Теоретиков не интересовало, каким путем будет достигнуто изобилие. Они предложили Хрущеву четыре этапа первоначального построения коммунизма.

Первый — это бесплатный хлеб в рабочих столовых. После съезда КПСС хлеб в столовых стал бесплатным.

Второй этап предусматривал полное государственное обеспечение для всех детей Советского Союза, с рождения и до шестнадцати лет. Как бы на практике происходило это обеспечение, толком никто не мог объяснить. Хрущеву предлагали выплачивать родителям сумму, эквивалентную расходам на питание и одежду для детей. Он отказался, сказал, что народ у нас еще недостаточно сознательный и полученные деньги родители могут потратить на себя или попросту пропить. Что оставалось? Обобществить детей, собрать их всех в интернаты? Решили остановиться на промежуточном варианте. Дети в детских садах будут находиться на полном государственном обеспечении, с понедельника и до конца рабочей недели круглосуточно. Школьники будут бесплатно питаться в школе три раза в день, школьная форма станет бесплатной. По этому плану школьники должны были находиться в школе с утра и до шести часов вечера, то есть в будний день обычная одежда была им не нужна — в школьной форме весь день ходили бы.

Третий этап предусматривал взять на полное обеспечение пенсионеров и людей пожилого возраста. Теперь давайте вспомним про этажность панельных домов. Еще на этапе их проектирования, то есть в пятьдесят пятом — пятьдесят шестом годах, Хрущев решил, что пенсионерам до старости не придется подниматься на пятый этаж. Всех пенсионеров он планировал переселить в интернаты и взять на полное государственное обеспечение по нормам, которые ему предоставит Госплан. Интернаты в его понятии были не отдельными зданиями в городе, а комфортабельными поселками, в которых старики в покое и довольствии могли бы провести остаток жизни. В те времена, когда страна только-только начинала восстанавливаться от послевоенной разрухи, от стариков, желающих поселиться в таком интернате, отбоя бы не было. Нынче туда мало кто поехал бы.

Четвертый, и самый главный, этап предусматривал бесплатные столовые для всех трудящихся. В новых панельных домах кухни были изначально спроектированы очень маленькими по площади. Спрашивается, почему? Да потому, что Хрущев считал, что если рабочий будет есть три раза в день в бесплатной столовой, то кухня в квартире ему будет нужна только для приготовления бутербродов или подогрева питательной смеси младенцам. Помяните мое слово: если бы в Советском Союзе появились бесплатные столовые, то Хрущев вошел бы в историю человечества как второй человек, который силой воли сумел совершить переход в новую общественно-экономическую формацию. Первым был Ленин, шагнувший из капитализма в социализм. Хрущев был бы вторым. При нем началась бы эра коммунизма.

Вся затея рухнула на первом этапе. Хлеба стало не хватать даже для реализации в торговых сетях. В стране начались перебои с продовольствием, и о переходе ко второму этапу построения коммунизма речь уже больше не шла.

— Если не секрет, за что его сняли с должности? — спросил Агафонов. — Волюнтаризм — это какое-то абстрактное понятие.

— Большого секрета в этом нет, — сказал Аслан. — Будучи коммунистом до мозга костей, Хрущев задумал отстранить коммунистическую партию от власти. Он счел, что для построения коммунизма нужно передать рычаги управления экономикой и государством правительству, то есть ему. Он же был не только Первым секретарем ЦК КПСС, но и Председателем Совета министров СССР. Формально решения в ЦК КПСС должны приниматься большинством голосов. В правительстве такого правила нет. В Совете министров СССР царит единоначалие. Хрущев незадолго до своего снятия решил разделить КПСС на две партии: промышленную и сельскохозяйственную. Реальной власти они бы не имели. Со времен создания коммунистической партии Лениным внутрипартийная борьба считалась тяжким грехом, за который в сталинские времена расстреливали без разговоров. Как только Хрущев всерьез заговорил о реформировании партии, его соратники собрались и отправили его на пенсию. Правильно сделали, кстати говоря. Многопартийность при советской власти ни к чему хорошему бы не привела.

— Так коммунизм можно построить или нет? — озадаченно спросил Агафонов.

— Можно! — убежденно ответил Аслан. — Но при трех условиях: должно наступить полное изобилие продуктов и вещей, социализм должен победить на всей планете, и, самое главное, самосознание населения должно перейти на новый уровень, когда никто не захочет взять лишний бесплатный кусок хлеба.

— Так это еще когда будет! Я до этого времени не доживу.

— Мы не доживем, а наши потомки будут жить при коммунизме.

Когда Агафоновы стали собираться домой, Борис Егорович шепнул зятю:

— Аслан — пенсионер всесоюзного значения, бывший сотрудник аппарата ЦК КПСС. Он может говорить все что угодно, ничего ему за это не будет. Намек понял? Никому о сегодняшнем разговоре не рассказывай, если не хочешь, чтобы у нас у всех были большие неприятности.

По дороге к остановке Агафонов увидел огромный транспарант, на котором рабочий утверждал: «Наша цель — коммунизм!» Лицо рабочего было суровым, словно он знал, что при коммунизме ему будет положен один пиджак на десять лет и пару лишних носков не дадут.

«Я не встречал человека, который бы искренне верил в коммунизм, — подумал Агафонов. — На партийных собраниях все умеют гладко и правильно говорить, но в душе