— Ты понял, да? — она начинает ходить из стороны в сорону. Комната длинная, но узкая. В конце окошко, от которого веет холодом. Эрла доходит до него, поворачивается, касается ладонью входной двери и так по накатанной. Ей нужно собраться с мыслями. Нужно подумать. И не смотреть на вальяжного Марка, потому что он очень, очень отвлекает.
— Понял что?
Клара всплёскивает руками.
— Она замялась и сказала, что ей кто-то сказал, что якобы у клана Харш есть сердце.
Он выгибает светлую бровь.
— Ну и что? Наш клан небезызвестен, говорят про него частенько и разное.
— Нет, она ехала сюда с этой мыслью. А что, если кто-то надоумил её сюда приехать? Если кто-то ей помог?
— Кто?
— Она сказала, — Клара плавно ведёт хрупким плечом, — что не помнит. Мне показалось, что я в этот момент увидела отпечаток магии на её лице.
У неё самой немного растерянный, встревоженный вид.
Марку становится жаль ещё сильнее, что его любимой пришлось столько всего пережить за последние дни. Она сражалась с крысами, разоблачала завистницу семьи, прошла инициацию, перенервничала из-за якобы соперницы, а теперь ещё и переживает за сохранность своего клана.
Возможность заговора… Марк до этого момента находил приезд Софии всего лишь жалким недоразумением, доказательством небольшого ума девушки. Он видел достаточно, как она смотрела на парней через дыру в заборе академии, как переодевалась адепткой, как кидала ему записки в окно. Запрятанные в бутылку, так что всё было в осколках стекла. Поездка к Утёсу, конечно, выглядит более радикальной, но всё ещё остаётся в её стиле.
С другой стороны, как маленькая девушка могла проехать такое расстояние? Почему её никто не остановил в столице или на одной из дорог?
Что если ей действительно помогли добраться сюда?
А если так, то… выгодно это может быть только тем, кто собирался узнать больше о клане Харш. О том, какую силу получила и получила ли маленькая эрла.
При королевском дворе уже подбивали клинья к самому Марку. Намёками, но всё же сулили богатство и хорошее положение, если он «будет верен короне».
На что он отвечал неизменно: «Клан Харш верен короне».
Но, видно, этот ответ не всех устроил.
— Если кто-то решил использовать полоумную для таких целей, — говорит Марк, — то это низко.
— Да, — Клара смотрит в окно, — её отправили по меньшей мере загубить свою жизнь. Сделать так, чтобы разгорелся скандал. А по её возвращении…
— Узнать обо всём, что она тут видела?
— Возможно, она — глаза наших врагов, — эрла хрустит костяшками пальцев. — Но тогда не сходится… Что она могла такого услышать и увидеть? Мы держали её взаперти. Никто ведь не думал, что её будут посвящать в дела семьи, что с ней будут откровенничать?
— А если она должна была лишь доставить… шпиона? Или сама лишь притворяется такой дурочкой? Но в последнем я сомневаюсь… Ради правдоподобности исписывать страницы личного дневника моим именем — это слишком.
— Правда расписывала? — Клара прикрывает рот ладонью. — Да ты ловелас…
— Перестань, — он улыбается и жестом просит её подойти.
Клара садится на подлокотник кресла.
Марк стягивает её к себе на колени и обнимает, заставив смущаться и прятать глаза.
— Приходили синявки, — вспоминает Клара. — Это значит, что её чувства к тебе подлинные. И либо несмотря на это или из-за этого она приехала что-то вынюхать. Либо кто-то решил воспользоваться её… кхм, характером и обстоятельствами.
— Либо она просто без шуток такая.
— Мне это сложно постигнуть, — отзывается Клара.
— О да, ты же не привыкла выражать свои чувства, сестрёнка, — он усмехается.
Эрла в ответ тянет:
— Да, я пока что люблю не настолько, чтобы забеременеть.
У Марка перехватывает дыхание.
— Получается, это было признание? — шепчет он ей на ухо. — Любишь?
Клара молчит некоторое время, затем говорит:
— Мы должны проверить её. Утёс под магической защитой, но во время светлых дней Урахада может случиться всякое.
Она поднимается, мол, идём, дело не терпит отлагательств.
Затем всё-таки замирает и медленно оборачивается на своего жениха. Смотреть на него сейчас — пытка для неё. Такой красивый, самоуверенный и ожидающий… чего-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кларе не хотелось бы уподобляться своей матери и годами держать своего мужа на аркане, в неведении, как на самом деле обстоят дела.
Может быть, если бы люди говорили друг с другом чаще и проще, удалось бы избежать многих проблем.
Но… о, великий солум! Как же это сложно!
Вцепившись в своё платье добела пальцев, эрла произносит:
— Да, — с видом таким, будто из неё это кто-то щипцами вытаскивает. — Я… люблю тебя. А теперь, — хоть она и знает, как это будет выглядеть, но всё равно делает рывок вперёд, — идём…
Марк ловит её в свои сильные, горячие объятия. Заставляет приподнять лицо, посмотреть в его светлые, холодные глаза. И целует так, что даже стоять на ногах при этом кажется задачей невыполнимой.
— Ах… Доволен? — выдыхает она, отстранившись. — Пошли.
— Я люблю тебя, — напоследок с нажимом произносит Марк. — И так будет всегда.
Глава 56. Глава клана
Урахад — это целая череда светлых дней, поэтому праздник продолжается. Весь замок отмечает по-своему. Клара находит несправедливым то, что биады за всё это время ещё ни разу как следует не отдохнули. Пусть для мира это всё ещё странно, но она-то знает, что они такие же разумные существа, как и все прочие. Поэтому заводит на кухню несколько слуг вместе со своей тётей Ханифой и приказывает им взяться за работу. Прибраться, подготовить продукты и сделать всю прочую механическую работу.
— Ты верно шутишь, милая? — всплёскивает руками крысиная королева.
Ручная теперь уже крысиная королева.
Клара усмехается.
— Нет, вовсе нет.
— И вправду эрла, — подаёт голос старшая из биад, — мы со всем справляемся.
Голос у неё панический. Будто семейство собирается выгнать её на улицу. Хотя… в каком-то смысле это действительно так.
— Я знаю, что справляетесь. Кто бы сомневался? — Клара мягко улыбается. — Но осталось так мало времени, чтобы почтить сияние солума. Увидеть всё его великолепие, почувствовать новый веток времени. Сегодня у вас до вечера свободное время.
— Но как же это? — биада метается по кухне, не зная, куда себя деть.
Переучивать тех, кто веками привык жить определённым образом, конечно, непросто. И чревато последствиями. Но Клару этим не испугать.
Она хлопает в ладоши, и к ним спускается Орк. Крепкий приземистый констебль не сводит взгляд с той, что так и не научилась понимать намёки. От него пахнет табаком и влажной кожей. Одним лишь своим присутствием он даёт Кларе чувство безопасности. И не только ей — биады даже немного расслабляются.
— У нашей госпожи столько праздников, — усмехается он в усы, — негоже отказывать. Вот, — подаёт сшитые на заказ шубки с четырьмя рукавами. — Наденьте дамы. И прошу за мной.
— Ты не забыл про чёрные очки?
— Точно, — он подаёт диковинные очки с чёрными стёклами. Женщины не привыкли даже к обычному дневному свету, нужно защитить их глаза.
Обычно ловкие движения биад теперь выдают неуверенность, и Клара продолжает ободряюще улыбаться, пока констебль не выводит девушек наверх.
— Ты ужасна в управлении, дорогая, — шепчет Ханифа, оттянув племянницу в сторону. — Нельзя внушать слугам, что у них есть иная жизнь, кроме как служить тебе. Иначе какие из них выйдут работницы?
— Вы правы, — отвечает Клара легко, — а лучше вообще превратить всё в ёлочные украшения. Нет слуг — и нет проблем, не так ли?
— Сколько мне ещё будут это вспоминать?
Эрла приподнимает бровь.
— Разве это не ясно? До конца ваших дней, тётя. И это — слишком малое наказание за ваш проступок.
— Ну, послушай… — она вцепляется в шаль Клары мёртвой хваткой, — ты же правда не оставишь меня здесь? Я связана с тобой, а не с этим замком и твоей сумасшедшей матерью.