Фашисты, укрывшиеся в ходах сообщения, продолжали яростно огрызаться. И тогда Петр Барабанов открыл люк башни и крикнул:
— Эй, пехота, привяжите-ка вот эту разбитую пушку к моей машине! Сейчас я буду давить гитлеровцев, как тараканов.
Бойцы затянули станину тросом, и тридцатьчетверка поволокла ее вдоль хода сообщения. Немецкие солдаты тоже, конечно, были «обкатаны» танками, но такого трюка им, должно быть, не приходилось видеть. Впрочем, долго созерцать барабановский прием не пришлось: одни тут же оставались лежать бездыханными, другие, покалеченные и окровавленные, ошалело выскакивали из хода сообщения и попадали под огонь стрелков, остальные во весь дух улепетывали на противоположную окраину Дулебина.
Впереди показался немецкий танк с устрашающим названием «тигр». «Тигр» уже подбил три наших танка и теперь нацеливался на машину Барабанова. Тридцатьчетверка раздавила очередную вражескую пушку и, сделав небольшой разворот, укрылась на ее огневой позиции. Экипаж танка продолжал разить гитлеровцев. Били по ним из карабинов и автоматов и солдаты взвода. Но вот «тигр» огненно рыгнул, снаряд угодил в башню машины лейтенанта Барабанова, однако не пробил ее.
В глазах Ракитина небо сначала полыхнуло красным, потом красное перемешалось с желтым, зеленым и черным. Завертелся небосвод, закачалась земля под ногами, и Ракитин упал, ощущая жгучую боль в правом бедре. А как же взвод, рота, танкисты? Дулебино?..
Ожесточенно сопротивляясь, враг пятился от берегов Орса ко второму рубежу обороны, проходившему перед населенным пунктом Знаменское, что на южном берегу реки Нугрь. Но туда удалось ускользнуть лишь нескольким «тиграм» и небольшим группам гитлеровских солдат и офицеров. Дулебино стало могилой для 700 фашистов, свалкой для 30 танков, 80 орудий, для множества пулеметов и автоматов. Над дулебинскими хатами снова затрепетали красные флаги, овеваемые теплым июльским ветерком. Для дулебинцев снова взошло красное солнце, а вместе с ним возвратились милые сердцу заботы о жилье и хлебе»{128}.
«Танкисты 127-го тп, — отмечено в журнале боевых действий 49-й мбр, — пошли в атаку, своим огнем и гусеницами подавили огневую систему пр-ка на переднем крае. Пехота и танки в тесном взаимодействии огня с движением уничтожили пр-ка на переднем крае и в 11 час. 30 мин. захватили Лунево. Пр-к начал обходить Боровое. Преследуя его, танки вышли на сев.-зап. окр. Боровое. Пр-к в Боровое подбил 4 Т-34. Танки в 13.30 возвратились за пехотой в Лунево. В 14.30 1 и 2 мсб совместно со 127 тп перешли в атаку и овладели Боровое в 15.20.
В 15.00 56 тп совместно с 3 мсб начали наступать в направлении Бессоновский, но в 16.00 были встречены сильным огнем артиллерии и минометов и, потеряв 12 танков, были остановлены.
В 16.00 пр-к сконцентрировал до 20 танков в р-не Сурьянино, после массированного артминобстрела нашими частями эти танки по магистрали Орел — Болхов были брошены на Лучки. Нами своевременно был прикрыт левый фланг. В 20.00 в результате контратаки пр-ка 1 и 2 мсб, 127 тп из Боровое были выбиты и закрепились на высоте сев.-зап. Боровое.
В этот день зам. ком. 1 мсб гв. капитан Горшков под артминогнем поднял бойцов в атаку: «Гвардейцы! За Родину, за Сталина, вперед!» Голос любимого командира был услышан всеми. Немцы цеплялись за выгодные рубежи, они подтянули свежие силы, сосредоточив до 10 танков и батальон пехоты. Гв. капитан Горшков быстро связался с командиром АД капитаном Носковым: «Друг! Дай огонька по танкам, а то мы упустим момент расправы с ними».
Артиллеристы мощным огнем накрыли танки. Капитан Горшков во второй раз повел роту в атаку, и снова немцы были отброшены. Недалеко от капитана разорвалась вражеская мина. Ее осколком гв. капитан Горшков был убит. Бойцы с гневом и местью разили врага за любимого офицера. Поле битвы было покрыто грудами вражеских убитых тел.
Похоронили его с честью, какой достоин был верный сын Родины, до последних дней высоко державший честь Сталинской Гвардии»{129}.
В ходе первого дня боев за деревню Боровое потери бригады составили в людях: убито — 64, ранено — 240; в вооружении: 12 танков Т-34, из них 2 безвозвратно, одно 76-мм орудие и 2 автомобиля{130}.
ИЗ ДОКУМЕНТОВ ФЕДЕРАЛЬНОГО ВОЕННОГО АРХИВА ГЕРМАНИИ:
«Совершенно секретно
20-я танковая дивизия
Оперативный отдел (1а). № 807/43.26.07.43.
КНП. дивизии — Скородумка.
Касательно частей дивизии.
Приказ №6
1. В первой половине дня 26.07. на участке дивизии при мощной поддержке танков было отражено новое крупное наступление по разгрому наших войск на северном участке фронта Орловской дуги.
Только в радиусе действия 20-й танковой дивизии, по последним подсчетам, было уничтожено 40 вражеских танков, примерно такое же количество было уничтожено двумя соседними дивизиями.
2. Согласно приказу дивизия должна отвести свой правый фланг с прежнего переднего края обороны и отойти на следующий рубеж: Орс — овраг 500 м юго-западнее Войново (здесь — стык с левым флангом 25-й моторизованной дивизии) — 1 км северо-западнее Моисеевки — около 500 м севернее Ветровской — высота 233,0 — высота 221,2 (здесь — стык с правым флангом 10-й моторизованной дивизии).
3. Эти рубежи должны занять: правый — 101-й мотополк (18-я тд), левый — 59-й мотополк.
Разделительная линия между 59-м и 101-м моторизованными полками: Сурьянино (север) — Шемякино (центр) — низина южнее Войново — западная часть Коноплянки (для 101-го полка).
4. О передислокации:
а) 26.07 в 21.00 вывести с переднего края обороны сражающиеся войска; отряды, находящиеся в тылу, до 2 часов ночи 27.07 расположить на линии обороны;
б) высоты западнее Войново 59-й моторизованный полк должен удерживать до тех пор, пока 18-я танковая дивизия, двигаясь на юг, переправится через р. Орс. Приказ к отступлению с этой позиции отдает дивизия.
5. Саперные роты должны оборудовать новые позиции и уничтожить все находящееся на занятой местности оружие, прежде всего боевые машины, а также взорвать переправы. До 2 часов ночи 27.07 роты должны находиться в расположении дивизии южнее Сурьянино.
6. О согласованных совместных действиях.
В распоряжении дивизии остаются: 21-й танковый батальон (без 2-й роты) — в Сурьянино; 2-й противотанковый дивизион (капитан фон Раухгаупт) 92-го артполка — западная окраина Селеменево; танково-саперный батальон — низина южнее Сурьянино.
7. 92-й артполк с наступлением темноты выходит из боя. На рассвете он должен быть готов к ведению огня на новом участке обороны. Основной удар направить на участок 233,0—221,2, а также в район Войново и южнее.
Взаимодействие артиллерии с обоими соседями необходимо согласовать.
8. Об отходе транспорта будет телеграфирован дополнительный приказ.
9. 112-й моторизованный полк необходимо вновь соединить с 18-м танковым полком, и до утра 27.07 он должен достичь участка Калинино — Селеменево — Градуновка. На следующую ночь этот полк должен обеспечить отход 101-го моторизованного полка.
10.92-й противотанковый полк обеспечивает радиосвязь.
11. КНП. со второй половины дня 26.07 — низина южнее Грядуновки.
Распределяющий: 1-й офицер-квартирмейстер 101-го мотополка (18-я тд)
Подпись»{131}.
Итоги первого дня сражения
В этот день, 26 июля, генерал Баданов ограничился вводом в боевые действия по прорыву обороны противника на участке фронта Кареньтяево — Прилепы — Лунево — Мал. Чернь протяженностью в 9 км только двух корпусов: 6-го гвардейского и 11-го танкового. 30,5 и 25-й танковые корпуса и отдельные части усиления (например, 29 отп, 1-й гв. сап 6-го гв. мк и др.) находились в резерве.
Принимая такое решение, генерал Баданов рассчитывал, что силами двух его соединений, с участием трех ослабленных стрелковых дивизий 8-го гвардейского корпуса, удастся прорвать оборону противника в первые часы боя, а затем во второй половине дня ввести в прорыв остальные соединения своей армейской группы. В результате таких действий к исходу первых суток, а может, на второй день, Баданов планировал выйти к основным коммуникациям врага — шоссейной и железной дорогам на участке Шахово — Хотынец.
Следует отметить, что 6-й гвардейский мехкорпус генерал-лейтенанта А.И. Акимова был самым крупным соединением в армейской группе Баданова. По численности он в полтора раза (16 030 чел.) превышал танковые корпуса Радкевича (11-й тк) и Родина (30-й тк). Вооружение гвардейцев также было внушительным: во всех трех механизированных бригадах (16,17 и 49-й) имелись танки. Кроме того, в его состав входили два отдельных танковых полка (29-й и 56-й), 1-й гвардейский самоходный артполк и части, имевшие противотанковую артиллерию.
Если подводить итоги первого и, как представлялось всем — от Сталина до Баданова, — решающего и переломного дня в боевых действиях за Орловский стратегический плацдарм, то день 26 июля таковым не стал. Цели и задачи наступления не были выполнены.