Читать интересную книгу "Другая жизнь Адама - Юрий Юрьевич Усачёв"

ответить. Но вопрос все же созрел:

– Почему ты рассказываешь мне это?

Отец переплел пальцы, положил их на колено и наклонился ко мне:

– Потому что теперь ты живешь с убийцей. Я боюсь за тебя, ведь ты мой сын.

– Врешь! – прошипел я. – Такие, как ты, не испытывают подобных чувств.

Откинувшись на кресле, он прищурился и долго изучал меня. Мы будто кидались друг в друга невидимыми ножами, но отражали их сдерживаемой яростью, рожденной желанием подчинить себе другого. Кто станет хозяином ситуации? Внешне это он, внутренне – не уверен. Отец явно ждал от меня ужаса и дальнейшей покорности. Но нет. Я злюсь. Злюсь, но контролирую себя.

– Почему ты не веришь мне?

– Ты психопат. Обманывать систему идиозиса – значит иметь абсолютно сухой расчетливый разум. Такое доступно людям с дефектом, которые не испытывают глубокой привязанности, сильных чувств, эмпатии. Раньше я читал об этом в учебниках, теперь же передо мной самый яркий пример. И самый близкий. Собственный отец. Тот, кто пожертвовал биоматериал.

Отец встал и подошел к двери:

– Сейчас я ее открою. Ты отправишься куда захочешь. Ни я, ни мои люди не будут тебя преследовать. Но наблюдение не прекратится. Ив нужна нам. Если ты поведешь ее к людям идиозиса, мы вмешаемся. Если отправишься к органам провосудия, мы вмешаемся. Если ты хоть как-то навредишь проекту «Бездна», мы уберем тебя. На кону слишком важная вещь – источник зла внутри человеческой души. В будущем возможно предотвратить любую мерзость. Общество изменится. Рай опустится на землю, и наступит эра чистоты. Новый потоп очищения случится в ближайшие годы, а пока «Общество Ноя» будет вести к нему человечество. Ни прогресс и поиски новых функций четырехспиральных ДНК, ни квантовая телепортация, ни даже изобретение вечно живущих органов для трансплантации не сравнятся с тем, что нам даст мир без зла. Мы истребим его. Я не знаю, будет ли это вакцина, таблетка, чип, электрошок, новый вид манипуляции или некая новая форма лечения. Детали появятся позже. Пока мы исследуем Ив и ее опыт зверя.

Я поднялся и направился к двери, понимая, что говорить с отцом бесполезно. Он психопат-фанатик.

Перед тем как шагнуть в коридор, я спросил:

– Ты возомнил себя богом?

Он вытолкнул меня из квартиры и захлопнул дверь. Будто сцена из драматического фильма: отец выгнал из дома странного сына. Два поколения неспособны понять друг друга, даже зная, что вокруг них текут реки крови.

Спустившись по круглой лестнице, я вышел на громкую улицу. Все так же тепло. Люди суетятся и кидают окурки прямо на тротуар. Бездомные собаки играют между прохожими и иногда выпрашивают у них остатки гамбургеров и булочек с корицей. Париж не знал, что два человека только что приняли разные решения, но ни одно из них не будет реализовано. Через шесть часов случится убийство. Через восемь часов катастрофа. А через десять с половиной этот мир потеряет главное звено сюжета.

В этот момент под землей Даутфолса

– Гермес, ты был прав.

Доктор Генезис задумался, сидя перед прозрачным экраном. Он знал все, потому что банковская карточка, которую Гермес дал Адаму, не исчезла. Она расплавилась от тепла его тела, просочилась через джинсы, растеклась по коже и впиталась в нее. Кровь Адама разнесла по сосудам этот раствор, сделавший ее голубой, и стала маркером для слежки.

Какая бы камера ни засекла Адама, он светился синим, потому что объективы воспринимали новое вещество в его крови как мерцающую ауру. Для выведения маркера из организма требовалось шесть месяцев, поэтому Генезису хватило времени отследить Адама, расставить по Парижу нужные каналы и теперь ждать.

– Мы не вмешивались очень долго, но больше медлить нельзя. Лео и его приспешники – абсолютные психи. Ты слышал, что он сказал.

Гермес вздохнул. Он стоял позади своего начальника, опустив голову:

– Мне жаль, что я не предвидел их встречу.

– Мы наблюдаем за судьбой, не более того. Успокойся. Адам, конечно, молодец, раз умудрился прожить месяц в Париже без смартфона, но хорошо, что он не знаком со всеми проектами, разработанными здесь. Идиозис теперь контролирует все современные устройства. Через них можно воспринимать информацию даже очень далеко. Та старушка в соседней квартире очень удачно сидела в своем винтажном кресле и играла в сердечки-ромбики. Через ее включенный смартфон мы смогли услышать весь разговор Адама и Лео. Теперь легко следить и подслушивать все, что захочешь. И твою карту заодно апробировали, Гермес. Мы же сомневались, продержится ли она в растворенном в крови состоянии так долго у Адама. Все-таки он не просто человек. Могли произойти разные реакции.

Мужчины переглянулись. Генезис занес руку, чтобы коснуться экрана в левом верхнем углу, где мигал оранжевый круг.

– Что ты делаешь? – спросил в страхе Гермес.

– Запускаю программу уничтожения. Группировка доберется быстро и сделает все естественно. Никто не найдет источник.

– А если вмешаются политики?

– Мы всегда можем направить след в восточные страны. Пусть разбираются между собой.

– Но как же Адам?

– Был «Адам 1.0», «Адам 2.0»…

– К чему ты ведешь?!

– Как говорят русские: «Бог любит троицу».

Глава 3. Песня+убийство

Смотрю на ее веснушки, цепляясь глазами за каждую, как за маленькие выступы на огромной скале. Мне это нужно, чтобы перестать хотеть выпустить смесь из ужаса, жалости, отвращения, любви и злости. Коктейль бурлил на огне из кипящей крови, выталкивающей бешеный жар и обжигающей кожу изнутри. Сохранить самообладание – все, чего я сейчас хочу. Лишь бы нас не накрыло цунами скандала.

Она улыбается. Сейчас существуем только мы в коридоре нашей грязной квартиры. Адам, просто спроси, как прошло выступление, как добралась. Выспалась ли в гримерке, ведь она вернулась только сейчас – под вечер. Солнце уже постепенно начало прорисовывать яркие контуры парижских улиц, превращая районы в пылающие закатные пейзажи, где каждое здание полыхает и обнажает грязь. Мы думаем, что все видно днем, весь город окутывает светом. Но здания Парижа не дают согреться поверхности земли. Они скрывают нечто страшное в своих тенях. На освещенной стороне отеля Сийери-Женли, где Набережная де Конти, может спокойно себе проходить некая мадемуазель Файоль с букетом оранжевых лилий. А в это время под мостом дез Ар на волнах Сены колышется труп месье Вуарена.

– Вы до сих пор в шоке? – спросил тот же ведущий в красном свитере, который рассказывал о повешенном.

Звук доносился из телевизора, который я включил, вернувшись в квартиру после встречи с отцом.

– Опять криминал! Париж – это кладезь сюжетов для детективов и фильмов ужасов, – сказала