Читать интересную книгу Решайся! Заряд на создание великого от основателя Twitter - Биз Стоун

Немного ненормально менять трех генеральных директоров за три года, но турбулентность в Twitter была реальностью, наступающей, когда стартап становится успешным. Ставки выросли. Совет директоров состоял в основном из наших инвесторов. Они не могли переделать продукт или написать код, чтобы справиться с проблемой. Но в их власти было реорганизовать управление компанией.

Перемены выглядели как демонстрация силы. Казалось, с какой-то точки зрения они просчитаны, но я не думаю, что кто-то действовал злонамеренно. Если бы вы могли поговорить с кем-то из участвовавших в процессе, они сказали бы, что считали, что делают лучшее для компании. Наш успех означал, что ставки стали выше. Люди стали самоувереннее и категоричнее. Это побуждало к действию и приводило к человеческим жертвам.

Эв ушел. Джек ушел. Джейсон ушел. Все были свободны для освоения новых проектов и возможностей. Мне было тревожно. Представьте размер поверхности тающего кубика льда. Если вы хотите, чтобы лед таял быстрее, вы раскалываете его, чтобы подставить теплому воздуху большую поверхность, чем у целого куска. Этот же эффект можно применить и для позитивных перемен. Теоретически вы должны начинать множество успешных компаний, а затем позволить управлять ими умным людям. Кто-то сказал бы, что разумнее выбрать одну и сделать ее по-настоящему хорошо, но для моих целей (распространение = хорошо), я считал, расширять поверхность будет правильнее. Может, и мне пришло время найти себе новый проект.

В 2011 году я объявил о своем уходе и уже одной ногой был за дверью, когда Амак, наш главный юрисконсульт, втянул меня обратно. Амак знал, как тяжело я последние пять лет работал над позицией Twitter как независимой силы в мире. Мы могли оказаться втянутыми в полемику, но мы никогда не были категоричными. Мы не принимали чью-либо сторону. Это было наше программное обеспечение, но их проблемы. Очень ограниченные правила, по которым мы выгоняли из сервиса людей, вытекали непосредственно из актуального законодательства.

Теперь Амак говорил: «Я знаю, насколько ты чувствителен к теме разделения Twitter и правительства…» Потом он сказал мне, что Twitter планирует захостить общее собрание с президентом. Люди будут задавать вопросы Обаме через Twitter. Будет отдельный веб-сайт и модератор.

Немного подумав, я сказал: «Ладно. Похоже на тот одноразовый микросайт, который мы делали для Суперкубка, выборов 2008 года и других событий. Нужно только, чтобы ведущий, модератор, был не из Twitter. Мы не можем допустить, чтобы сотрудник Twitter стоял рядом с президентом. Это должен быть человек из новостей, журналист, эксперт. Если мы не участвуем, то мы просто инструмент. Они также могли бы использовать и телефон».

Амак согласился, все было улажено – ну или я так думал.

28 июня 2011 года был моим последним днем официальной работы в Twitter. На следующий день сотрудник Twitter, занимавшийся работой с правительством и политикой, разослал по компании электронное письмо: «Завтра в 8 часов утра Белый дом объявит первый официальный «Twitter town hall» с президентом Обамой. Мероприятие назначено на следующую среду, 6 июля, 11.00, прямая трансляция будет вестись из Восточной комнаты Белого дома. Модератором будет Джек Дорси». (Одним из первых решений Дика Костоло на посту гендиректора было с большим шумом вернуть Джека в лидерскую команду, хотя скоро Джек, кажется, опять сосредоточился на Square.)

Я прочел на телефоне это письмо первым делом, с самого утра, еще лежа в кровати. Я был в ужасе. Я представил себе, как Джек стоит рядом с президентом и всем своим видом сообщает: «Twitter любит не только правительство США, но любит и президента Обаму!» Именно этого я так тщательно старался избегать.

Не тратя время на раздумья, я нажал «Ответить всем» и написал:

Когда Амак впервые рассказывал мне об этом, он сказал, что никто из Twitter не станет ведущим, чтобы подчеркнуть, что мы всего лишь нейтральная технология. Я категорически не согласен, чтобы кто-то из компании был привлечен в качестве модератора, особенно его основатель.

Это совершенно неправильно, и я приводил свои аргументы много раз. Пожалуйста, постарайтесь и найдите подходящего ведущего из уважаемой новостной компании. Не нашего ответственного за продукт основателя. Это перечеркивает три года работы над тем, чтобы быть вне контекста и оставаться нейтральными.

Амак, что произошло? Это полностью противоречит тому, что ты мне описывал, и это было именно то, чего я просил избегать, и ты с готовностью согласился со мной. Это было единственным, чего я просил избегать. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не делайте этого. Мы не должны участвовать в мероприятии подобным образом.

Биз

Я был зол. Как трудно было сохранить нейтралитет в Арабскую весну – дипломатическими уловками обойти все мины. Все эти годы работы должны были быть уничтожены в один день. Ответы на мой страстный e-mail посыпались немедленно: многие поддерживали мое заявление, некоторые спрашивали, понял ли я, что разослал свое возмущение всей компании. Черт, да!

Технически я еще был советником Twitter, но это уже не было моим делом. Для решения вопросов с администрацией у них был Джек. Это была моя последняя рассылка для всей компании.

МЫ С КОЛЛЕГАМИ

РАЗРАБОТАЛИ ТЕЗИС,

ОБЪЕДИНЯВШИЙ НАШИ

УБЕЖДЕНИЯ: «ОТКРЫТЫЙ

ОБМЕН ИНФОРМАЦИЕЙ

МОЖЕТ СОЗДАТЬ

ГЛОБАЛЬНЫЙ ПОЗИТИВНЫЙ

ЭФФЕКТ».

В конечном счете решение о выборе ведущего для встречи с президентом сводится к пиару или к философии. Twitter, который я помогал создавать, был идеалистическим и долгосрочным замыслом. Недаром специалиста по социальной ответственности бизнеса я взял на работу на несколько лет раньше, чем эксперта по продажам. Важнейшей ценностью Twitter я видел способность немедленно передавать информацию и дать людям возможность быстро и сообща реагировать на критические и на веселые моменты. Будь то землетрясение, революция, триумф, вечеринка – что мог сделать Twitter? В моем представлении Twitter не принимал ничьих сторон. Мы оставались в стороне от разногласий. Этот нейтралитет позволял сервису работать, невзирая на культуры и религии, и быть по-настоящему демократичным.

Моя работа всегда состояла в том, чтобы говорить, что компания делает и почему. Я был идеалистом. Я не был политически мотивирован и не пытался представить кого-то хорошим или плохим. Моим долгом было забить тревогу по поводу решения о встрече с президентом и чего-либо другого, что могло подставить под угрозу нашу миссию, даже если кому-то это было неприятно. Мне нравится думать, что я выстроил бренд, ставший синонимом свободы слова и такой важной демократизации информации.

Но теперь компанией управлял Дик. Я верил, что хорошие дела Twitter были залогом его успеха. Я хотел переосмыслить капитализм. Подписавшись на Twitter, вы становились частью чего-то хорошего. Дику предстояло руководить компанией с непростой душой по правилам прибыльного бизнеса. Нелегкая задача.

С самого начала я создавал моральный компас и добродетельную душу внутри компании. Я внушал компании дух того, что делать правильные вещи – значит делать вещи добрые. Со своей стороны, я сделал для этого все, что от меня зависело. Одним из последних проектов, в котором я имел право голоса, был переезд Twitter в новый офис в район Мид-Маркет в Сан-Франциско. В то время это был обшарпанный и захудалый район, который могло изменить наше присутствие. И конечно, за Twitter туда последовали другие компании, начав возрождение этой области.

Теперь делом Дика стал рост бизнеса и сохранение его духа живым. Мне оставалось надеяться на то, что наши ранние инвестиции в альтруизм будут расти вместе с компанией.

Я сражался в своих маленьких битвах. Не так я хотел проводить время. Я верил, что в итоге Дик и компания поступят по совести. Бизнес процветал, и духовная основа оставалась на месте. Twitter был создан для успеха. Для меня настало время заняться другими делами, а мое прежнее дело осталось другим.

В Blogger мы с коллегами разработали тезис, объединявший наши убеждения: «Открытый обмен информацией может создать глобальный позитивный эффект». Мы забрали его с собой в Twitter. По сути, это выражение стало негласным качественным стимулом. Мы могли бы сказать, что нашей миссией в Twitter было «Углубить открытый обмен информацией для глобального позитивного влияния». Спустя шесть лет, имея сотни миллионов активных пользователей, которые отправляли миллиарды твитов каждый день, мы могли сказать, что наша миссия была выполнена.

Когда я уходил, Twitter был не просто успешным. Он был эмпатической компанией, в которой я хотел работать. Вместо переезда в Маунтин-Вью, как другие крупные технические компании, они приняли решение обосноваться в заброшенном районе в центре Сан-Франциско. Дик и прочие руководители сформировали специальную команду, чтобы активно общаться с местным сообществом и выяснять, как Twitter может способствовать его благоустройству. В мои последние дни в компании они дополняли это соглашение. Осенью 2010 года, всего через шесть месяцев после начала рекламы продуктов, компания запустила Twitter Ads for Good. С помощью этой программы некоммерческие организации обращаются за безвозмездным получением разрекламированных твитов и аккаунтов.