Читать интересную книгу Во власти ночи - Терра

Картинка исчезла, осталось неприятное чувство прикосновения к чему-то потустороннему. Я очнулась, когда Марк, взяв меня за руку, потянул вперед.

— Нужно уйти пока нас не хватились. Раз уж ты решила сбежать из больницы, лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Машину придется бросить Я раздобуду новую.

Он говорил, но его слова доносились до меня будто сквозь толстый слой ваты. Что-то не так. Я не могу… я должна что-то сделать…

Я отстранилась от Марка, не позволяя себя утащить на лестницу. Я знала, что это будет ошибкой. Чувствовала, что не могу уйти не сделав… «Пожарная кнопка» оказалась в метре от меня. Я подбежала и со всей силы ударила по ней, игнорируя протест Марка и его попытку вытащить меня на лестницу.

Резкий, неприятный звук вопящей сирены нарушил больничную апатию. Паренек, так и оставшийся без курева удивленно воззрился на нас.

— Помоги ему выйти.

— Что? — Марк смотрел на меня как на безумную, но мне было плевать. Сделав то, что я сделала, мне удалось на краткий миг прервать бесконечный шум в голове и избавиться от тревожного чувства.

— Я сказала, помоги ему! — в коридорах стали появляться обеспокоенные больные. Заспанная медсестра постаралась всех успокоить, еще сама не до конца понимая, что же произошло.

— Пожар! — крикнула я, и мой крик истерично подхватил хор нестройных голосов.

Марк, видимо решив все выяснить потом, подошел к парню с костылями, и, недолго думая схватил того, и взвалил на плечо.

— Пожар, так пожар, — ворчливо произнес он, успокаивая легким шлепком ничего не понимающего пациента и пошел к лестнице, убедившись, что я следую за ним.

Эвакуация проходила немного беспорядочно и суетливо. Но спустя полчаса все пациенты и медицинский персонал оказались на улице. К счастью, кроме рыжего парня, назвавшегося Данькой, пациентов не способных к самостоятельному передвижению не было. Несколько старичков с инфарктом, две роженицы, мальчик с отравлением и девочка после аппендэктомии. Особую группу составляли медленно передвигающиеся пациенты ортопедии, с загипсованными конечностями, к которым Марк присоединил обалдевшего от всего происходящего Даниила.

— Что происходит? — наконец, спросил он, даже не пытаясь увести нас подальше отсюда. Где-то слышались завывания пожарной сирены, больные испуганно шептались, строя предположения, почему их потревожили в предрассветный час. Медперсонал оказывал помощь инфарктникам, для которых любое потрясение могло быть чревато.

— Не знаю, — я смотрела на здание больницы, без малейшего признака огня или дыма, обзывая себя дурой и идиоткой, и в то же время, невольно радуясь тому, что моя интуиция дала сбой. Наверное, я слишком сильно получила по голове, иначе со мной никогда бы не случился подобный казус. Поднять больных людей ранним утром без причины, заставить их мерзнуть на улице было, по меньшей мере странно и непорядочно.

— Я сожалею, — Марк снова поддержал меня за руку, но я только сейчас поняла, что еле стою, пошатываясь на тротуаре. Хотелось прилечь, но кроме нескольких лавочек, уже занятых другими больными и подвявшего газона места не было.

— Тебе что-то показалось? — тихо спросил Марк.

— Да… я думала… я испугалась. Но то был всего лишь сон! Слава Богу, только сон, — на глазах выступили слезы облегчения и я устало прислонилась к Марку.

— Не плачь, со всеми может случиться, — мужчина успокаивающе погладил меня по голове, и я не смогла скрыть удивления, вызванного этим жестом с его стороны.

— Кто включил сигнал тревоги? — гневный голос одного из врачей, видимо главного, дал понять, что пора делать ноги.

— Уходим, — поддержал мою мысль Марк, и мы осторожно, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, стали выбираться из негустой толпы.

— Тут был один мужик. Он меня схватил и вынес, — подал голос Данила. Предатель, между прочим, я о тебе беспокоилась.

— Какой мужик? Как он попал в больницу? Сможешь его опознать? — паренька засыпали вопросами, а мы скрылись за густыми деревьями, окружавшими территорию больницы.

Звук сирен слился в один непрекращающийся вой и на въезде показались две пожарные машины. Пожарные успели выйти из машин и развернули рукав, когда к ним подошел заведующий, что-то громко поясняя. До нас долетели лишь обрывки фраз…

Подземный толчок заставил задребезжать стекла здания больницы. Что-то затрещало, раздался хруст и скрежет. Испуг людей продолжался недолго, так как толчок и колебания земли были непродолжительны, вреда ничему не причинили. Люди, напуганные и встревоженные, оглядывались друг на друга, не в силах понять, как такое может происходить в их городке, да еще со зданием, которое простояло больше сотни лет. Но минуты через две толчок повторился, и на фасаде здания появилась тонкая трещина, которая побежала вверх, к крыше, с каждой секундой все больше расширяясь.

— Ничего себе! — долетели до нас слова одного из пожарных, молодого мужчины лет двадцати пяти, — ты это видел?

Он ткнул локтем вбок одного из своих коллег, и тот оказался более красноречив. Из всего сказанного им самым приличным были слова «твою мать!», произнесенные с чувством глубокого удивления.

Здание теряло устойчивость и рушилось на глазах. С грохотом падал шифер с крыши и балки, стены растрескались, вылетали окна и двери, сыпалась штукатурка, обрушивались потолки. Нас обволокла пыль, но она не могла скрыть того, что произошло после. Здание больницы раскололось на две части. Одна из частей рухнула в сторону дороги, обдав нас всех осколками кирпича. Вторая, несколько минут демонстрировала оставшиеся открытыми внутренние помещения, кабинеты и палаты. Затем, с гулким скрежетом обрушилась вниз, в образовавшуюся в земле дыру.

— Пойдем отсюда, — с поникшими плечами я зашагала прочь от пыли, криков начавших приходить в себя от оцепенения людей, странных видений и шума, теперь уже прочно поселившегося в моей голове.

ХХI

Марк усадил меня в машину и занял место водителя. С его стороны было предусмотрительно оставить автомобиль за несколько кварталов от больницы. Я все еще находилась в своего рода ступоре, когда заметила, что Марк направляется прочь из города и не предприняла попытки его остановить. Сейчас наши стремлении полностью совпадали. Поездка длилась не менее получаса, когда Марк затормозил и повернулся ко мне:

— Какого хрена это было? — судя по тому, что мужчина редко позволял своим эмоциям взять над ним вверх, он был чрезвычайно взволнован.

— Не знаю, — шепнула я. Хотелось шмыгнуть носом и заплакать по-детски. Вот только не перед Марком.

— Откуда ты узнала, что больница рухнет?

— Не знаю! — уже громче повторила я.

— И все же вывела оттуда людей?

Я пожала плечами в ответ. Как рассказать такому цинику и скептику как Марк о сне, где на меня обрушивается потолок, о видении мальчика, заживо погребенного под тоннами камня и железа? Как мне самой поверить в то, что я что-то видела, и это видение оказалось реальным? Я искала брата, а нашла совсем другое. Что? Не знаю и не понимаю!

— Я не слышу Странника. Его заглушает какой-то шум, — решилась я признаться Марку.

— Шум какого рода?

— Отдаленный, непрерывный и не вполне ясно различимый. Гул…

— Ты слишком сильно ударилась головой, — подытожил Марк.

— Не возражаю.

— Однако это не объясняет того, что мы до сих пор живы. Как и те пациенты, которым уже полагалось пребывать в ином мире.

— Тебе все это не кажется странным?

— Я знал твоего отца не один год, чтобы чему-то удивляться.

Я могла бы схватиться за его слова, чтобы утолить мучившее меня уже несколько дней любопытство: при каких обстоятельствах Марк познакомился с моим отцом, однако, сдержалась. Не думаю, что мне удастся вывести его на откровенный разговор, особенно, учитывая, что он не спешит мне доверять. Кстати, о папе…

— Мне нужно поговорить с отцом, — было неловко просить об этом Марка, но мы с самого начала условились, что связь будем держать через него.

— Не сейчас, — отрезал мужчина.

— Возможно, он знает, что происходит, — я возмущенно воззрилась на Марка.

— Не думаю. Мне кажется, это целиком твое «достижение».

— Придурок! — мне очень хотелось его обидеть, но он, проигнорировав меня, завел машину.

— Что ты делаешь? — испугалась я.

— Уезжаю подальше от этого города!

— Мне нужны ответы! Я их не получу, если мы сбежим. К тому же, мне надо найти брата! Он может быть здесь, в этом городе! — возразила я, едва удерживаясь, чтобы не схватиться за руль и не развернуть машину. Сама не понимаю, что удерживало меня в этом городке, но я чувствовала, что должна остаться. Как будто уехать из города было равнозначно тому, чтобы свернуть с дороги своей судьбы.