— И ты там был! — решила я уж прояснить вопрос до конца. — Это сон?
— Вполне допускаю такую мысль, что нет.
И это он так спокойно говорит? Я смотрела в его глаза, пытаясь найти там насмешку или то, что увидела в них во сне. Ни того, и не другого. Обида и горькое разочарование затопили меня. Ему всё равно. Похоже, для него это лишь игра.
Я отвела взгляд и легла, отвернувшись от парня.
— Маша! — Плеча коснулась рука и мягко повернула меня на спину. — Ты опять обиделась? Я не понимаю, с чего. Ну, трудно тебе, не магу, объяснить принципы магического сна. Здесь такие дебри, что их нужно чувствовать, словами не передать. Что бы тебе ни приснилось, это было только для тебя.
— Значит, ты не помнишь, что там было?
— Не помню. Но если хочешь, есть средства, чтобы узнать.
— Лучше уж не надо. Если это было для меня, пусть так и останется. Вот только… ты обещал, что я туда вернусь.
— Обещал?
— Там, во сне.
— Ну, если обещал, значит вернёшься. Королевское слово дорогого стоит, — улыбнулся он.
— Да… только там ты совсем не был королём. — Я попыталась найти сейчас в его лице того Дэна, из сна. Попытка была напрасной.
— Знаешь, Маша. — По лицу парня вдруг скользнул лучик искренней радости. — Что бы там ни приключилось во сне, а тебе это пошло на пользу. Торжественно объявляю — ты пошла на поправку! Сама-то чувствуешь?
Я и впрямь почувствовала, что мне не только не холодно, но наоборот, жарко. Лоб покрыт испариной, а головной боли как не бывало.
— Ложись, закрывайся одеялом. — Дэн деловито укутывал меня. — И лежи, пока не пропотеешь как следует. Я практически на сто процентов уверен, что температуры у тебя больше не будет. Пей свой морс. Организм сейчас теряет много жидкости. Лежи, спи, а как проснёшься, можно будет уже встать и помыться. К обеду будешь на ногах.
Дэн встал, чтобы уйти, но я попросила его:
— Не уходи, посиди со мной ещё немного. Чувство острой тоски, когда все уходят, а ты вынужден лежать — самое неприятное для меня в болезни.
Он опустился обратно:
— Я хотел пойти в ванную, смыть с себя следы Чёрной магии.
— Следы?
— Глазом их, конечно, не видно, но ощущение грязи на всём теле не оставляет меня. Я же тебе рассказывал.
— Помню. Иди, мойся. А утром пойду мыться я. Ощущение грязи на всём теле меня тоже не покидает.
Дэн ушёл, а я осталась честно лежать и выдавливать из себя через потовые железы болезнь. Если он сказал, что я выздоравливаю, значит, так и есть. И меня это радует.
А тот поцелуй… Ну что же, пусть останется в мире грёз. Я облизнула губы и сквозь солоноватый привкус пота почувствовала слабый аромат персика. Я его всё-таки ела! Чёрт! Так было это или нет?!
Глава 7. Тревожные вести
Не было печали…
NN
Я, конечно, не уснула. Посмотрела на часы: четвёртый час ночи. Было жарко и противно. Временами я приоткрывала дырочку в одеяле, чтобы хоть немного проветриться. Тонкое шёлковое бельё пропиталось потом. М-да. К моменту выхода Дэна из ванной я всё же определилась с линией своего поведения. Раз он делает вид, что ничего не было, я сделаю вид, что поверила ему. А сама понаблюдаю.
Король после водных процедур облачился в халат, точную копию того, чёрного, но на этот раз белоснежный. Не спеша вошёл в комнату, расположился в кресле и стал задумчиво поглядывать на меня. Было ощущение, что он хочет о чём-то поговорить, но колеблется. И, судя по его лицу, разговор не из приятных. Я решила не дожидаться, пока он скажет мне нечто эдакое, чего я бы слушать вовсе не хотела.
— Дэн, я вся спарилась, можно открыться?
— Нет, ещё рано.
— Всё мокрое, противно.
— Ну, можно переодеться.
— Я бы рада, да не во что. У меня больше ничего нет. И постель вся влажная.
— Совсем-совсем ничего нет? Сорочка, рубашка, блуза?
— Неа, блузки есть, но они короткие все.
— Хм. Тогда вот что. — Дэн сходил к огромному шкафу с фигурным зеркалом на дверце. — Надевай это, только без комментариев, пожалуйста.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я недоумённо посмотрела на то, что он мне протягивал. Мужская рубашка. Его рубашка. Прикусила губу:
— А ты не можешь её превратить во что-нибудь… подходящее?
— Тебя, кажется, попросили без комментариев. Не буду я её превращать. Это глупо, потому что мне-то всё равно известно, что это на самом деле.
— Ну тогда, отвернись, пожалуйста.
— Нет необходимости. — Дэн щёлкнул пальцами, и откуда-то сверху с балдахина слетели лёгкие шторки и сомкнулись сплошной стеной, закрыв меня от его глаз. Я услышала, что он встал и что-то делает. Опасливо покосилась в ту сторону — шторки-то прозрачные, небось. Вроде нет. Откинула одеяло, стянула свою ночнушку и стала дрожащими руками натягивать рубашку. Дожила, в мужской рубахе спать. Из-за шторки донёсся судорожный вздох, короткое проклятие, и с другой стороны от кровати погасла свеча в подсвечнике. Стало почти совсем темно.
— Что случилось? — поинтересовалась я.
— Ничего, — буркнул в ответ недовольный голос. — Ты переоделась?
— Сейчас, минутку, — я лихорадочно застегнула пуговицы и стала подворачивать рукава — длинноваты оказались. — Готово.
Шторки разъехались, и за ними обнаружился Дэн, который поманил меня рукой:
— Сядь пока здесь, — указал он на кресло. — А я обновлю бельё.
Я осторожно сползла с кровати, стараясь, чтобы рубашка не задралась. Впрочем, предосторожности были излишни: Даанэль старательно не смотрел в мою сторону. Он подошёл к постели и начал водить над ней руками, а я потихоньку отправилась в ванную — отнести свою ночнушку в таз с бельём. Стирки накопилось! Королевскую ванную я ещё не видела, а потому, приоткрыв рот, полюбовалась на громадную мраморную ванну на толстых бронзовых ножках в виде атлантов. Мелькнула мысль, что беднягам тяжело — держать на себе такой груз. И где тут мой таз с бельём? Ага, вон дверка ещё. Я сдвинула облицованную чудесными изразцами в бело-бежевой гамме панель, за которой обнаружила пропавший таз, а также весь стратегический запас моющих средств и банных принадлежностей. Со вздохом покосилась на ванну — окунуться бы, прямо сейчас — и вернулась в комнату.
— Куда ты ещё ходила? — не поднимая головы, произнёс Дэн.
— В ванную, — я остановилась рядом с парнем, полюбоваться, как он колдует над постелью, но уже опоздала — бельё было совсем другое, чистое и свежее. Следующая фраза соскочила с языка сама собой:
— А с моей ночнушкой ты не мог так же?
Дэн развернулся ко мне, окинул быстрым взглядом:
— Нет!
— И почему?
— Потому что! И прекрати дефилировать передо мной в таком виде! — с этими словами он подхватил меня за талию, быстрым движением посадил на кровать и накинул сверху одеяло. Я при этом успела только сдавленно охнуть. — Ляг, в конце-то концов!
Минут на пять воцарилось молчание. Я обиженно посопела, устраиваясь под одеялом: обращается, как с кошкой. Вид ему мой не понравился. Скажите, пожалуйста! Дэн барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Наконец я не выдержала:
— Ну, давай, выкладывай, о чём хотел поговорить.
— Что?
— Да ты с понедельника всё обещаешь некий серьёзный разговор, и всё время он откладывается. Можешь начинать.
— Маша, спи-ка ты лучше.
— Не хочу. Выспалась за два дня.
— Ну тогда просто помолчи, а я поработаю.
— А как же разговор?
— Для разговора момент не подходящий. В другой раз. Я на кухню пойду, а ты постарайся заснуть. Сейчас твоя задача — выздоравливать, чтобы завтра окончательно прийти в себя.
— Дэн, а ты что, все эти дни вообще не спал?
— Нет.
— Как же ты на ногах держишься? Четвёртые сутки без сна?
— Маша, — вымученно улыбнулся Даанэль, — я же маг. Пока у меня есть магическая Сила, смерть от переутомления мне не грозит. Я не скажу, что это очень приятно, но вполне терпимо. Вот выздоровеешь, тогда, с твоего позволения, я вновь займу свою половину кровати. И с удовольствием высплюсь. Тем более что мне хорошо известно, насколько эта кровать удобна для отдыха.