— Ничего нет лучше. Особенно вместе с вами. Все будут нас приветствовать. Я думаю, людям нравится видеть нас вместе.
Альберт сказал, что поездки за город ему нравятся гораздо больше.
— Дорогой Альберт, я хочу добиться, чтобы вы хоть немного полюбили мою столицу.
— В ней слишком много людей, а воздух не такой свежий, как мне хотелось бы.
— Зато в нем так интересно. Я всегда любила Лондон больше, чем любое другое место.
— А я хочу добиться, чтобы вы научились любить природу.
Она ласково улыбнулась ему.
— Хотя, должна признаться, дорогой Альберт, что теперь мне больше всего нравится быть там, где находитесь вы.
— Тогда давайте почаще бывать на природе, и вы будете счастливы.
— Но я чуточку счастливее с вами в Лондоне, чем с вами же в сельской местности. — Она громко рассмеялась. — Ах, мне действительно придется добиться того, чтобы вы полюбили Лондон. Подумайте: тут опера, концерты, спектакли; тут улицы и люди, тут кипит оживление.
Альберт промолчал, но он, разумеется, не отказался от своего намерения при любой возможности вырываться из душного города на простор.
Дрожки уже стояли у двери. Они сели в них и поехали прочь от дворца по направлению к Конститьюшн-Хилл, эскорт последовал за ними. На улицах было полно людей, и они сразу же узнавали свою маленькую королеву. Вместе со своим красавцем мужем она выглядела чрезвычайно привлекательно; молодость этой явно счастливой пары не могла не импонировать людям.
Сидя в дрожках и улыбаясь, она вдруг услышала совсем рядом звук выстрела. Альберт обхватил ее руками, будто желал прикрыть ее собой, как щитом.
— Боже мой! — вскричал он. — Только не пугайтесь.
— …пугайтесь… — заикаясь, повторила она и тут увидела человека, вышедшего на дорогу. В каждой руке он держал по пистолету и целился прямо в нее. Раздался еще один выстрел. Она вовремя пригнулась, и пуля просвистела у нее над головой.
— Схватите его! — закричали в толпе. — Убейте его!
На тротуаре началось столпотворение; она видела, как человек этот побежал, но кто-то его схватил.
— Его поймали, — сказал Альберт.
Лошадей развернули, и дрожки понеслись обратно к дворцу.
Она плакала в объятиях Альберта.
— Ах, Альберт, это ужасно. Он пытался меня убить. Только представь себе! Он так меня ненавидел, что хотел моей смерти.
Альберт погладил ее по волосам.
— Он сумасшедший, — сказал принц.
— Но он ненавидел меня. Он хотел, чтобы я умерла. Да, умерла. Он рисковал собственной жизнью, чтобы лишить жизни меня.
— Он ненавидел не вас лично, моя дорогая. Он хотел убить королеву. Вот увидите, окажется, что он сумасшедший.
— Только подумать, Альберт… каждый раз, когда я выезжаю… кто-то может убить меня.
— Любовь моя, как может кто-то из нас знать, что с ним случится со дня на день? Вы не должны воспринимать это как нападение на вас лично. Это выстрел по короне… не по Виктории. В вашего дядю Георга стреляли много раз, в вашего деда тоже. От людей можно всего ожидать! Особенно в наше время!
— Ради меня вы готовы были пожертвовать жизнью, Альберт. Я никогда не забуду, как вы сразу заслонили меня.
— Это то, что я буду делать до конца моих дней.
— Ах, Альберт, какой вы замечательный. Я не заслуживаю такого хорошего, доброго мужа.
Альберт сказал, что они, конечно же, постараются быть достойными друг друга.
— Я не должна плакать, правда же? — успокаивалась она. — Я должна помнить, что я королева. Мне нужно учиться быть спокойной и держать себя в руках, что бы ни случилось. Я знаю, что мой дед умел это.
— Вы тоже вели себя замечательно, любовь моя. У вас хватило сил доехать обратно до дворца. Многие женщины лишились бы чувств. Разве вы не слышали, как люди вас приветствовали?
— Я нашла в себе силы, мой дорогой Альберт, потому что рядом со мной были вы.
Когда лорд Мельбурн примчался во дворец, королева отдыхала. На этом настоял принц. Он сам принял лорда Мельбурна.
Премьер-министр выразил озабоченность здоровьем королевы.
— Я тоже очень беспокоился, — сказал принц, — что пережитое потрясение скажется на ее состоянии, но она как будто бы здорова, хотя шок, разумеется, еще не прошел.
— Вполне естественно, — сказал лорд Мельбурн, — и Ваше Высочество поступили мудро, настояв на ее отдыхе.
— Она будет весьма признательна, что вы посетили ее. Я сообщу ей об этом при первой же возможности.
Лорд Мельбурн пытливо смотрел на молодого человека. Хороший парень, думал он; разве что чересчур серьезен, а Виктории бы нужен спутник повеселее. Сомнительно, чтобы они так же много смеялись, оставаясь вместе, как он с королевой. Но, возможно, немного серьезности будет весьма кстати. Она в нем души не чает, это было очевидно. Но она заслужила это счастье, и премьер-министр надеялся, что оно ей не изменит. Она такая любящая, привязчивая, она так стремится быть добродетельной, хотя и любит удовольствия — а почему бы и нет? Возможно, она немного растормошит этого серьезного молодого джентельмена ему же на благо.
Но ее счастье прочно связано с принцем. В браке уже появились сложности, и это понятно, учитывая положение, довольно властную натуру и холерический темперамент Ее Величества.
Лорд Мельбурн любил ее. Тремя годами раньше, став королевой, она изменила его жизнь. Он в некоторой степени был причастен к тому, что она стала такой, какой теперь была, и ее свежая молодость, бьющая через край жизнерадостность ее добросердечной натуры казались ему просто очаровательными. Но теперь он вынужден уступить свое место: он больше не может рассчитывать на прежние отношения, ибо время, когда он был самым важным мужчиной в ее жизни, миновало. Будучи лордом Мельбурном, он достойно отступит в сторону и приложит усилия к тому, чтобы жизнь этой молодой четы ничем не омрачалась.
— Это ужасное происшествие нуждается в расследовании, — сказал он. — Вопрос довольно сложный, но, как бы это ни было неприятно ввиду положения Ее Величества, он должен быть решен.
Альберт кивнул. Он был согласен с тем, что говорит лорд Мельбурн.
— Королева могла сегодня лишиться жизни.
Альберт побледнел. А он действительно ее любит, подумал лорд Мельбурн: не таким, конечно, сильным чувством, какое питает она к нему, но он любит ее по-своему, спокойно, сдержанно, иначе он просто не может. И тут уже ничего не поделаешь.
— Страшно даже подумать о такой вероятности, — продолжал лорд Мельбурн. — Тут ведь есть еще и другая сторона, и ее следует учесть. В скором времени королева станет матерью. Ей предстоит тяжелое испытание, которое иногда заканчивается смертью. Вы уж меня простите, но подобную вероятность — спешу добавить, в данном случае чрезвычайно незначительную — надо обсудить.