Эллиот, смотря на могилу Нэнси. — Об уютном доме, в котором бегала бы наша дочь. Но, — Эллиот выпустил сигаретный дым наружу. — Но теперь все чего я желаю, так это просто, чтобы ты была рядом. Со мной или с другим, неважно. Я хочу хотя бы раз, снова увидеть тебя. Поговорить как раньше о чем угодно. Вдохнуть тебя хоть на секунду.
Эллиот снова затянулся никотином.
— Из-за меня ты умерла, из-за меня погибли и остальные. Прости, что я раньше не разглядел в Мишель угрозы.
— Ты не мог знать этого, — раздался позади него голос. От неожиданности, Эллиот вздрогнул и повернул голову.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Ты всегда здесь, когда тебе плохо, — проговорил Лукас и подсел к нему поближе. Обняв за плечи Эллиота, он пытался тем самым поддержать его. — Даже не верится, что Мишель совершила все это. Отец обо всем мне рассказал.
— К сожалению, я понял это слишком поздно.
— Я не думал, что ревность настолько может поработить человека.
— Знаешь, — Эллиот опустил свои глаза вниз, словно ему было стыдно признаться в этом при Нэнси. — С Мишель, мне и вправду становилось легче. Я думал, когда это закончится, и боль хоть немного перестанет разрывать меня изнутри, у нас могло бы что-то получиться.
— Рано или поздно, ты все равно обо всем бы узнал. Невозможно утаить тайну.
— Когда я выстрелил в нее, я сотню, раз пожалел об этом. Я не понимаю, как у нее это легко получилось, продолжать жить, словно ничего не произошло?
— Видимо настолько ты был ей нужен.
— Но ведь это уже не чувства, это болезнь.
— Любовь и так болезнь, от которой нет лекарства…
Докурив сигарету, Эллиот продолжил смотреть на фотографию, на которой была запечатлена Нэнси…