— Положь кроля на место!
Но было уже поздно: вслед за несчастной зверюшкой, вывалившейся из рук Влада, заверещали и заметались по загону все остальные. Не лучше обстояло дело и с пингвинообразными курами. Вскоре вокруг уже творился какой-то бедлам, сопровождающийся кудахтаньем и верещаньем. Невольный возмутитель рыночного спокойствия уже вознамерился продолжить свой путь куда подальше от этого сомнительного зверинца, как расслышал голос сбежавшего продавца. И ничего хорошего в его воплях слышно не было. Оказалось, что тот истошно звал охрану.
Сообразив, что свободное время для него начинает исчисляться долями секунды, Влад решил поспешить с отступлением. К сожалению, неправильно сориентировавшись на местности, он побежал прямо навстречу выскочившим монахам, весьма смахивающим на того, что повстречался по дороге к городу. Против трех церковных спецназовцев шансов не было никаких. Поэтому он попытался резко сменить направление движения, но тут его ждала еще большая неудача.
Влад задел лавку, и с нее обрушилась целая гора картошки, на которую он и приземлился. Когда беглец снова оказался на ногах, его уже крепко подхватили под руки, и, судя по профессиональной хватке этих рук, дергаться было бесполезно.
— Этот? — спросил один из монахов.
Влад уже хотел спросить: кто этот? Но сбоку послышалось заискивающее причитание все того же продавца:
— Да, этот! Весь товар мне перепортил! Точно не человек! Разве нормальный покупатель такого натворит? Вы его проверьте и на костер!
— Заткнись! Сами разберемся, — рявкнул монах, видимо, главный среди чернорясых, и, обернувшись к пленнику, спросил. — Документы!
— Украли два часа назад, — угрюмо ответил Влад, понимая, что в такое никто не поверит.
Он не ошибся — монах только усмехнулся и приказал другим:
— Связать и в допросную!
Пленник не успел и глазом моргнуть, как оказался спеленутым веревками чуть не в кокон. Только ноги и оставили свободными, и то, лишь чтобы не тащить добычу на себе.
«Зато теперь познакомлюсь с городом», — с горьким сарказмом ограбленного туриста подумал Влад, поняв, что его ведут к воротам в высоченной каменной стене. Внутри него все бунтовало против такой досадной неудачи. Он чувствовал, как время уходит, словно вода из решета. Сколько ему еще осталось, и дадут ли ему вторую попытку, пленник не знал. Но после разговора с незнакомцем, который забросил его сюда, осталось чувство, что времени очень мало.
«Но может, все еще образуется? Если спросят Николая, то он подтвердит… да еще тот монах на дороге, как его, Иезул, кажется», — в том, что он человечнее всех местных «человеков», Влад был уверен на сто процентов. Вот только вспоминалось предупреждение повитуха не распространяться о своем настоящем происхождении: «И что теперь? Если умалчивать, то его заподозрят во лжи, а если признаться, то вообще запалят, как свечу на Рождество — вот уж незадача!»
Сопровождаемый двумя монахами, пленник брел по невзрачному городу, почти не обращая внимания на серые здания с маленькими окнами-бойницами. Вскоре их путь завершился у ворот мрачной цитадели, единственным украшением которой была высокая колокольня.
Постучав кольцом в притвор ворот, монахи довольно долго ждали, а потом еще и разъясняли страже, кто такие и зачем пожаловали. Надо было признать, что фэйс-контроль у них был строгий. Попетляв по двору и тесным коридорам, они спустились в подвал, подсвечиваемый факелами «братьев». Там, еще погремев ключами у одной из небольших дверей, один из монахов впихнул пленника в открывшийся проем и ловко освободил его от пут.
Влад некоторое время стоял в почти полной темноте, растирая затекшие руки и пытаясь разглядеть, куда угодил. Вскоре это ему удалось — в тюремную камеру все же просачивалось немного света из маленького вентиляционного окошка, расположенного где-то под потолком.
Каменный лежак с перепрелой соломой и колодец для нечистот составляли все удобства этого помещения. Но пленнику было все равно — в любом случае это жилище, как впрочем и любое другое в этом мире, не могло сравниться с его апартаментами в реальном мире. Беспокоило другое: вдруг его оставят здесь на неизвестно долгое время? Хотя с такой любовью монахов к кострам, вряд ли жаркому дадут залежаться без употребления.
Влад уселся на лежанку и попытался просчитать возможные варианты развития событий. Самый худший — его могли сжечь уже сегодня. Это было страшновато, но умирать пленнику уже было привычно. Один раз его голову чуть не пробили, другой — прострелили грудь пистолетом. В обоих случаях он даже не успел толком почувствовать боли. С костром было несколько хуже, но смерть принципиально не отличалась от предыдущих, так что и раздумывать на эту тему смыла не было.
Другое дело, что могло бы с ним произойти после «смерти» на костре? Снова беседовать с тем незнакомцем в темноте? А потом опять возвращаться сюда? Или вообще затеряться в призрачных мирах? «Да уж, попробуй-ка выберись из этой «призрачной» тюрьмы!» — усмехнулся своим мыслям пленник. С сожалением он понял, что рассматривать варианты дальнейших действий в при таком раскладе было бесполезно.
Все-таки, гораздо перспективнее постараться вырваться из этой ловушки и двигаться в сторону серых пустошей. А для этого есть два варианта: сначала попытаться договориться добром, ну а если не удастся — бежать. Как бежать, пока было не ясно, но если его не будут держать все время в этой камере, то может, что в окружающей обстановке и прояснится.
Он еще некоторое время размышлял, но больше ничего путного в голову не лезло. Владу внезапно вернулась мысль: не спятил ли он, воображая себя в каком-то диком мире? Как доказать себе, что все это вокруг не галлюцинации, а, пусть и иллюзорная, но очень уж реальная действительность? Хотя, такая ли уж и реальная? Ему вспомнились зверьки, которые на глазах стали превращаться в настоящих кроликов и кур. Неужели это он оказал такое дурное влияние на странную живность, или ему померещилось? К сожалению, никакого ответа на свои вопросы найти в этом подвале было нельзя.
Непонятно, сколько он так просидел взаперти, но не меньше нескольких часов. А затем предположение, что пленников здесь зря подолгу не держат, все-таки подтвердилось — в камеру зашло сразу два монаха. Причем, один держал в руках металлическое зеркало и факел.
— Встань посередине! — не здороваясь, приказал вскочившему на ноги пленнику тот, чьи руки были свободны.
У Влада промелькнула мысль надавать им тумаков и бежать, но вовремя одумался. Хоть он и старался запоминать свой путь сюда, но больно уж извилист тот был, да и охраны в военизированном монастыре хватало. Так что он послушно встал посреди комнаты и приготовился к допросам и пыткам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});