Успешное. В знакомой манере. Безоглядное. Потеряно 314 миллионов, не считая сопутствующего ущерба. Но не деньги главное. Димпа беспокоил способ, каким они перекочевали в личный фонд Таллы. Она работала узнаваемо, до мелочей копируя стилистику Дар Кор Рона. И не уставала повторять — сотворенное делается во славу Дара. Орала каждым мертвым глазам, каждому ошалелому от перестрелки безопаснику.
Стерва. Психованная ведьма. Красивая в знакомой броне черных амазонок. Николай снял приготовленные грибы с кострища. Попробовал, глотнул пива… Божественно. Но тема не закрыта. Талла искала встречи. Требовала, кричала. Он с сожалением осмотрел привычный пятачок отдыха. Великий уголок, мирный, как фантазии трехлетнего ребенка, который придется оставить. Доесть ужин, свернуть лагерь, упаковать объемные походные тюки и выступить по направлению к флоту.
Белизна мертва; вскорости — Николай поправил лямки груза — ее сменит фиолет. Вот только допоет среди ветвей, тронутых закатным пожаром, неведомая пичуга. Ее право добавить легкую трель к треску сучьев под ногами.
И фиолет грянул.
Росовский флот пронесся по периметру дворца, обработав лезвиями энергий силовые установки защитного поля. Настроенная Таллой автоматика среагировала мгновенно, поставив над парком купол защиты, но часть отвечавших за безопасность агрегатов уже пылала расплавленным металлом. Заслон получился неполным. В противовес полыхнувшей защитной вуали целый сегмент продолжал демонстрировать обычные парковые красоты.
Николай направил катера в брешь.
Навстречу из земли чертиками выпрыгнули бластерные турели, но поздно. Аннигиляторы превратили дворцовую зону в сплавленную угольную воронку.
Сужая круги, флот подбирался к центру укреплений. Померкли веерные защитные экраны, рамки прицелов выхватили из дымного марева оседавшие стены зданий… Преисподняя жадно распахнула бездонную глотку. И не подавилась. Спустя минуту после начала атаки последний оплот черной амазонки растворился в безобразных каменных оплывах перемолотой земли.
— В расчете, — буркнул Николай, паркуя катера близ нетронутого космодрома. Он понятия не имел, каким образом Талла узнает о постигшей ее трагедии, но не сомневался — она примчится в режиме форсажа.
Прошло два дня.
Над планетой распростерлось серое небо — равномерно блеклый экран атмосферы. Ощутимо попахивало сыростью непролитого дождя; ветер гонял над остывшими руинами пепел и горелые листья. Серость превосходно гармонировала с угольной чернью пожарища; едва уловимо плыла над долиной — туманная взвесь, унылый слой грядущей непогоды.
Хмарь рассекла игла рейдера.
Смутные очертания корабля показались из облачной дымки ровно в 13:00. Транспорт на минимуме антигравитационной тяги снизошел к летной полосе, поблескивающей влагой, с ленивым гулом выдвинул из-под брюха опорные стойки… Замер на трехметровой высоте, чтобы аккуратно ткнуться металлом лап в посадочную твердь.
Лязгающий звук прокатился в тишине замершей природы. Тихо загудел привод шлюзовой камеры… Люк еще не успел переместиться в положение аппарели спуска, как Талла призраком тьмы вырвалась на свободу. Пробежав десяток метров, замедлила ход при виде развалин и остановилась у пологого ската воронки. Пнула нанесенную ветром пыль. Дрожь тела говорила ярости, к небу взвился крик…
Николай глубоко вздохнул, готовясь покинуть безопасность флагмана, и не видя причин откладывать, ткнул кулаком в переключатель, управляющий сервоприводами. Люковая плита утонула в нише. Овальный проем возник в нескольких метрах от земли — на фоне лесных просторов и скальной гряды. Прикрытые защитным полем катера создавали иллюзию пустоты.
Талла развернулась. Метнула руку к поясу, сомкнула пальцы на рукояти пульсатора — грациозное отработанное тренировками движение. Зафиксировала цель.
Наблюдая за траекторией вражескому оружия, чей путь растянулся в тягуче медленное действо, Николай вскинул руку. Алой звездой блеснул выстрел лима.
Леди дернуло вслед пульсатору, отброшенному попаданием. Искореженный кусок металла зарылся в комья грунта, а она замерла, поражаясь реакции противника — дьявола, обрисованного светом плафонов. Талла рванулась вперед. Смазанным силуэтом преодолела разделявшую их дистанцию и атаковала.
По выходу из броска ударила ногой. Свистнул рассекаемый воздух…
Блок. Глухой стук брони.
Извернувшись кошкой, амазонка приземлилась на полосу. Вскочила и… потеряла врага. Цель успела сместиться к ней за спину. Подсечка не задалась; сапог понапрасну проскреб плиты.
Охотник сгруппировался, отметил легкую заминку противника: она быстра, но тягаться с боевой машиной при отсутствии должной концентрации — пустая затея. В финале прыжка ударил поднимавшуюся Таллу коленом.
Прыти у женщины поубавилось. Не рвись она в близкий контакт, сберегла бы челюсть. Амазонка покачнулась, смотря и не видя противника; из уголка губ показался ручеек крови.
Мгновение остановилось.
Выбитая за грань Талла столбом рухнула наземь. Николай чуть расслабился. Мышцы неохотно подчинились.
— Ну здравствуй. — Он присел подле тела на корточки. Нащупал пульс. Жить будет — с легким сотрясением и головной болью. Секунду подумав, отнес женщину в рейдер, устроил в найденной каюте и связал ремнями.
Через несколько минут очнется. Сильная духом и телом. Ее реакция предсказуема… Вернувшись к реальности, амазонка впала в неистовство — кресло под ней, рассчитанное на шестикратную перегрузку, жалобно заскрипело. Зрелище достойное психиатрической практики — спутанные волосы, яростный оскал и тело, ломаемое усилиями хозяйки.
Димп наблюдал за объектом с противоположного конца каюты. Оседлал край вещевого бокса, рассматривал интерьер и гадал, чье начало превалирует в цели: женщины, воина или шизофренички.
— Покалечишься, — лаконично сказал он.
— Исаан бли дроппо жо! — Она открыла счет финисийским ругательством. Это вселяло надежду: крепче выражения стать не могли. Но дама брала количеством — изощрялась на манер заправского пьянчужки докера.
— Прям сама экспрессия, — усмехнулся Николай.
Крики прекратились. Кинжальным взором Талла исподлобья резанула противника ненавистью… и толикой интереса. Охотник удивленно приподнял бровь.
— Ты хотела меня видеть. Но кричать на всех перекрестках о связи с альфа-объектом не стоит. Управление порвет и не спросит, куда отослать клочки. По-моему, я их немного разозлил…
Талла вздрогнула: с ней разговаривал псих. Он съехал с катушек и давно.
— Зачем? — единственное, что смогла выдавить из себя. Мешали ярость и боль. Ей хотелось банально расцарапать наглую морду.
— Хотел привлечь внимание, — объяснил Николай. — Влюблен с детства, но ты не отвечала взаимностью.
— Ах ты…! — Ненормативная пластинка заиграла по новой.
Николай соскочил на палубу.
— Так мы ничего не добьемся. Осмелюсь напомнить: ты искала меня. Следовательно… — Он помахал рукой на прощание. — Поплюй на ремни, может от яда рассосутся.
Игнорируя яростное шипение, Охотник переместился в коридор. Он покидал аскетичную тесноту рейдера преисполненный мыслей о будущем. В ближайших планах — программирование тех-кибера на то, чтобы к вечеру освободил леди; в перспективе — завершение разработанных Таллой набегов. Два финальных пункта списка — два комплекса по добыче и переработке тантала, имеющем на черном рынке баснословную стоимость. Операции леди проработала феноменально: грех пропадать столь многообещающим задумкам. Да и встряхнуться не помешает — из спортивного интереса.
Николай ступил под лениво накрапывавший дождик, что обрисовывал прозрачные контуры