Читать интересную книгу Где будет труп - Дороти Сэйерс

— Были на фронте? — спросил Гарди.

— Нет. — Парикмахер мучительно покраснел. — Здоровье подвело. Не годен к службе.

— Ладно, — сказал Уимзи. — Теперь про бритву. Чем вы сейчас занимаетесь?

— Я, милорд, если можно так выразиться, странствующий парикмахер. Хожу с места на место, главным образом по приморским городам во время сезона, берусь за временную работу.

— Где было ваше последнее место?

Шик затравленно взглянул на него:

— Я уже долго ничего не могу найти. Пытался устроиться в Сигемптоне. Все еще пытаюсь. Вернулся туда в прошлую среду, а до того был в Уилверкомбе и Лесстон-Хоу. В Лесстон-Хоу неделю проработал. В заведении Рэмиджа. Но пришлось уйти…

— Почему? — Гарди не церемонился.

— Возникли неприятности с клиентом…

— Кража?

— Разумеется, нет. Попался очень вспыльчивый джентльмен. Я имел несчастье слегка порезать его.

— Пьянство на рабочем месте, так-так, — сказал Гарди.

Маленький человечек, казалось, стал еще меньше.

— Меня в этом обвинили, но клянусь честью…

— Под каким именем вас там знают?

— Уолтерс.

— Шик — это ваше настоящее имя?

Под напором безжалостного Гарди история вышла наружу во всей неприглядной обыденности. Одно вымышленное имя за другим. То тут, то там его брали на испытательный срок и через неделю выгоняли по все тем же унизительным причинам. Он не виноват. Рюмка спиртного действует на него сильнее, чем на обычного человека. Настоящее его имя Симпсон, но с тех пор он уже много имен сменил. И каждое обрастало той же славой. Все из-за прискорбной слабости, которую он тщетно пытался побороть.

Гарди налил себе второй стакан виски и небрежно поставил бутылку на подоконник — туда, где до нее не мог дотянуться мистер Шик.

— Про бритву, — терпеливо повторил Уимзи.

— Да, сэр. Я купил ее в Сигемптоне, в заведении, куда пытался устроиться. Хозяина зовут Фортун. Мне нужна была новая бритва, а эту он согласился продать задешево.

— Вы лучше опишите ее, — предложил Гарди.

— Да, сэр. Шеффилдское[105] лезвие с белой рукоятью, куплено изначально у торговца с Джермин-стрит. Хорошая бритва, но немного сточенная. Я попытал счастья в Уилверкомбе, но работы не было, хотя у Мортона, что на набережной, сказали, что им понадобится помощь чуть погодя. И я отправился в Лесстон-Хоу. Как уже говорил вам. Попробовал устроиться в пару мест, вернулся сюда и вновь пришел к Мортону, но он уже кого-то нанял. Спросите его, он подтвердит. Нигде больше ничего не было. Я совсем упал духом.

Мистер Шик замолчал и вновь облизнул губы.

— Это случилось, джентльмены, на прошлой неделе. Во вторник вечером я пошел к морю, вон туда, на край города, и сел на скамейку, чтобы обдумать свое положение. Время шло к полуночи. — Теперь слова так и лились из него. Стакан виски, без сомнений, сделал свое дело. — Я смотрел на море, ощупывал бритву в кармане и размышлял, стоит ли бороться дальше. Я был в полном отчаянии. Денег у меня не осталось. Вот море, а вот бритва. Возможно, вы считаете, что для парикмахера естественно выбрать бритву, но поверьте мне, джентльмены, идея использовать ее по такому назначению ужасает нас не меньше, чем вас. Но море, бившееся о камни набережной, казалось, звало за собой, если вы понимаете, о чем я. Будто бы говорило: «Брось, брось, брось все это, Билл Симпсон». И завораживает, и пугает, можно сказать. Но все-таки я всегда боялся утонуть. Захлебываешься, беспомощный, а глаза заливает зеленая вода… у всех нас свои кошмары, мой — вот такой. Я там просидел довольно долго, не в силах принять решение, а потом вдруг слышу чьи-то шаги, и тут на соседнюю скамейку садится молодой парень. Помню, на нем был вечерний костюм, плащ и мягкая шляпа. И у него была черная борода, на нее я первым делом обратил внимание, потому что в нашей стране непривычно видеть молодого человека с бородой, разве что он художник. Мы разговорились. Кажется, первым заговорил он, предложив мне сигарету. Русскую, с такой бумажной трубочкой. Он был дружелюбен. Не знаю, как так вышло, но я стал рассказывать ему о том, в какую попал западню. Знаете, милорд, как это бывает. Иногда чужому человеку выложишь то, в чем ни за что не признаешься знакомым. Мне показалось, он сам был не очень-то счастлив. Мы долго говорили о том, что жизнь вообще неприятная штука. Он сказал, что он русский и что он изгнанник, рассказал, что в детстве бедствовал, а еще много говорил про «Святую Русь» и Советы. Похоже, принимал все это близко к сердцу. А еще женщины… у него, кажется, были неприятности с невестой. А потом он сказал, что мечтает о таких трудностях, как мои. Что преодолеть их проще простого и что мне нужно всего лишь взять себя в руки и начать все заново. «Отдайте-ка мне эту бритву, — сказал он, — идите себе и обдумайте все хорошенько». Я ответил, что эта бритва — мое средство к существованию, ведь так оно и было. А он засмеялся и сказал: «Вы в таком настроении, что она больше похожа на средство к прекращению существования». Он занятно говорил, быстро и этак, знаете, поэтично. Он дал мне денег — пять фунтов в казначейских билетах, — а я отдал ему бритву. «Что вы с ней будете делать, сэр? — спросил я. — Вам она ни к чему». — «Что-нибудь придумаю, — ответил он, — не бойтесь». Засмеялся и сунул ее в карман. Потом встал и сказал: «Странно, что мы сегодня натолкнулись друг на друга». И что-то насчет «одной мысли в двух головах»[106]. Хлопнул меня по плечу, сказал, чтобы я встряхнулся, кивнул по-дружески и пошел себе прочь, только я его и видел. Знать бы тогда, для чего ему бритва, — ни за что бы не отдал. Но откуда мне было знать? Ответьте мне, джентльмены!

— Звучит похоже на Поля Алексиса, — задумчиво произнес Уимзи.

— Он ведь не назвался? — уточнил Гарди.

— Нет, не назвался, но сказал, что он профессиональный танцовщик-партнер в одном из отелей. И что это не жизнь для человека, который рожден был князем в родной стране, а приходится крутить любовь с уродливыми старухами за гроши. Очень горько он говорил.

— Что ж, — сказал Уимзи, — мы весьма вам обязаны, мистер Шик. Это существенно проясняет дело. Думаю, вам придется рассказать об этом полиции.

При упоминании полиции мистер Шик смутился.

— Лучше пойти сейчас да покончить с этим. — Уимзи вскочил. — Без полиции вам не обойтись.

Да черт возьми! Вас никто не заподозрит, ничего такого здесь нет.

Парикмахер неохотно согласился и устремил свои блеклые глаза на Салли Гарди.

— На мой взгляд, тут все сходится, — резюмировал тот, — но знаете, старина, нам надо будет проверить вашу историю. Может, вы ее придумали. Но если полиция подтвердит то, что вы о себе рассказываете, — а это ее работа, — то вас ждет хороший жирный чек. С его помощью вы продержитесь какое-то время, если будете избегать… э-э-э… этой вашей маленькой слабости. Главное, — добавил Салли, потянувшись за виски, — никогда не позволяйте слабостям мешать делу.

Он налил себе крепкого пойла, а затем, подумав, смешал еще одну порцию для парикмахера.

История Шика привела в восторг суперинтенданта Глейшера, а также инспектора Ампелти, который с самого начала считал, что это самоубийство.

— Скоро мы все разъясним, — уверенно заявил последний. — Перемещения этого Шика мы проверим, но, похоже, все так и было. Полностью совпадает с тем, что сказал тот человек в Сигемптоне. И мы последим за Шиком. Придется ему сообщить свой адрес и пообещать остаться в Уилверкомбе. Ведь его вызовут на дознание, когда оно наконец начнется. Труп просто обязан скоро найтись. Не понимаю, почему его еще не обнаружили. Он уже пять дней пробыл в воде, не может же он там остаться навеки.

Они ведь сперва плавают поверху, а потом тонут, но всплывают опять, когда начинают образовываться газы. Я видел таких — раздутые, как воздушные шары. Он, должно быть, где-то застрял, да и все. Но после обеда мы снова протралим дно возле Жерновов и обязательно что-нибудь отыщем, недолго осталось. Скорей бы уж. Дураком себя чувствуешь, когда расследование ведешь, а трупа-то нет.

— Вы удовлетворены? — спросил Гарди, когда Уимзи вернулся из полицейского участка. Он передал свой материал по телефону в Лондон и подкреплял иссякшие от трудов силы.

— Должен бы быть, — ответил его светлость. — Меня только одна вещь беспокоит, Салли. Если бы я хотел придумать историю, которая сюда впишется, я бы именно такую и сочинил. Интересно, где мистер Шик был в четверг в два часа дня.

— Да что ж вы за упрямый черт такой, — возмутился мистер Гарди. — Вы так любите убийства, что они везде вам мерещатся. Бросьте.

Уимзи промолчал, но, отделавшись от Салли Гарди, вытащил из кармана брошюру, озаглавленную «Таблицы приливов», и погрузился в ее изучение.

— Я так и думал, — сказал он.