Индус вернулся через минуту и доложил:
— Следов не так уж и много. Но лучше бы их замести. И запах тоже чувствуется.
— Засиделись мы тут, — заметил Канисеро.
— Да, пора браться за дело, — прогудел Уолли.
— Пора, — согласился Джерико. — Канисеро, Индус! Сделайте что-нибудь со следами. Пабло! Отдохни, перекуси, Уолли тебя покормит.
Они присели у очага. Пабло с жадностью набросился на похлебку, но Джерико его остановил:
— Ты ничего не рассказал. Я жду.
— Что же мне — болтать при чужих? — Пабло впился зубами в свежую лепешку. — До чего мне надоели сухари… Ну, что я могу рассказать? Пескарь ждал нас у старшего Родригеса. Дилижанс он подогнал больно приметный — с почтовыми знаками. Мы на нем домчались до Пекоса, да и бросили на берегу. До деревни добрались спокойно, встретили нас хорошо. Вот и всё.
— Англичанин открыл чемодан?
— Чемодан-то он открыл. Но… — Пабло замялся. — Там оказались только письма.
Джерико нахмурился.
— Письма?
— Одни бумажки! Клянусь могилой матери, ни доллара!
Джерико отмахнулся:
— Плевать! Я и раньше знал, что в чемодане ничего ценного. Мне надо было проверить Англичанина.
Пабло не удержался от вздоха облегчения.
— Мы заперли его в подвале. А как у вас тут дела? Я не вижу Пескаря.
— Его еще нет.
— Мог бы уже вернуться, — недовольно пробурчал Пабло, поднес ложку ко рту и вопросительно глянул на Джерико.
— Ешь, ешь. Набирайся сил.
Он круто повернулся и пошел внутрь часовни, на свою постель. Нетерпение просто выжигало его изнутри, но он спокойно повалился в овчину и застыл, глядя в сводчатый потолок. Англичанин справился с чемоданом. Значит, справится и с сейфом. Джерико не ошибся в нем. Он с первого взгляда понял, что это парень может быть полезным.
С первого взгляда? Нет, скорее, с первого слова. Как только Англичанин открыл рот, стало ясно, что он из той самой породы, какая нужна для дела. Семья Гривсов жила в Нью-Йорке, пока не подалась на Запад. И восточный говор значил для Джерико очень много. Тот, кто говорит так же, как его отец, не способен обмануть. Он способен на любую работу, если за нее платят. Способен на убийство, если оно необходимо для работы. И значит, способен стать настоящим компаньоном. В общем, тот, кто говорил по-восточному, был весьма ценным приобретением для Джерико. Жаль только, что такие люди почти никогда не встречались ему.
Он снова подумал, что пора избавляться от тех, кто его окружает. Скоро, скоро в его жизни наступят перемены. И тогда он скажет им «прощай». Прощай, тупица Уолли. Прощай, хитрюга Индус. Прощай, Пабло…
Забавно — Пабло явно боялся сообщить, что в чемодане не оказалось денег. Дурак. Что значит лишняя пара сотен по сравнению с миллионом, который предстоит достать Англичанину!
Тишина окутала двор, слышно было только как скребет ложка по оловянной миске («Пабло, — улыбнулся Джерико, — отощал в дороге») да скрипит пустая рама в проеме окна, качаясь под легким ветром.
Он незаметно задремал, и Индус осторожно потряс его за плечо:
— Джерико… Что-то не то у нас делается…
— Что? — он приподнялся на локте, кулаком протирая глаза. — Ты о чем?
— Да я о следах… Мы все сделали, как ты сказал. Заровняли, присыпали пылью, все чисто. Только вот… Канисеро нашел чужой след. Чужая лошадь.
— Где?
— На самом краю деревни. Стояла за первым домом.
— Почему ты решил, что чужая?
— Помет с овсом, — коротко сказал Индус. Ему не надо было напоминать Джерико, что их лошади давно не видели овса. — Откуда пришла, не видно. Куда ушла, тоже не видно. Но помет остался.
— Может, это Пабло наследил?
— Да нет, — Индус помотал головой. — Эта лошадь была здесь вчера. Или сегодня ночью.
— Кто дежурил ночью?
— Люди Кривого.
— Да, эти могли проспать.
Джерико потер лоб. Индус сидел на корточках рядом с его постелью, у ног хозяина, как верный пес.
— Думаешь, у нас был гость?
— Не знаю, не знаю…
— Ладно, не тяни, — раздраженно одернул его Джерико. Он терпеть не мог, когда кто-то пытался скрыть от него разные неприятные новости.
— Сам посуди, — Индус начал оправдываться, словно был в чем-то виноват: — Может быть, я понапрасну паникую. Но след чужой, это точно. Кто-то у нас был. Ночью он мог подобраться к нам, понаблюдать, а потом незаметно уйти. Но ведь могло получиться и по-другому. Вот я и подумал, а вдруг он не успел смыться? Он же мог и остаться где-то рядом, потому что утром ему уже некуда было деваться, мы бы его увидели.
В рассуждениях Индуса сквозил страх. Если кто-то пронюхал, что в одном месте одновременно собрались полтора десятка джентльменов, находящихся в розыске, то на встречу с этими джентльменами могут отправить кавалерийский эскадрон из ближайшего форта. А Индус страшно не любил всякие скачки со стрельбой.
Джерико тоже испугался. Но он испугался не кавалерии. Это был секундный приступ страха, который тут же перешел в гнев. Где-то рядом — враг.
— Ладно, хватит болтать, — оборвал он растерянное бормотание Индуса. — Не болтать надо, а за дело браться.
— Давай поднимем людей Кривого, — с готовностью предложил Индус. — Пусть обшарят все закоулки. Они его проспали, пускай они и исправляются.
— Правильно, — сказал Джерико. — Я и сам так думал. Давай, позови ко мне Кривого, только без шума. И смотри, не назови его «Кривым» случайно. Сам знаешь, он такое не прощает.
Когда надо, Кривой мог стать послушным. Вот и сейчас он выслушал Джерико и, вместо того, чтобы спорить и защищать своих оболтусов, сказал только:
— А если он не один?
— Один, один, — уверенно сказал Индус. — Двоим тут негде спрятаться.
— В деревне и одному не спрятаться, если с лошадью.
— А он не в деревне, — догадался Джерико. — А ну, пошли наверх.
По винтовой лестнице без перил, цепляясь за стенку, они забрались на верхнюю площадку колокольни. Оттуда хорошо была видна беспорядочная россыпь белых домиков с провалившимися крышами и стенами, увитыми бурым плющом. Была видна дорога, петляющая между невысокими холмами. Джерико указал пальцем на верхушку одного из холмов.
— Там он. Видите? На всех холмах верхушки голые, а на этом — кусты. Вот он за этими кустами и прячется.
— На соседнем холме тоже кусты, — недоверчиво протянул Кривой. — И вон там тоже.
— Какие же там кусты? — Джерико отмахнулся. — Кустики, жалкие травинки, а не кусты. В таких и воробей не спрячется. Там он, там, я просто чувствую, что он там. Хью, ну-ка присмотрись, видишь что-нибудь?