Читать интересную книгу Туман войны - Алексей Бобл

В итоге имею следующее: Кило-7.2 узнал, что информатор раскрыт, и, дабы дать возможность ему уйти, устроил грандиозный швах на ТВД, последствия которого, скорее всего, придется расхлебывать не один день.

Я откинул клапан на разгрузке и вытащил планшет. Замерил фон — радиация не зашкаливала, но это не значит, что снаружи безопасно, нет пыли и осадков, которым в машине взяться неоткуда, потому что ФВУ не позволит. На всякий случай я перебрался на место оператора, включил блок управления ПЗРК и вошел через него в бортовой компьютер бэтээра — фильтровально-вентиляционная установка пахала на полную мощность, создавая избыточное давление в отсеках.

Так, ладно, одной проблемой меньше. В районе Крепости наверняка фонит посильнее, но в укладке под скамейкой есть резервные ОЗК и противогазы, в общем, с радиационно-химической безопасностью как-нибудь разберусь. Надо думать дальше, как наладить связь с командованием и что предпримет предатель, ведь не факт, что он покинул район. Такой неразберихой грех не воспользоваться, можно, например, проникнуть в Крепость… Да я бы так и поступил, будь я шпионом «Ауткома». Взрыв — лишь отвлекающий маневр, чтобы посеять панику и снизить бдительность.

Выходит, ранее я ошибся с выводами насчет предателя. Он по-прежнему здесь.

Но зачем ему в Крепость?!

Я вновь заглянул в бортовой компьютер. Расчетное время прибытия в лагерь на побережье пятнадцать минут. Эх, надо было взять с собой одного бойца в помощь, в такой обстановке лишний ствол и голова никогда не помешают!

Метрошин шевельнул рукой. Я повернулся к нему — а может, показалось, машину все-таки трясет.

— Стас! — окликнул я и присел рядом с носилками, склонившись над раненым. — Не пытайся подняться. Если слышишь меня, моргни или подай знак рукой.

Его веки слабо дрогнули.

— Радио не работает, — быстро заговорил я. — Связи с командованием нет. Кило-7.2 нанес ядерный удар по району. Что мне делать?

Метрошин приоткрыл глаза, покрытые водянистой пленкой, и едва заметно шевельнул губами. Я почти прижался ухом к его щеке, стараясь разобрать слова. Но механик поднажал — машина, рыча шестисотсильным дизелем, устремилась вверх, преодолевая крутой подъем.

Я выругался про себя, взглянул на мертвенно-бледное лицо Стаса и понял: он вновь потерял сознание, рассчитывать придется только на себя.

Перебравшись на сиденье оператора, включил внешний обзор. С плато, на которое привела нас дорога, открывался отличный вид на лагерь. Только лагеря уже не было. Ограждение и вышки смяло ударной волной, в воздухе кружился пепел, густой дым поднимался над останками сгоревшего еще вчера ангара, куда после пожара стащили уцелевшие боеприпасы. Не устояли даже бетонные блоки, которыми обнесли парковую зону, часть из них обрушилась, часть разметало по территории, несколько крупных обломков валялись на дороге.

Нефтяная платформа в заливе сильно накренилась на один бок, но устояла. Плато, где раньше был устроен лагерь, частично погасило ударную волну, чем спасло платформу от разрушения. Лифт и оборудование там вряд ли работают, но Крепость точно не пострадала. Главное теперь — в нее попасть.

Я развернул камеры в сторону взрыва. Эпицентр находился всего в нескольких милях — уцелеть почти невозможно. Каким образом туда доставили заряд: ракета, сбросили с вертолета или заложили заблаговременно, до того как «Ворнет» завладел Крепостью?

Механик сбавил скорость, свернул с дороги, объезжая расколотые бетонные блоки.

— Давай к воде, — приказал я по внутреннему каналу связи. — Правь на платформу.

Вновь повернул камеры, глядя на экран в надежде заметить среди пепелища людей.

Биррат, Франц, Док, Чухрай, Вул, Жебровски, Пак, где вы? Неужели сгинули без следа в этой огненной каше, как сотни других ничего не подозревавших бойцов?

А вдруг группа выжила? Выдвинулась в патруль, тогда все зависит от их маршрута, вполне могли спастись, укрывшись, как и я, среди холмов.

Переключив радио на открытую частоту, я объявил:

— Всем, кто меня слышит, говорит командир Ковач. Всем, всем, всем — внимание! Выжившим после взрыва приказываю: собраться на берегу у восточного выезда из лагеря. Там будет ждать машина. Повторяю, если слышите меня, собраться у восточного выезда из лагеря, где вас встретит машина. Место сбора обозначу красными ракетами.

Я сообщил механику план действий: форсируем залив до платформы, там выгружаем раненого, с ним я спускаюсь в Крепость, а механик возвращается на берег, дожидается самоходку и уцелевших, постоянно передавая в эфир мое сообщение о месте сбора, и каждые пять минут пускает сигнальные ракеты.

Мой расчет был прост: генерал Турчин наверняка пытается связаться с Крепостью, скорее всего, уже поднял по тревоге дежурное авиазвено, чтобы прояснить ситуацию на месте. Помощь вскоре придет.

БТР заполз в воду, загудели в задней части водометы, толкая машину вперед. Волнение на море меньше балла, мы плавно двигались к платформе, я неустанно повторял сообщение на открытой частоте, напряженно всматриваясь в монитор — вдруг кто-нибудь появится наверху, выберется из Крепости и подаст сигнал.

Быстро темнело — солнце скрылось за горизонтом, еще пара минут — и ночь опустится на побережье. Надо поторапливаться.

Удар и скрежет под днищем толкнули машину вбок, я больно ударился плечом о выступ, успел схватиться за рукоятку курсового прибора наблюдения и вернулся в соседнее с механиком кресло.

Что это было? Мы переглянулись.

— Глуши двигатель! — приказал я и полез наружу.

Оказавшись на броне, зажег тактический фонарь и положил руку на пистолет в кобуре, вертя головой. Темная поверхность вокруг дрейфующей машины с шипением пузырилась, из глубины с одной стороны показался округлый, отблескивающий в свете луча бок крупного животного — сознание само дорисовало горизонтальный раздвоенный хвост. Откуда здесь взяться киту?

Я хлопнул себя по лбу, когда на поверхности появилась надстройка программируемого автомата, обрезиненный корпус которого сильно напоминал кита.

Закрепив фонарь в петле, крикнул водителю, чтобы плавно подработал правым водометом, и нас прибило к борту.

Не дожидаясь сближения, прыгнул, ухватился за поворотные рукоятки люка в надстройке и дернул их, вращая против часовой стрелки. Крышка с шипением приподнялась, я заглянул внутрь — пусто. Возможно, автомат выполнил программу патрулирования и не смог зайти в док, поэтому всплыл возле платформы. Других версий у меня не было, но появилось нехорошее предчувствие.

Что помешало ему попасть в Крепость? Эти автономные аппараты умеют самостоятельно открывать ворота шлюза, если только оператор БЧ-3 не заблокировал их.

Внизу помигивала лампочками приборная панель, автомат покачивался на волнах. Ощутив на себе чужой взгляд, я обернулся. Механик высунулся из люка, молча наблюдая за мной.

— Если аппарат в порядке, перенесем в него раненого, — сказал я. — Ты вернешься на берег, будешь ждать выживших и вертолеты.

Механик кивнул.

— А пока выйди в эфир и повтори сообщение о месте сбора на открытой частоте и дай сигнальную ракету.

Он скрылся под броней, а я перекинул ноги в люк, уперся ладонями в край проема и собрался спрыгнуть в отсек.

— Стой, — раздался знакомый голос сзади.

Я не поверил, когда оглянулся. Из командирской башенки бэтээра высунулся Стас. На нем лица не было, полуживой, голову с трудом держит.

— Нельзя… в Крепость… — На каждое слово ему приходилось делать вдох. — Не спеши.

— Механик! — гаркнул я.

Тот и без меня сообразил, что от него требуется, видимо, заметил оседавшего в отсек Стаса и крикнул, что подхватил подполковника.

Да что ж происходит?! Я в растерянности завертел головой — Стас запрещает идти в Крепость. Откуда он знает, что туда нельзя? Пришел в себя и связался с кем-нибудь из командования?

Автомат начало относить в сторону от бэтээра.

— Механик! — снова позвал я. — Брось мне трос, надо сцепить машины!

Как все не вовремя. Спустя пару минут мы справились с тросами. Я выстрелил красную ракету в темное небо и наконец спустился в отсек, где на скамейке полулежал Метрошин.

На этот раз он был в сознании, только выглядел паршиво.

— Как ты, Стас? Зачем остановил? У меня программируемый автомат, я могу им управлять, могу в док…

— Крепость захвачена, — просипел он. Облизал пересохшие губы.

Я сорвал с пояса флягу, откупорил ее и дал Стасу немного пригубить, затем полил на лицо и произнес:

— Как это понимать?

— Захвачена, — голос его слегка окреп, — вирусная атака, ИскИн отключил системы безопасности, изолировав гарнизон.

Глава 7

Один на один

Лишь спустя миг я понял, что вижу в темноте как днем. Режим «ночное видение» включился автоматически, о нем как-то упоминала Гомез, рассказывая об оцифровке и эффекте абсолютной памяти.