Читать интересную книгу В присутствии Бога (100 писем о молитве) - Анри Каффарель

Я отвечал: “Я желаю ничего не желать, ибо я желанный, а Ты Тот, Кто желает”». Итак, я говорил вам о христианине, живущем надеждой так, как если бы он был совершенно одинок; но он погружен в безмерное творение, и он это сознает, и он желает быть единым со всею тварью. Он ощущает глухое воздыхание всей твари, о которой ап. Павел говорит нам, что она стенает совокупно о свободе славы сынов Божиих; и он предоставляет ей свое сердце и свой голос, чтобы в нем воздыхание ее превратилось в надежду. Более всего он чувствует себя соединенным с людьми, своими братьями — со всеми бедняками на земле, ищущими хлеба, крова, Родины, сколько-нибудь любви и уважения, и часто, не отдавая себе в том отчета, — Бога. Но также един он и со всеми богатыми, для которых их могущество, богатство, удовольствия не имели бы такого привкуса разочарования, если бы они не стремились к некоему абсолютному счастью. И среди всех тех, кому не хватает истинной надежды, находится их брат, в котором их желания, их отчаяние, их разочарование претворяются в молитву надежды. Его мужество, его постоянство в надежде даны ему в силу его принадлежности к народу надежды, к Церкви. Он сознает это и желает быть причастником надежды всех детей Божиих. Надежды, которая, несомненно, есть ожидание помощи Божией, но прежде всего, — желание Дня Господня, того дня, когда Христос вернется во славе, чтобы воскресить мертвых, сотворить новое небо и новую землю и принять поцелуй Отца вместе с неисчислимым народом спасенных. Тогда «Бог будет все во всех», и безнадежности уже не будет: все творение станет причастным бесконечному счастью Бога. Может показаться, что я мало говорил с вами о молитве. Но на самом деле она постоянно присутствовала в моих мыслях в то время, как я писал вам. Ибо время молитвы наиболее благоприятно для обновления и выражения надежды. В молитве она обретает новую силу в воспоминании об обетованиях Господних; в сухости молитвы надежда делается более жаждущей, и когда Господь в какой-то мере открывает наконец Себя, она с великим рвением устремляется к Нему. «Надежда не постыжает» (Рим 5,5).

75. Пусть молитва будет постом прежде, чем станет пиршеством

Терпение и нетерпение — две из многих добродетелей, которые требуются для молитвы. Я правильно выразился: нетерпение, хотя его и невозможно отыскать в официальном каталоге добродетелей. А между тем, разве оно не дитя, порожденное любовью? Как, любя, переносить разлуку с тем, кого любишь? Как не гореть нетерпеливым и властным желанием встретиться, обладать тем, кого любишь, соединиться с ним? Но ты, безусловно, не нуждаешься в том, чтобы тебя призывали к этому нетерпению, оно и так тебе свойственно. Зато, как мне кажется, терпение куда меньше для тебя привычно. Поэтому именно о нем я хочу с тобой побеседовать, ибо оно относится к тем свойствам, которые наиболее необходимы для желающих идти все дальше и выше по пути молитвенной жизни.

Ты едва полгода в семинарии, и вот уже грустишь, что тебе пока не удалось достичь вершин молитвенного делания! Прошу тебя, будь терпеливым или, если предпочитаешь, нетерпеливо терпеливым. Это значит горячо желать единения с Богом, но дорога длинна, или, скорее, тропинка крута: нужно идти по ней спокойным шагом, с размеренным дыханием, как надлежит тому, кто хочет подняться высоТерпение, терпение, мой дорогой Франсис, и не забывай, чему нас учит сама этимология этого слова: «терпеть» значит «страдать», «переносить». Если ты решился снести и стерпеть, пересечь пустыню и ночь, тогда рассчитывай на успех. Но укрепляйся почаще в своей решимости: она часто будет подвергаться угрозе, особенно в час молитвы. Старые духовные писатели, говоря об испытаниях молитвы, употребляют весьма сильное выражение: нужно, говорят они, выстрадать Бога, согласиться на долгую, безжалостную, искусную работу в нас Духа Святого, Который понемногу убивает в нас цепляющегося за жизнь «ветхого человека», чтобы возник «новый человек», освобожденный от шлака и окалины, как сверкающий металл при выходе из горна.

Терпение, отважное терпение, такое, как у Иакова, когда он боролся с ангелом всю ночь напролет, и даже раненный не отпускал его, пока не получил благословения от своего грозного противника (Быт 32,25–30). Давнее воспоминание пробуждается во мне, пока я тебе пишу, — призыв к терпению одного старого монаха к послушнику, из «Мигеля Маньяры», «мистерии» великого польского поэта Чеслава Милоша. Прежде, чем с тобой расстаться, я приведу тебе оттуда несколько строк для размышления: «Любовь и поспешность — плохая пара, Маньяра. Любовь измеряется терпением. Размеренный и твердый шаг — такова походка любви, шествует ли она среди цветущих изгородей под руку с девушкой или в одиночестве среди могил. Терпение… Слишком поспешно утолять голод — тоже искушение. Нужно пережевывать жесткую траву и вялый корень с безразличием животного, перед которым — прекрасные долины и долгие, долгие летние часы… Ибо нужно, чтобы молитва была постом прежде, чем станет пиршеством, и обнаженностью сердца прежде, чем станет мантией небес, шелестящей мирами. Быть может, настанет день, когда Господь тебе позволит грубо вонзиться, как топор в плоть дерева, стремительно, как камень, пасть во тьму вод, и проникнуть, распевая, как огонь, в сердце металла».

76. Дары или Дарующий?

Франсуаза, благодарите Господа, Который помогает вам молиться. Это желание и вкус к молитве, это внимание к Богу, легко дающееся в течение всей молитвы, это радостное рвение, которое часто возникает у вас, подобно живому источнику, — это тоже драгоценные дары. Так, Бог часто становится учителем молитвы для Своих детей; чтобы побудить их вступить на путь молитвы, Он ощутимо приходит к ним на помощь. Но нужно хорошо знать, что через некоторое время Он заберет обратно эти начальные дары, чтобы душа, отнятая от груди, возрастала в чистой вере: сейчас вы это переживаете светло и радостно, но наступит час, и, быть может, очень скоро, когда вам придется в это только верить в душевной ночи и сухости. Приготовьтесь к этой новой фазе. Порой я начинаю опасаться, как бы вы не привязались больше к дарам, чем к Дарующему. Важно угодить Богу, а не вкушать дары Его благодати. С ощутимыми благодатями в молитве дело обстоит так же, как и со всякими дарами Божиими: или человек находит в них путь к близости со своим Господом, или же он делает из них себе идолов. Но, вижу, что я говорю с вами на языке слишком абстрактном для юной лицеистки: картинка, заимствованная из одного фильма, наверное, позволит вам лучше уловить мою мысль. В убогой хижине живет очень бедная молодая крестьянская семья. В день рождения жены муж отправляется в город со своими скудными сбережениями в кармане… Тратить их — безумие, но если любишь… Он приносит драгоценный пакет, который сразу же протягивает жене. Та, восхищенная, обнаруживает пару прекрасных чулок, каких она, бедная крестьянка, никогда еще в жизни не носила. Она любуется ими, не переставая вертит их в руках, ласково их поглаживает, не замечая, что муж ее, погрустнев, отходит в сторону, как будто он здесь лишний. Потом он снова приближается к ней, но она по-прежнему видит только свои чулки, и, наконец, не выдержав, он проявляет свою досаду… В одно мгновение молодая женщина все понимает. Она хватает ножницы и режет, терзает на кусочки свои чулки: она не может им простить, что, пусть только на одно мгновение, они отвратили ее глаза от возлюбленного. И бросается в объятия своего мужа. Франсуаза, пусть дары Божии будут для вас приглашением броситься в Его объятия, а не искушением удовольствоваться ими.

77. Даром ли?

Помните весьма любопытный рассказ в начале книги Иова? «Был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу, и сказал: я ходил по земле, и обошел ее. И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла. И отвечал сатана Господу, и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не ты ли кругом оградил его, и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле. Но простри руку Твою, и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя?» (Иов 1,6-11). «Разве даром любит Тебя Иов?» — ухмыляется сатана. К Тебе ли Самому он привязан, или же к дарам, столь изобильно им полученным из рук Твоих? Обвинение коварно и серьезно. Любовь Иова к Богу не есть ли просто ловко замаскированная низкая любовь к самому себе? И Иов подвергается испытанию, и дает свидетельство того, что любовь Его к Богу подлинная. В вашем последнем письме меня встревожила одна фраза: «Я не могу избавиться, — пишете вы мне, — от некоторой грусти из-за того, что я больше не испытываю во время молитвы того чувства близости ко Христу, которое все эти годы так помогало мне в моих известных вам семейных испытаниях». Я задаюсь вопросом, достаточно ли вы бдительны, чтобы различить в своей молитве элемент самоудовлетворения? Да хранит меня Бог отвращать вас от вашего желания близости ко Христу: я совершенно убежден, что оно есть дар благодати. Но достаточно ли оно очищено? Бескорыстно ли вы любите Христа? Со времени знаменательных реколлекций 1949 г., Бог, чтобы ободрить вас в молитвенной жизни, часто дарил вам живое ощущение Своего присутствия и Своей любви; ваша молитва часто бывала радостной и горячей; так не слишком ли вы привыкли к этому? Не оказалось ли так, что вы бессознательно позволили себе упражняться в молитве более ради отрады присутствия Божия, чем ради одной только славы Его? Вам стóит, на мой взгляд, по меньшей мере, задать себе такой вопрос. Когда Господь дает нам ощутимую благодать, то, действительно, бывает очень трудно не позволить примешаться к нашей любви к Нему незаметной любви к самим себе, чтобы не вкралось в нашу волю прославлять Его некое эгоистическое желание наслаждаться Им. Поэтому возникает необходимость в очищении. И, несомненно, та «духовная сухость», которую вы теперь переживаете, не имеет иного объяснения. Имейте доверие к благодати, действующей в вас, но не забывайте оказывать ей свое содействие. Вот, что я вам посоветую. Как только вы приступите к молитве, заверьте Бога, что вы это делаете только потому, что такова Его воля, и чтобы угодить Ему; что вы предоставляете себя в полное Его распоряжение, безо всяких условий; что вы заранее согласны не обрести никакой ощутимой благодати, вы даже просите Его не давать ее вам, если это может послужить пришествию Царствия Его, доставить Ему вящую славу. О, мне хорошо известно, что, говоря с Богом подобным образом, невозможно удержаться от инстинктивного попятного движения. Но такая молитва чудесным образом очищает сердце. Очищение молитвенных душ происходило бы куда быстрее, если бы они предоставляли себя таким образом в руки Бога, Который стремится очистить Свою лозу, чтобы она принесла более обильный и сладкий плод. Но если они робеют или, как избалованные дети, требуют все новых благодатных даров, как они смогут преуспевать в духовной жизни? Вступите же отважно на этот путь. Я говорю «отважно» не для красного словца, но потому, что вам потребуется именно отвага. Эта стадия очищения тяжела. Потребуется много мужества, чтобы устоять в ней, чтобы принять кажущуюся смерть чувств, разума и сердца. Ибо это поистине так: чувства наши, лишенные отрады, кажутся умершими; наш разум, лишенный света, утративший способность к духовным размышлениям, также кажется умершим, и сердце наше становится бесчувственным и как бы неспособным любить. Делаются понятными слова древнего автора о «жертвоприношении молитвы». Необходима большая вера, чтобы не позволять себе думать, будто время, отданное молитве — потерянное время, чтобы убедить себя, что эта смерть подготовляет воскресение, что «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин 12,24). Молитва, вместе с испытаниями, которые она нам готовит, есть поистине горнило, где наша любовь к Богу очищается и делается сияющей.