Не задавая вопросов, он прижал руку к сердцу и умчался.
Верна сжала руку морд-сита.
– Кара, что происходит?
– Я еще не вполне понимаю.
– Мы уже поднимаем по тревоге весь дворец, гоним сюда сотни, если не тысячи – генерал Тримак, Первая когорта, Натан, – и ты все еще не знаешь, почему?
– Я не сказала, что не знаю, почему. Я сказала – не вполне понимаю. Думаю, здесь есть лица стен, которые смотрят на нас, но которые здесь на нас смотреть не должны.
Кара повернулась к тем лицам, что наблюдали за ней.
– Я права?
Служители подземелья обменялись восторженными немыми улыбками, радуясь тому, что их поняли и им поверили.
Глава 40
Ричард посматривал на окружающее из-под брезентового полога повозки, катившейся практически на границе лагеря армии Ордена. Всякий раз, когда очередной порыв ветра налетал на повозку, Ричард был вынужден крепко держать брезент, чтобы его не сорвало. Уродливые очертания тянущегося вверх наклонного пандуса смутно вырисовывались над их головами. Оказавшись так близко к нему, Ричард мог теперь заметить, каким огромным он стал. Это чудовищное сооружение уже не казалось обманчивой надеждой на то, что оно в конце концов сможет дотянуться до дворца на вершине плато.
Все произошедшее после того, как Эди за счет своего дара помогла им просочиться сквозь настоящее сражение, неожиданно разгоревшееся вокруг игрового поля, казалось относительно спокойным путешествием через почти пустое пространство громадного лагеря Имперского Ордена. Обычные солдаты не привязывались к ним, напрашиваясь на возможные неприятности с одинокой повозкой, которую, по всей видимости, сопровождали явно высокого ранга внушительный страж и сестра. Как правило, их здесь старались избегать.
Необузданные бесчинства и беспорядок в таких огромных масштабах, как это случилось, первоначально были ограничены лишь зрителями, собравшимися на матч джа-ла. Хотя, по-видимому, сотни тысяч людей приняли участие в сражении по поводу исхода игры, вылившееся в огромную, ужасающую кровавую баню, это неприятнейшее событие удалось ограничить лишь небольшой частью лагеря. На остальной территории, занятой войсками, командиры довольно быстро ограничили перемещения вооруженных людей и сдержали возможные волнения.
Несмотря на эти меры, взбунтовавшиеся солдаты еще долго не могли успокоиться. Большинство из них приняли участие в войне не для того, чтобы в итоге мерзнуть, голодать и копаться в грязи, тратя на это свое время. Их возмущала нужда заниматься ручным трудом, и они предпочитали целиком отдаться делу, связанному с убийствами, насилием и грабежами. Одно дело – без хлопот ожидать завершения победоносного завоевания, а совсем другое – по-черному вкалывать. Сейчас добыча значительно сократилась, а пополнение ее требовало весьма и весьма серьезных усилий. Оказалось, что самопожертвование ради дела Ордена имеет свои границы, которые определяются необходимостью работать.
Командование действовало не столь оперативно, сколь грубо и жестоко при подавлении волнений везде, где эти настроения набирали силу. Прочие солдаты, недовольные почти в той же мере, как и взбунтовавшиеся, общими условиями, когда видели, что случалось с теми, кто осмелился проявить недовольство, не испытывали желания поддержать мятеж.
Несколько раз генералу Мейфферту пришлось буквально пробивать дорогу через группы людей. Однажды его угрозы пришлось подкрепить смертельным боковым ударом мечом по чьей-то шее. В других случаях Эди очень осторожно пользовалась своими способностями, чтобы как-то облегчить их путь через потенциально опасные места. При этом, поскольку солдаты принимали ее за одну из сестер Тьмы Джеганя, многие вопросы отпадали, не возникнув. Было несколько случаев, когда солдаты останавливали повозку и требовали от нее поделиться награбленными трофеями. Она лишь пристально смотрела на них, не удостаивая ответом. Глядя в ее абсолютно белые глаза, бросающие на них свирепые взгляды, они теряли самообладание и тут же исчезали в темноте.
Далеко за их спинами, рядом с полем для игры в джа-ла, беспорядки наконец были пресечены, но все равно большую часть ночи продолжались стычки между пьяными солдатами. Стража Джеганя нисколько не заботилась о наведении порядка, она была заинтересована лишь в спасении жизни императора.
Судороги от прерывистой боли, так и не отпускавшей Никки, подсказывали Ричарду, что Джегань все еще жив и вполне способен оказывать воздействие. Хотя и не обязательно находится в полном сознании. Но вот чего Ричард не знал – может ли Джегань в какой-то момент убить ее через все то же кольцо на шее, когда окажется не в состоянии вернуть ее назад? И если может – у Ричарда нет никакого способа остановить его. Единственное, что нужно сделать в такой ситуации, – это снять кольцо, а для этого им необходимо попасть во дворец, к Натану.
Поглядывая на обстановку из-под укрывающего повозку брезента, Ричард заметил огромные ямы, беспорядочно располагающиеся впереди, хорошо заметные в свете факелов. Ричард мог различить цепочки людей, животных и повозок, вереницей тянувшиеся от этих ям, где добывался материал для строительства. Облака пыли взметались в тех местах, люди интенсивно копали землю. От этих ям повозки и люди непрерывно двигались до самого пандуса, доставляя землю и камень к месту стройки.
Ричард снова посмотрел на Никки, лежавшую рядом с ним на низкой скамье внутри повозки. Она смертельной хваткой вцепилась в его руку. Все ее тело непрерывно вздрагивало. Он и сам страдал от переживаний за ее боль. Он хорошо знал, что это за ощущения. Ему доводилось испытывать на себе магию от кольца на шее, что сейчас терзала ее. Хотя его столь же тяжелое испытание не было таким долгим. Он не представлял, как долго мог бы сам прожить, испытывая подобную боль.
Джиллиан лежала по другую сторону от Никки и держала ее за вторую руку. Брюс лежал позади Джиллиан, время от времени поглядывая из-под брезента на обстановку со своей стороны и держа наготове меч, на тот случай, если ему придется помогать разбираться с какими-то неприятностями.
Ричард не знал, насколько может доверять этому человеку. Но Брюс зарекомендовал себя тем, что выступил на защиту Ричарда, рискуя собственной жизнью. Ричард понимал, что не все до одного в этом военном лагере выбрали бы Орден, будь им предоставлен настоящий шанс. Наверняка здесь есть люди, которые, скорее всего, предпочли бы не иметь с Орденом ничего общего. На самом же деле Ричард просто не знал Брюса с этой стороны достаточно хорошо, он не знал, какой именно жизненный опыт приобрел этот человек и что заставило его воспользоваться случаем и перейти на его сторону, но был рад, что этот человек поступил так. Это давало надежду, что мир еще не полностью погрузился в безумие. Что еще остались люди, которые ценят собственную жизнь и хотят обрести свободу, чтобы прожить эту жизнь так, как сами считают нужным. И даже готовы сражаться за нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});