такого трагизма, что мне не хотелось более задавать вопросы. Отложив блокнот, я безропотно последовал за старшим сотрудником. Мы пришли и, практически не задерживаясь на пороге, без стука вломились в кабинет.
Шеф быстренько надел тёмные очки, разворачиваясь нам навстречу:
– Земнов и Грин! Рад видеть вас. Доколе времени стена разъединит пути наши земные, я ныне, впредь и сколько лет смогу, всегда с улыбкой обращу к вам взоры. Итак, вы вновь готовы положить жизнь и судьбу на плаху только ради музейных ценностей, что есть и сама суть всего осмысленного нахождения меня и вас на стыках бытия?
Мы оба заслушались певучим гекзаметром. Феоктист Эдуардович помахал перед нашими ошалевшими мордами ладошкой, убедился, что мы реагируем, и продолжил уже нормальным языком:
– Начну с того, что я прощаю вам чурчхелу.
Мы опомнились и благодарно склонили головы.
– Далее по делу. Должен признать, что вы, Земнов, проделали очень серьёзную работу, глубоко исследовав все возможные пути передвижения этой, так сказать, меченосной фибулы. И лично я нахожу эти теории вполне себе убедительными. Как я понимаю, Герман намерен в ближайшее время отправиться на поиски золотого меча тавров. Почему не сегодня?
– Я готов!
– Не возражаю!
– Разрешите идти? – вытянулся наш великан.
– Да, но ответьте лишь на один вопрос: кто пойдёт с вами?
– Я прошу отпустить меня одного.
– Это исключено.
– Я справлялся и с более серьёзными заданиями в одиночку.
– Категорически исключено, – с нажимом повторил директор.
В общем, до меня наконец-то дошло, зачем на эту беседу приглашён я. Сами понимаете, ответ с моей стороны тоже мог быть только один:
– На любых полевых раскопках всегда присутствует специалист по истории искусств широкого профиля. Допустим, если вскрывают скифский курган, а в более раннем слое находится клад белогвардейцев: знамёна, оружие, миниатюры, да что угодно. Я вам нужен.
Наше начальство сделало многозначительную паузу, плеснув себе в бокал неизменную красную Агору. Герман сдвинул брови в мою сторону.
– Это слишком большой риск, и я не возьму Грина.
– Тогда кого? – предложил подумать я. – Не всегда трезвого специалиста по иностранным языкам? Или потащишь эффектную красотку в прозрачном мини, которая душу продаст за маникюр?
– Не дала? – вскинул бровь Феоктист Эдуардович.
– Не дала, – подтвердил Земнов, и они с директором обменялись понимающими взглядами, а я покраснел как мальчишка.
– Вчера ты клялся, что готов отдать жизнь за дружбу. Не включай заднюю, приятель, у тебя будет этот шанс! Я еду с тобой на поиски меча. По-любому!
Наш чисто мужской разговор закончился вполне предсказуемо. Мы чуть не подрались с Германом, и он бы ушатал меня в четверть минуты, но высокое начальство умело развернуло наш конфликт в нужную сторону, обеспечив иллюзию соревновательности с одновременным предупреждением, что неявка одного соискателя ни разу не будет считаться автоматическим поражением другого.
Выиграть по очкам нельзя. Победитель будет определён, лишь когда мы оба вернёмся в музей и положим этот долбаный меч ему на стол! После чего он выслушает доклад каждого из нас по отдельности, потом проведёт очную ставку, и лишь после этого можно хоть что-то говорить о том, кто из нас чего стоит…
Короче, когда мы оба вышли за дверь, то почувствовали себя идиотами, тоже оба и сразу. Мы не сговариваясь подали друг другу руки. Потом молча вместе прошли до наших комнат, где Герман предложил мне заглянуть в его хибару, чтобы обсудить план совместных действий.
Комната здоровяка не слишком отличалась от моей, разве что была на три-четыре квадратных метра больше по площади. А так всё весьма скромно: армейский матрас прямо на полу, десяток книг, в основном по истории Древнего мира, и почему-то самоучитель кройки и шитья, табурет, стол, аккуратно разложенные листы бумаги, завязанные папки, карандаши и авторучки в стакане, плюс встроенный шкаф с одеждой, ну и постер с Джонсоном Скалой на стене.
Как уже ясно, не шиковал тут никто. Я в очередной раз запоздало вспомнил, что не попросил аванс. Мы просидели вдвоём плечом к плечу над его заметками и чертежами местности, наверное, больше часа. По крайней мере, оторвать от этого занятия нас смог только Диня, и то не с первого раза. Он буквально орал нам в уши, что завтрак уже на столе, что Гребнева обижается и не ест в одиночку, что мы ведём себя как полные эгоисты и вообще… и кроме того… ну и так далее, но уже нецензурной лексикой.
– Да ладно, идём мы, идём.
Я с сожалением встал из-за стола, потому что идея поиска золотого меча уже захватила меня полностью. Здоровяк Герман поднялся следом и всё-таки прихватил пару листов, потому что мы не договорили. Выходили вроде неторопливо, но в коридоре всем пришлось ускорить шаг, потому что со стороны сада слышались приглушённые всхлипывания.
Когда мы выбежали к фонтану в поисках злобных врагов, посмевших обидеть нашу сотрудницу, то не нашли, естественно, никого, зато сама Афродита лежала грудью на столе, прикрыв лицо руками и заливаясь натуральными крокодиловыми слезами в три ручья…
– Что случилось?
– Ни… ничего, – она подняла на нас мокрые глаза. – Я тут сижу как… как дура одна. Жду их. А они… им всем оно… я им не важна даже.
Мы трое дружно вздохнули. Типа и вот это всё?
– Да, всё! А вам не… недостаточно? – окончательно завелась девушка, потому что и мы, надо признать, повели себя не лучшим образом. – Молчите теперь, да? Довели меня до слёз и довольны? А то я не знаю, что вам всем от меня нужно?! Мужики, мужланы… Да-да, «какая цыпа, вот я б ей вдул, подержался за буйки, засадил огурчик по самые помидорчики!» И это предел ваших мечтаний о женщине?! А если я рождена для другого? Если я призвана дарить любовь, а не торговать сексом? Если у меня кроме дыр есть ещё… какие-то чувства и душа? Но вы… вы все меня только… хотите, и всё!
– Не хотим! – за всех извинился я, секундой позже поняв, какую ляпнул глупость.
Диня и Герман зажали мне рот, но было поздно: наша специалистка по древнегреческой росписи охнула, схватилась за сердце, покраснела от обиды и заревела ещё громче. Да, это был полный попадос с моей стороны. Извинения не принимались, любые попытки объясниться или оправдаться только усугубляли ситуацию.
В конце концов девушка растолкала нас всех и, всхлипывая, бросилась к себе в комнату. Два моих приятеля, облегчённо вздохнув, уселись за стол. Я беспомощно развёл руками.
– Забей, бро! Светка просто поняла, что у неё сейчас нос распухнет, а