– Сумасшедший! Псих! Идиот! – донеслось до него с четвертого этажа.
30
«Да я просто идиот! Это же ведьмы, сирены! Они задумали меня убить! Выпить мою кровь и съесть мою плоть!» – стучало в голове беглеца.
Кубарем скатившись с лестницы на первый этаж, он совершенно позабыл, что впопыхах оставил в зловещей комнате свою рубашку. Теперь он сильно жалел об этом, но назад дороги не было. Скрипя зубами, он натянул куртку прямо на футболку и стремглав выбежал из вонючего подъезда. Недолго думая, он поскорее пересек улицу и побежал вдоль кирпичного забора.
В его ушах раздавался горячий шепот Коршунова:
– Ты же видишь, какая она стерва! Ты береги от нее свое достоинство, а то она его отрежет и сделает видео. Не попадайся на ее уловки! Она же эта – сирена….
– В-ведьмы, с-сирены! – кричал Инок сквозь слезы. – И ч-то я вам с-сделал!
Между тем, незнакомая улица в полуночный час стала совсем безлюдной. Небо заволокло тучами, а в воздухе теперь был какой-то туман, который окутывал темные дома. Трамваи по рельсам больше не ходили, а редкие автомобили проносились, не обращая никакого внимания на одинокого бегуна. Вокруг не было ни одной светящейся вывески, ни единого указателя. Ночной морозец щипал беглеца его за нос и за уши, забирался за воротник его легкой куртки. Дрожащий Инок вспомнил, что они приехали сюда на трамвае, но с какой именно стороны приехали – этого он вспомнить никак не мог. Единственное, что ему оставалось – это бежать, чтобы не замерзнуть окончательно.
Задыхаясь, Иннокентий пробежал две остановки. Справа был по-прежнему высокий кирпичный забор, а слева какие-то низкие строения, похожие на склады. Юноша перешел на шаг и с тревогой огляделся.
«Эта улица должна вывести к метро,» – сообразил он, успокаивая себя.
Прожив в столице почти полтора года, он уже в общих чертах усвоил топографию столицы: все улицы в ней рано или поздно приводят к какой-нибудь станции метро.
«Метро, метро!» – выстукивал зубами сбившийся с дороги скиталец и вдруг явственно представил себе огромный светлый вестибюль станции «Комсомольская».
Тогда они вместе с матерью поехали в музыкальный театр. До этого Инок еще никогда не был в столице.
Сначала они сели на зеленый поезд, который привез их на многолюдный вокзал. Толпа подхватила их и занесла в величественное здание с колоннами. Миновав страшные воротца, которые пропускали людей по одному, они оказались на движущейся лестнице, ведущей в подземное царство.
Еще на лестнице Кеша понял, что попал в сказку. Чем ниже они спускались, тем прекраснее становился открывающийся вид. Наконец, когда лестница окончилась, мать бережно приподняла его и перенесла на твердый пол. Теперь он сам мог ходить по этому огромному дворцу!
По обеим сторонам длинного зала шли мраморные арки. Потолок здесь был тоже не простой, а сводчатый, уходящий вверх, так что маленький пассажир даже не понял, где кончается стена, а где начинается потолок. Своды были желтого, почти золотого цвета и украшены, точно кружевами, белоснежными узорами. На самом верху можно было разглядеть красочные картины в кружевном обрамлении. Между ними на длинных цепях спускались громадные люстры, похожие на королевские короны.
– Мама, это настоящий дворец! – воскликнул потрясенный мальчик. – Здесь так красиво!
– Не зевай по сторонам, а то опоздаем! – строго велела мать и потащила его к подошедшему поезду.
Он тогда сильно обиделся на маму и даже не хотел с ней разговаривать. Да это было и затруднительно: поезд мчался по тоннелю, и от этого в вагоне было шумно.
А потом они вышли из метро на другом конце города и пошли по дорожке мимо цветущих яблонь.
– Вот смотри, это цирк, – показывала мама. – Мы с тобой сюда еще обязательно съездим.
Но она так и не сдержала своего обещания.
Театр ему понравился. Он находился в величественном белом здании, на крыше которого была большая птица с распахнутыми крыльями и какой-то музыкальный инструмент со струнами.
– Это птица счастья, – сказала мама. – Она играет на арфе.
Маленький Кеша с почтением смотрел на необычного музыканта.
– Мама, а Мышиный Король тоже жил во дворце под землей? – допытывался он на обратном пути. – Он тоже ездил на метро?
Мать смеялась над его вопросами, и маленькому Кеше нравилось, как она улыбается, показывая ровные белые зубы.
– Мышиный Король никуда не ездил, – ответила она, перекрикивая гул поезда. – Его носили на руках.
Приехав домой, он уселся за стол и стал рисовать героев сказки. Матери очень понравились его рисунки, и она сказала:
– Я всегда знала, что ты талантливый. Никогда не бойся проявлять свои чувства, но делай это не в разговоре, а вот так – на бумаге.
Тогда у него еще не было компьютера. И мать тогда еще была жива.
Странная улица, между тем, все не выводила к метро. Замерзший юноша все шел и шел вдоль кирпичного забора в полном одиночестве. От холода его стал пробирать кашель, и он остановился возле больших железных ворот, чтобы перевести дыхание. Ворота были старые, с полукруглыми заостренными створками, с чугунным кованым узором. Полуночный скиталец различил два больших креста и затрясся еще сильнее. Чувствуя, что его ноги слабеют, он схватился за ржавый замок на чугунной щеколде и прошептал:
– Мама, я не хочу умирать!
В ответ раздался лишь скрежет ржавого железа.
От страха и отчаяния он дернул щеколду, отчего дужка ржавого замка вдруг раскрылась, а сам замок к его ногам. Инок почувствовал, что какая-то неведомая сила влечет его за ограду, и с лязгом отворил засов, а потом и саму чугунную створку так, что образовалась узкая щель. Не раздумывая ни секунды, он протиснулся в эту холодную щель.
За забором была кромешная тьма, и слабеющий беглец не сразу понял, где оказался. Под ногами была дорожка, посыпанная камешками, и он с трудом сделал по ней несколько шагов.
Небо вдруг разъяснилось, и из-за туч показалась полная луна. Она осветила все окружающее пространство, и Иннокентий явственно увидел кованые оградки могил, железные кресты и мраморные надгробные плиты. Их ровные поверхности слегка отражали лунный свет, отчего темное кладбище становилось еще страшнее. Морозный ветер шевелил ветки деревьев и засохшие цветы возле могил. Откуда-то послышался протяжный вой.
Инок почувствовал, что озябшие ноги его больше не слушаются, а в голове гудит сильнее и сильнее. Ограды, памятники, луна, деревья вдруг качнулись и куда-то поплыли. Он закрыл глаза и рухнул на землю. Ему очень захотелось спать.
31
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});