Дом Иррун располагался в самом конце Травяных рядов, но если взглянуть с другой стороны, то он оказывался ближе всего к жилым кварталам, то бишь ближе к людям, а подобная близость весьма успешно настраивает на доверительные отношения.
На стук долго никто не открывал, а когда дверь всё же распахнулась, стала ясна причина промедления: знахарка, как и её постоянные посетители, сама была немолода.
Прямые, всё ещё жёсткие волосы, проседью превращённые из иссиня-чёрных в пегие, гордая осанка прямой спины, тёмные вишни глаз, прячущихся в складках век, и доброжелательный покой на морщинистом, но удивительно уютном лице, какое бывает только у бабушек, окружённых многочисленными внуками. Небелёное полотно простого платья, украшенное лишь тонкой строчкой вышивки по вороту, усыпано веснушками капель травяного сока, лучше всего свидетельствующими о роде занятий хозяйки дома.
— Чем могу помочь молодым людям?
Голос с хрипотцой, не сказать чтобы ласковый, но не отталкивающий собеседника, а, наоборот, настраивающий на искренний разговор.
— Ответами на вопросы, дуве.
— И только? — всплеснула она руками. — А я-то уж подумала, у ваших родителей что-то стряслось! Но раз уж всё хорошо, отчего бы и не поговорить? Проходите, а я пока посмотрю, чем бы вас угостить, на улице ведь и вздохнуть нечем...
Знахарка захлопотала у стола, радующего глаз пучками разноцветной зелени, а мы с Ролленой примостились на лавку, которая уместнее выглядела бы в деревенской лачуге, но никак не в столичном торговом доме.
— Сами меня нашли или кто подсказал?
Вопрос прозвучал слишком невинно, чтобы всерьёз и намеренно задумываться над ответом. Я и не задумался:
— Староста Травяных рядов.
Знахарка вслушалась в произнесённые мной слова целый вдох, словно они значили много больше, чем описывали, потом кивнула то ли мне, то ли самой себе и разбавила водой травяной отвар, выбранный для угощения гостей.
— Ну-ка вот, испробуйте! И горло освежите, и усталость прогоните.
Прозрачная жидкость еле уловимо пахла летним лугом, а на вкус оказалась приятно горьковатой, и Роллена, выпив за один присест едва ли не половину чашки, удовлетворённо выдохнула:
— Вкусно!
— А разве ты ожидала другого, девочка? Снадобья, что в рот не взять, делают только те лекари, которые больше умеют нос задирать, а не людей исцелять. Мол, так оно действеннее, а если напиток сладок да приятен, никто его и за лекарство не примет. Только глупость это, потому что лечит не трава, а руки, что её собирали, да сердце, что о больном пеклось... Так что вы спросить-то хотели?
Показать этой женщине королевскую печать? Боюсь, тогда мы перестанем самих себя уважать, и Роллена со мной согласна, потому что смущённым взглядом уступает право вести беседу. Ох, девочка, так ты слишком быстро привыкнешь оставаться в тени, а научиться-то надо совсем другому... Ну да ладно. В конце концов, эту тропинку я выбрал сам и толкать кого-то впереди себя не стану.
— Как можно приворожить человека?
Знахарка посмотрела на меня взглядом, выражающим нечто вроде сожаления, только оставалось неясным, о чём она горевала больше: о моей глупости или неизбежной потере собственного времени.
— Молодым да сильным нет нужды в таком подспорье, как приворотные зелья. Или скажешь, тебя девушки не любят?
Ещё как любят! Одна точно влюблена. До смерти. Причём моей.
— Не скажу. И ничего не попрошу приготовить. Есть мужчина, немолодой и неглупый, неожиданно влюбившийся в женщину, и я хочу знать, произошло сие по воле случая или по чьей-то злонамеренности.
Узкие губы знахарки дрогнули в печальной улыбке:
— А чем я могу тебе помочь?
— Рассказом. О том, что случается в жизни само собой, и о том, чего люди добиваются специально.
Старуха усмехнулась и вернулась к столу перебирать травы, бормоча под нос:
— Корешки, стебельки, листочки да цветочки... Иногда нет нужды ни собирать их вместе, ни теребить по отдельности. Потому что даже простую ключевую воду можно заговорить, если знать заветные слова, а уж кто той воды выпьет, других слов может больше и вовек не услышать...
Про воду я уже наслышан, благодарствую. Рэйден Ра-Гро, к примеру, умеет усмирять безумие, поселяющееся в сознании каждого живущего на берегах Лавуолы, именно беседуя с водой. Некромант, едва не погубивший целый город, взрастил орудие своих злодейств в водяной купели. Оба эти умельца использовали прозрачную текучую жидкость для сообщения своих устремлений и желаний другому... будем считать, существу. Но вода служила проводником и исполняла свою роль, лишь пока говорящий не замолкал, достигнув искомого результата либо отказавшись от продолжения опытов.
— Вовек?
— Не верится? И верно, не нужно верить россказням выжившей из ума старухи... Одних слов маловато будет, ещё и уши потребны, способные услышать, да мимо не пропустить.
— Разве не любого человека можно приворожить?
Знахарка улыбнулась и неопределённо качнула головой, ни подтверждая моё предположение, ни отрицая его.
— Есть мягкие да податливые, как глина, а есть твёрдые, словно скалы... Из одних легко вылепить что душе угодно, а вторых ломать себе дороже, потому что скорее прахом рассыплются, чем чужой воле поддадутся.
— И как их различить?
— А никак. — Женщина отложила в сторону очередной перевитый толстой нитью и готовый к сушке пучок пушистых травинок. — Вид-то людской обманчив, и бывает, что от одного и того же зелья слабая женщина бровью не поведёт, а гордый мужчина падёт на колени... Пока не испробуешь, не узнаешь.
Означает ли это, что Кружева разных людей по-разному отвечают на влияние приворотного зелья? Есть наделённые магическим даром, есть неспособные к постижению чародейских таинств, и их легко отличить друг от друга, взглянув на Кружево внутренней Силы, в чём я не раз мог убедиться. Но зелье... Оно ведь всего лишь вода, чистая или настоянная на травах. Как вода может замедлить или ускорить бег мыслей по Кружеву Разума, ведь она соприкасается только с плотью?
С плотью и...
Кровью.
Кружево Крови, как я мог упустить его из вида! Узор, состоящий из тонкостенных ручейков, по которым тоже течёт жидкость. Алая и бесцветная, они смешиваются вместе с первого же глотка, переплетаются струями, обмениваются беззвучными словами... Кровь говорлива, это я тоже успел узнать, но своевольна, а потому разве она может подчиниться чужому влиянию без помощи магии?
— Значит, есть люди, неподвластные силе приворотного зелья?
— Есть только время, ничего кроме времени, бегущего или ползущего, торопящегося или выжидающего, времени, которого каждому из нас отпущено в достатке... Время можно потерять, если держаться за него не слишком крепко, время можно отнять, если знать, чем его подманить...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});