Сейчас этот тип показался мне нервозным и слегка напуганным. Он то и дело суетливо оглядывался через плечо, словно ждал нападения из-за каждого угла, вздрагивал от резких звуков и слегка шарахался от незнакомцев, которые волею обстоятельств оказывались с ним рядом. В то же время он старался все время держаться среди людей, хотя и невооруженным глазом было заметно, что это не доставляет ему удовольствия.
Мы наблюдали за ним издалека, не приближаясь. Покружили возле его офиса, прикидывая, есть ли шансы подобраться к нему так, чтобы застукать его в одиночестве, без клиентов и персонала. Элитный коттеджный поселок, где был его особняк с котами, охранялся: на въезде был шлагбаум, в будке бдил охранник, поэтому застать его дома тепленьким мы решили даже не пытаться. Вообще Костя объяснил мне, что мы еще только присматриваемся и оцениваем обстановку.
— А что ты будешь делать с Саидовым? — приставала я к нему, не уверенная, что у него есть четкий план.
Он молча психовал, сжимал и разжимал кулаки, играл желваками, хмурил брови, и весь вид его говорил о том, что плана у него нет.
— Подумай, что ты от него хочешь вообще? — я старалась разговаривать спокойно, понимая, что задеваю больное место.
— Хочу убедиться, что это не он нас заказал.
— Ну, допустим, не он. Что тогда?
— Но они должны быть связаны с тем бывшим военным. И Саидов должен меня на него вывести.
— И что? Пойдешь к нему? Убьешь его? И всю его армию?
— А что, у меня есть выбор?
Я пожала плечами.
— Зачем вы с Саидовым нужны были этому типу?
Костя перестал метаться по комнате, остановился возле круглого стола с вязаной скатертью, уперся в него обеими руками, несколько раз вздохнул, свесив голову, прежде чем начать отвечать на мой вопрос.
— Я не знаю всех деталей, потому что послал его нахрен прежде, чем он к ним перешел. Как только услышал, что он из военной разведки.
— Чего? Ты не говорил. Разве он не в отставке?
Костя пожал плечами и помотал головой одновременно, все так же нависая над столом и пряча от меня лицо.
— Ладно. Вы-то ему зачем? — не отставала я.
Я сидела на низком диванчике, уперев локти в колени, следя за костиными метаниями.
— Он отвечает за вербовку. И он хочет привлечь нас, особенно Саидова, чтобы вербовку заменить на… то, на чем специализируются Саидов с Левиным.
— Зомбирование?
Он взглянул на меня и поморщился.
— Ну, это не зомбирование в чистом виде… Скажем, промывку мозгов.
— Да ладно. Там от мозгов после вашей промывки ничего не остается, — с легкой издевкой проговорила я.
Он напряженно взглянул на меня, поджав губы; оторвался от стола, снова замаячил по комнате.
— А твоя роль в этом какая? — спросила я, снова поворачивая голову туда-сюда вслед за его перемещениями.
— Я искал нужных людей, изучал их окружение, семейные и всякие прочие обстоятельства. Продумывал оптимальные схемы, как чужими руками сделать всю нужную нам работу и не оставить никаких улик, которые могли бы привести к заказчику или к исполнителю.
— Оптимальные? — усмехнулась я.
Он остановился и, казалось, начал успокаиваться, когда речь зашла о чем-то ему хорошо известном.
— Идеальный вариант — это когда все выглядит как случайность.
— Еще какие-нибудь помощники у вас с Саидовым были?
Он помотал головой.
— Меньше народу — меньше расходу… Больше доходу.
Я хмыкнула.
— А если избавиться от тебя захотел все же Саидов?
— Тогда я его убежу… дю… — он беспомощно взглянул на меня, и я нетерпеливо кивнула:
— Убедишь, ладно… В чем?
— В том, что ему не надо этого делать.
— Как?
— У меня есть на него компромат. И если он меня грохнет или сдаст ментам, он будет обнародован.
— Это правда?
Он потер ладонью губы, резко остановился, повернулся ко мне, сунув руки в карманы.
— Компромат есть, это правда. И там есть доказательства причастности Саидова к некоторым громким «случайностям».
— И как ты его обнародуешь, если тебя грохнут? — холодно спросила я.
— Есть такие люди, которым я полностью доверяю, и которым время от времени даю о себе знать. Что со мной все в порядке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я фыркнула.
— А на тебя у него тоже есть компромат?
Костя пожал плечами.
— Тут вся разница в том, кому наше взаимное разоблачение менее выгодно. Ему есть что терять.
— А тебе?
Он вдруг обезоруживающе улыбнулся:
— Есть. Но об этом знаем только ты и я.
Я подумала, что он издевается.
— Мне это кажется плохой идеей, — призналась я.
— Что именно?
— Идти к Саидову.
— А есть идея получше?
— Ну, например, сдать его ментам первыми.
— Вот именно, первыми, — раздраженно огрызнулся Костя. — Вслед за ним сразу же отправлюсь я.
— Грохнуть? — осторожно спросила я, не особо веря, что эта идея действительно получше.
Он выставил кверху указательный палец и торжествующе протянул:
— Воооот! Помнится, с этого мы и начали.
— Ну а если вообще не соваться к Саидову? И к этому твоему разведчику тоже?
— Отсидеться все равно не получится. Разве что в землянке… — по его кислому выражению лица я поняла, что эта идея его тоже не вдохновляет.
— А рвануть за границу?
— Это от военного-то разведчика? — он неестестенно хихикнул фальцетом.
— Но здесь-то он нас все равно найдет…
— Здесь даже у него ресурсов не хватит, пока мы сами не засветимся.
— Мне кажется, мы уже засветились…
— С документами-то? Возможно. Но не факт. У Саидова не было доступа ни к какой информации про тебя. Он имел дело только с живым материалом для работы.
Пока я раздумывала, не стоит ли мне оскорбиться на «материал», он плюхнулся рядом со мной на диван, заглянул мне в лицо.
— У нас есть в запасе еще несколько дней.
— Потом что?
— Потом нас, скорее всего, все-таки найдут.
— Ты же говорил…
— Да. Не сразу. Но рано или поздно найдут.
— Тогда что? В землянку? — я вывернула шею, чтобы взглянуть на него. Он сидел, откинувшись на спинку дивана и беспечно закинув руки за голову. И болтал носками скрещенных ног. И фыркал.
— А если все-таки в полицию? И сдать Саидова. Прямые улики против тебя есть.
Он перестал качать ногами, замер, нахмурился.
— Прямых нет, — сказал он, подумав.
— А против Саидова?
— Видео его работы с жертвами.
Он выпрямился, убрал руки из-за головы, сложил их на коленях, уставился в одну точку перед собой.
— Кто-нибудь из них выжил?
— Только ты.
— Лично ты кого-нибудь убивал? Например, из своего пистолета?
Он помотал головой, не вполне понимая, к чему я клоню.
— Значит, я — единственный свидетель против него?
— И против меня.
— Я не видела, чтобы ты при мне кого-нибудь убил. Ты вообще меня спас после взрыва.
— Да я прямо герой! — он, дурачась, выпятил грудь и нарочито сурово сдвинул брови.
— А со мной? Есть видео работы Саидова со мной? — я не поддерживала шутливого тона.
— Есть. С тобой как раз больше всего. Мне Левин посоветовал делать записи, чтобы потом просматривать и анализировать. И я писал и его, и Саидова.
— Ну так получается, что ты вообще почти ни при чем? Ты — простой исполнитель, а он — коварный организатор и главный злодей, доктор Зло.
Костя смотрел на меня долгим изучающим взглядом и казалось, всерьез взвешивал мои слова.
— Где-то что-то мы упускаем, наверняка, — он с сомнением покачал головой. — Звучит, конечно, как план, но давай мы это… оставим его на совсем уж всякий случай. План «Z». Хорошо? — он криво улыбался, теперь уже по-настоящему нахмурив свои злодейские брови, как будто я предложила ему сделать что-то шокирующее или неприличное.
— Хорошо, — сказала я серьезно, — просто имей этот план в виду, если все пойдет не так, как ты задумал.
Он обнял меня за плечи и поцеловал в щеку.
А потом мы почти поссорились.